— Не надо, — отрезала я, пятясь и видя, как соскальзывает бледная ладонь с моего плеча. Краем глаза заметила фигуру, спешащую к нам. Повернулась, наблюдая, как блестят, словно настоящее золото, волосы Фредерика на свету. — Мне пора.

— Да, конечно, — неожиданно покорно согласился даэв и расслабленной походкой направился прочь.

Я смотрела ему вслед, надеясь, что инцидент исчерпан. Он сделал что собирался — извинился, больше причин для разговоров не осталось.

— Кто это был? — рассеянно поинтересовался Фредерик, не разглядев Морана.

— Да так, ерунда, — отозвалась я. — Идем.

Брат оглянулся на меня с подозрением, но совсем скоро расслабился.

— Что с твоей мантией?

— Я… упала.

— Упала? В самом деле? — с сомнением посмотрел он на меня и добавил: — Похоже, даже тебя может выбить из колеи новая обстановка.

— Наверное… — растерянно проговорила я.

Месяц пронесся быстро, за чередой занятий я не замечала, как мчится время. Ночи стали холоднее, а по утрам часто моросил мелкий дождь. И все чаще лес утопал в плотном, точно молоко, тумане.

На первый курс в этом году поступило тридцать даэвов — четырнадцать светлых и шестнадцать теневых. Совместные занятия пока выпадали редко, но с каждой неделей их количество росло, и скоро, по заверениям преподавателей, в расписании их будет большая часть.

Я даже не знала, радовало меня это или нет…

Я смотрела, как наставник прохаживался около карты, висевшей на стене. Чернильные линии скользили по пергаменту, обозначая материки, острова, моря и океаны. Но в первую очередь бросался в глаза огромный портал, обрамленный Ограждающими скалами. Его изображали в виде водоворота. Возможно, так он вызывал меньше страха, чем обширное пятно тьмы посреди воды.

— Даже несмотря на то, что куполу над расколом насчитывается много сотен лет, Затерянные острова остаются для нас недосягаемыми. Серая энергия, захватившая их, изменила здешнюю природу. Существа тоже подверглись влиянию. Они видоизменились и стали крайне опасны. Большинство отрядов, когда-либо отправлявшихся туда, так и не вернулись. В последние десятилетия никто из ныне живущих не плавал к тем берегам, ведь поистине считается, что это путешествие подобно самоубийству. — Мужчина остановился и окинул притихших учеников взглядом.

Все, что касалось раскола, всегда вызывало трепет. Сколько бы раз ты ни читал и ни слышал о нем, каждый раз ощущал, будто твоя голова на плахе. Ведь прошло столько лет, а даэвы так и не нашли способа его закрыть.

Моя рука замерла над пергаментом, а с пера сорвалась капля чернил, когда один из светлых дивов задал вопрос:

— Наставник, какую из историй о сотворении портала вы считаете наиболее правдивой?

Див прочистил горло, задумчиво отводя взгляд, и ответил не сразу.

— Этого вам, юноша, никто не скажет наверняка. Прошло так много лет, что стало невозможно отличить истину от выдумок. Но, на мой взгляд, легенда о кристаллах имеет право на существование. Возможно, мастера прошлого создали нечто такое, что сами не понимали. За что и поплатились.

Все с самого детства слышали эти истории. Три пары кристаллов, где один открывал портал, другой закрывал.

Натан вновь вскинул руку, и учитель с неохотой дал ему слово.

— Вы упомянули мастеров… Но как же сердца богов?

На лице мужчины появилась снисходительная улыбка. Он ожидал этого вопроса.

— Юноша, вы слишком молоды, поэтому свойственны романтизировать. Впрочем, как и многие сотни людей и даэвов до вас. История о сердцах — просто сказка. Интересная, увлекательная, но все же выдумка, — заявил преподаватель, вновь выхаживая у карты.

«Перед исчезновением боги света и тени оставили в Дэвлате свои сердца. В знак того, что их любовь навсегда принадлежит нашему миру», — вспомнила я легенду. Существовала подобная история и о нашем народе. Неудивительно, что у многих эти рассказы вызывали улыбку.

Среди людей особую популярность снискала другая версия случившегося — богиня света и бог тени в знак любви обменялись своими сердцами, но они были очень ревнивы и раз за разом копили обиды, до тех пор, пока однажды не разбили сердца друг друга на множество осколков. Так и появились три пары кристаллов — один разрывает ткань мира и призывает серую энергию, а другой ее усмиряет.

Даже если и выдумка, но красивая.

Хотя к чему такая любовь, что причиняет боль? Правда, по мне, никакая не нужна…

Неожиданно раздался глухой хлопок, и я посмотрела в окно. По каменному выступу скакала маленькая птичка, сотканная из тьмы. Увидев, что я ее заметила, она еще резвее начала прыгать за стеклом. Дымные росчерки темной магии оставались позади нее, не поспевая за существом.

Мне даже не пришлось гадать, кто настолько дерзок, чтобы вторгаться с теневым колдовством в светлую башню. Я беззвучно, одними лишь губами приказала: «Прочь». Отвернулась, убеждаясь, что создание не привлекло ничье внимание, а когда посмотрела в окно вновь, птицы и след простыл.

— Мы живем в самое спокойное время, порождений стало намного меньше, чем было еще несколько веков назад. Раньше далеко не все доживали до конца обучения… — тем временем говорил наставник, провоцируя тревожную тишину.

Они умирали…

В Академии Снов юные даэвы отправлялись на свою первую охоту — уничтожение проклятых предметов и прочей нечисти. Многие мечтали сразу же наткнуться на ревенанта, даже не представляя, насколько это на самом деле опасно.

Их сжигало нетерпение.

— Учитель, а если предположить, что когда-то появится еще один раскол?

Вопрос вызвал осуждение. Учитель остановился, перестав мерить шагами комнату, и я даже ощутила отголоски его недовольства и возмущения. Если бы спрашивал кто-то другой, а не Натан Страйд, который принадлежал к тому же ордену, что и мужчина, наверное, он бы не сдержал гнева.

— Нам не стоит о подобном вообще заговаривать. Все равно что спрашивать, что будет, если небеса рухнут на землю, — проворчал див. Но, наткнувшись на внимательные и требовательные взгляды, страж вынужденно продолжил: — Над первым порталом раскинулся купол, что удерживает внутри себя практически всю энергию Серого мира. Но если появится второй, и над ним не будет никаких преград… то, вероятно, рано или поздно мы все умрем, — быстро завершил он.

Пространство наполнилось тревогой, но длилось это недолго. Все поспешно осознали, что сказанное вряд ли когда-то произойдет, по крайней мере, не на их веку, и совсем скоро успокоились. Занятие пошло своим чередом.

Поднявшись, я взяла перо и, прижимая к груди скрепленную нитками на корешке тетрадь, покинула аудиторию. Прошедший урок вызвал смутное чувство тревоги, и я слишком погрузилась в себя, поэтому не услышала, как меня позвали.

— Сорель. — Натан нагнал меня, преграждая путь.