Чары не трогали лишь травоядных животных, что, пользуясь безопасностью здешних земель, весьма расплодились, а весной совершали целую миграцию для вывода потомства. Брат говорил, что во втором полугодии дикие кабаны и шага не дают нормально ступить.

Когда мы подошли к двум исполинам, ствол одного из них уже облепило несколько тел. Четверо парней, чуть ли не приклеившись грудью к коре, пытались обхватить могучее дерево. Но чтобы замкнуть круг, не хватало еще не меньше полуметра.

Их лиц я не видела. Но черный цвет мантий не оставлял сомнений: это теневые дивы. Только они способны на подобное сумасбродство.

— Давай, еще немного! — не отступал один из них. Его голос показался мне отдаленно знакомым.

— Мы не дотянемся, — ответил ему кто-то.

— Потому что у кого-то руки короткие! — упрекнул даэв.

— Ну и ладно, если короткие. Подумаешь, какое-то дерево, — вмешался в препирательство третий.

— А говорят, если руки короткие, то и… — Парень сделал многозначительную паузу, явно намекая на что-то.

Повисла тишина.

— Эм-м, ты ошибся, Люц, это про длину стопы. Никак не руки.

— Да? — искренне удивился неизвестный. — Ну и ладно, невелика разница.

Я отвернулась и тут же заметила недовольный взгляд брата. Он прибавил шаг, заставляя ускориться и остальных стражей, прибывших на обучение. Я последовала за ним, стараясь не смотреть на небо, где над зелеными шапками высились две башни. Хотелось увидеть их сразу во всю величину, а не издалека.

— Фредерик, — позвала я.

— Да?

— Про что они говорили? Если стопа короткая, то что? — Те дивы вызвали у меня какое-то смутное беспокойство, а их разговор и вовсе остался непонятным.

За спиной послышался смешок. Я обернулась — юноши смотрели кто куда. Чувствовалось их смущение.

— Давай я потом как-нибудь расскажу. Тебе не понравится смысл, — уклончиво сказал брат, тоже отводя взгляд.

— Хорошо, — согласилась я.

Мы прошли еще несколько минут, сделав большой крюк вокруг башен. Долго пробирались по тропинке среди деревьев, пока вдруг из листвы не вынырнули домики — пара десятков строений, соединенных тропинками и утопавших в цветущей лаванде, кусты которой обступали каждое из жилищ. Над цветами летали тучи радужных бабочек, и лишь приглядевшись, я заметила, что еще сотни насекомых облепили стволы окружавших лагерь деревьев, — почти прозрачные голубые крылья сливались с корой.

Бабочки-глашатаи. Они реагировали на темную магию, меняя свой цвет. Когда вблизи появлялось порождение Серого мира или даэв тени, их крылья алели, словно свежая кровь.

Наша группа подошла ближе. Домики первогодок стояли особняком, и на двери каждого виднелась табличка с именами. Остальные проследовали дальше, а мы остались. И когда мы поднимались по ступенькам на крыльцо, Айвен сокрушенно прошептала:

— Только не это! — Она прочла имена на двери с нескрываемой обреченностью. — Почему Флер? Почему она?! — спросила, требовательно повернувшись ко мне. И, не дожидаясь ответа, вновь скривилась, глядя на табличку. — Думала, хоть здесь избавлюсь от нее.

Я же открыла дверь, уже понимая, что весь следующий год нас ждет череда препирательств. Флер была из тех, кого называли поцелованными богиней, — удачливая, красивая и немного интриганка. Пусть она не так умело управлялась с мечом, зато была одаренным сомниумом. Ее многие любили, и так повелось, что часто сравнивали с Айвен, — думаю, именно это в первую очередь выводило последнюю из себя. А Флер отвечала ей тем же.

Вот и теперь, мы даже не успели перешагнуть порог, как за нашими спинами послышалось:

— Мы, оказывается, соседки.

Дэва смотрела на меня и полностью игнорировала Айвен, которая мгновенно вскипела, реагируя на чужое пренебрежение. Я не стала влезать в их вражду. Даже когда обмен любезностями затянулся, спокойно прошла внутрь, понимая, что обе в некой степени получали от стычки удовольствие.

Айвен упрекала Флер в двуличии и, возможно, была права. Но я знала, что и сама девушка говорила это из зависти. Они просто не сошлись характерами, вот и все.

Из пожитков у меня с собой была лишь одежда, с десяток книг и меч. Все остальное — писчие принадлежности, предметы гигиены, лечебные мази, уже находилось в комнате. Едва разложив вещи, я сразу вышла наружу и вместе с несколькими даэвами из своего ордена отправилась в Башню Света — доложить о своем прибытии и получить первое расписание.

— Такого ты и представить не могла, верно? — поинтересовался Фредерик, как и я, рассматривая башни. — Вон та, — показал он, — теневая. Но ты, думаю, и сама догадалась. Ее сложно с чем-то перепутать.

В этом он прав. Башня оказалась сложена из черного камня, с такой же темной черепицей на крыше, железные козырьки с пиками на краях накрывали каждое из многочисленных окон, а единственным ярким пятном на строении был мох, разросшийся до невиданных размеров. Он с завидным упорством отвоевывал себе все больше пространства.

— Но наша красивее и уютнее, — добавил брат, устремляя свой взор на соседнюю башню цвета песка с южных морей. В фасаде ее я заметила лестницу, вырезанную прямо в камне и спиралью опоясывавшую строение, достигая самых верхних этажей.

Я еще никогда не встречала столь чудного места. Обе башни выглядели такими высокими и неуклюжими, что казалось чудом то, что они до сих пор не обрушились. Возможно, несколько мостов, выстроенных между двумя «сестрами», и являлись той неведомой опорой, благодаря которой они поддерживали друг друга.

Но не только это заставило застыть на месте и не позволяло ступить и шага. Если воздушные коридоры соединяли две постройки поверху, то внизу их разделяла настоящая пропасть — узкое и непротяженное ущелье выглядело так, будто его создали огромным мечом, пронзившим землю.

Академия Снов словно выражала всю суть отношений между теневыми и светлыми даэвами одним своим видом. Неприязнь и взаимопомощь.

Ни одна из сторон не могла позволить, чтобы учебное заведение находилось во владениях Акракса или Исонии. Именно поэтому клочок земли Третьего королевства передали Феросии, королевству водных драконов — так ее называли за многочисленные портовые городишки на западе и оживленную торговлю с Сент-Морьеном. Срединное королевство считалось нейтральной территорией, на которой не главенствовал ни один из орденов.

Вскоре мы наконец отправились в светлую башню, пересекая изумрудное поле, отделяющее  здание академии от леса. Внутри нам сразу встретилась лестница, а на каждом этаже будто приветствовала древняя статуя даэва-воина. Каждое изваяние немного отличалось от другого — разные лица, мелкие детали в одежде и меч, что неизменно то висел на боку, то был зажат в каменной руке.

Я осталась на одном из нижних ярусов, а брат поднимался выше — мы договорились подождать друг друга на улице, когда все закончим.