– Ну да. – Роуи смотрела на подругу, внезапно лицо ее озарила догадка. – Боже мой, ты хочешь сказать?..

Сэм кивнула:

– Вот именно. Ричард развлекался с девицей из своего офиса – какой-то пробивной шлюхой, торгующей евробондами. – Она уставилась в тарелку с супом, поболтала в ней ложкой. – К сожалению, я не сразу врубилась. Сперва решила, что машину Ричарда угнали и бросили, принялась названивать ребятам – их номер в Шотландии дала мне Джулиет, – хотела поговорить с мужем. – Она помотала головой. – Представляешь, какой дурой я себя выставила? Полной кретинкой! Но самое поганое, что его друзья – наши друзья – все знали. И пытались прикрыть Ричарда, как школьники.

– Боже мой. Бедняжка Сэм. Ты, вероятно, чувствовала себя полной…

– Вот именно.

– И что сказал Ричард?

– Почти ничего.

– Он что же, даже не заметил, что его машина отсутствовала с вечера пятницы до воскресенья? Неужели он настолько, черт побери… – Роуи не договорила. – Ах, Сэм, как это ужасно.

Сэм вздохнула:

– Я думала, наш брак… ну, ты понимаешь… что-то особенное, что мы… что у нас все в порядке… – Она поморщилась, уставилась в скатерть. – Я полагала, что мы, по крайней мере, уважаем друг друга. А теперь… просто не знаю. И ведь он проделал это не когда-нибудь, а на рождественских каникулах. Мне всегда казалось, что Рождество – особое время. Наверное, я дура?

Роуи улыбнулась, отрицательно покачав головой.

– Да еще все эти разговоры про СПИД. Это меня тоже очень беспокоит. Я хочу сказать, неизвестно ведь, что можно подцепить от этой девицы. – Сэм покачала головой. – Но что меня вконец убило, так это поведение наших друзей. Господи боже, с некоторыми из них я виделась на Рождество. И ведь они тогда уже знали, что Ричард не поедет с ними на охоту, и жены их наверняка тоже были в курсе. Больше никого из них видеть не желаю.

Роуи отпила из бокала сока и сказала:

– Такое случается сплошь и рядом, Сэм.

– Да, но почему-то всегда считаешь, что такое случается с другими людьми, а не с тобой.

– Вовсе не обязательно, что для Ричарда это что-то значит и что он тебя разлюбил. Скорее всего, ничего серьезного. Многие люди заводят интрижки просто ради секса.

– Я знаю. Умом понимаю: глупо так злиться – все мужчины полигамны и прочее. Но, с другой стороны, знаешь, я больше не хочу прикасаться к нему, никогда. Мы с тех пор ни разу не занимались любовью. У меня от одной мысли об этом мурашки по коже. – Она посмотрела на Роуи. – Это нормально?

– Не знаю, Сэм. Все это настолько индивидуально. Мне всегда казалось, что у тебя крепкий счастливый брак.

– Да, мне тоже так казалось. – Сэм пожала плечами. – Но Ричард в последнее время, похоже, сильно изменился.

– В каком смысле?

– Трудно точно сказать. Он вдруг начал очень хорошо зарабатывать… целую кучу денег… в последние восемь или девять месяцев. Он тесно подружился с одним швейцарским банкиром, по-моему очень странным типом, хотя я его, конечно же, толком не знаю. Так вот, Ричард лебезит перед ним, все время ему названивает, консультируется. Говорит с ним больше, чем со мной. – Сэм набрала в ложку супа, отправила в рот. – А этот ужасный случай на дне рождения у Ники… Прежде Ричард никогда бы не оставил ружье без присмотра. Он всегда был спокойным и терпеливым, а теперь вдруг стал ужасно раздражительным. Еще до начала праздника грубо обошелся с Эдгаром.

– Может, он просто нервничает? После последнего обвала на бирже все в Сити стали дергаными. Он тогда много потерял?

– Говорит, что якобы ничего: мол, Андреас заранее его предупредил.

– Какой Андреас?

– Да этот швейцарец.

– А у тебя никогда не возникало желания завести роман на стороне? – вдруг спросила Роуи.

– Нет. Иногда на вечеринках мужики пытаются хватать за задницу, но у меня это вызывает отвращение. А у тебя?

Роуи ухмыльнулась, отломила еще кусочек булочки.

– Мой роман продолжается уже много лет, – сказала она.

Сэм почувствовала себя так, словно бы из нее внезапно выдернули стержень. Мир перевернулся вверх ногами.

– С кем?

– С одним чернокожим парнем.

– Что?

– С тренером по аэробике.

– Ты шутишь!

– Это… только секс, ничего больше, – пояснила Роуи. – Знаешь, я никогда не думала, что можно получать в постели такое удовольствие. Думала, что женщины преувеличивают, но между нами происходит что-то невероятное. – Роуи улыбнулась, и на ее лице появилось извиняющееся выражение, словно она не была уверена, стоит ли рассказывать об этом подруге.

– А я думала, у тебя прочный брак, – сказала Сэм. – Думала, вы с Джеймсом очень счастливы.

– Чужие пастбища всегда кажутся зеленее. Да, на самом деле мне очень повезло с мужем. Но Джеймс все время работает, и я начала скучать… Нет, я не оправдываюсь… – Она снова улыбнулась. – Просто у меня нет никакого морального права осуждать других.

– А у кого, интересно, есть такое право? – Сэм отодвинула тарелку с супом, взялась за салат. – Слушай, я хотела спросить: а как Джастин? Он сильно испугался тогда на празднике?

– Да нет, – сказала Роуи. – Наоборот, ему понравилось, он считает, что так и было задумано, что все это часть представления. А как Ники?

– По-моему, Ники до сих пор еще в шоке. Ричард говорит, что детская психика очень пластична, но что-то я сомневаюсь.

Ричард заплатил кукловоду пятьсот фунтов, чтобы тот не настаивал на вызове полиции. Сэм вновь вспомнила тот вечер.

«Я не хочу, чтобы после сегодняшнего ты учил Ники стрелять».

«Не вижу здесь никакой связи, Багз».

«Подумать страшно, что могло бы случиться. Выстрели Эдгар несколькими дюймами ниже – и он бы убил кукольника… или Ники… или кого-нибудь из детей».

«Это все моя мать виновата, старая идиотка».

«Не надо валить с больной головы на здоровую».

«Да точно тебе говорю. Она бросила непогашенную сигарету на столе в холле. Господи, да если бы я вовремя не заметил, весь дом сгорел бы к чертям. Я был так зол – наверное, из-за этого и забыл про ружье. Да уж, дал я маху. Я ведь его всегда запираю на замок. А патроны кладу на шкаф. Я был уверен, что убрал ружье. На сто процентов уверен».

Сэм пыталась рассказать мужу, что накануне видела все это во сне, но он и слушать не стал: сказал, дескать, не смеши меня.

– А по-моему, дети переживают ничуть не меньше взрослых, – заметила Роуи.

* * *

Они просидели в буфете до начала четвертого: говорили о мужчинах, о жизни, о детях, об общих знакомых, с которыми давно не виделись, но о которых что-то слышали. Сэм пыталась поднять тему сновидений, хотела обсудить это с Роуи, сказать: «Мне накануне приснилось, что именно так и произойдет», но как-то все не предоставлялось случая.