насекомоподобными чудовищами. Звуки выстрелов, всполохи огней, горящие факелами броневики. Сверху время от времени несутся плазменные шары. Визги, рев, крики и предсмертные хрипы. Огромная площадь сейчас напоминала гладиаторские бои, когда на почти беззащитных бойцов кинули опаснейших хищников.

И ручейки крови стекающие по ступенькам, с трибун, с выступов. Алая человеческая кровь, смешивалась с бурой жижой монстров и вместе, отвратительным потоком неслась вниз, заливая сожженое, черное поле стадиона.

Мы не справимся.

Моих бойцов, с импланатми, с умениями слишком мало. А обычные люди с нераскаченным оружием не могут причинить роевцам значительный ущерб. Не пробивают их калаши эти природные бронежилеты.

Чем монстры и пользуются, смело врываясь в ряды защитников, разя своими заостренными клешнями налево и направо. Каждый выпад несет смерть, каждый взмах лишает нас еще одного бойца.

Мы не справимся.

Уничтожив нас, эти чудища уйдут в город. Екатеринбург захлебнется в крови своих жителей.

Нельзя этого допускать. Никак нельзя!

— Прикрой меня! — ору Степанычу, вытаскивая телефон из ячейки хранения.

Номер губернатора у меня в быстром доступе. Первый по списку.

— Поднимай вертолёты! — как только на том конце подняли трубку, говорю я. — Цель — стадион. Путь сотрут его в пыль!

— Но там же вы, — просевшим голосом отвечает губеранатор.

— Нет нас там уже. Кончаемся мы. Пусть вертушки поторопятся до того момента, пока мы их держим. Иначе городу будет очень плохо! БЫСТРО!! БЫСТРО!!!

Бросаю ненужный телефон в сторону, отпрыгивая от очередного взмаха клешни.

БАХ

Выстрел в упор отбрасывает монстра на соседний ряд кресел, которые ломаются под грузным бронированным телом. Сыпятся, отлетают во все стороны, словно кегли от умело брошенного шара.

Запрыгиваю на упавшего, балансируя на нем словно серфер.

Клацаю затвором.

Навожусь на бошку.

БАХ

Уродливая голова чудовища, превращается в такую же уродливую вазу с разбитыми краями. Потроха, вперемешку с мерзкой жижей, выливаются наружу.

Три минуты.

Надо продержаться всего три минуты.

Пшшш. Мимо, в метре от меня, обжигая даже сквозь одежду, проносится очередной ослепительный шар. Куда они там стреляют? Все наши броневики уже кончились.

Скольжу взглядом по трибунам, по полю.

Мы проигрываем.

Везде, абсолютно везде лежат тела наших бойцов, наших солдат. Окровавленные, с отсечёнными конечностями, отрубленными головами, вспоротыми животами, сожженые и обгоревшие. Десятки, сотни трупов.

Изредка, то там, то здесь глаза натыкаются на убитых роевцев. Но по сравнению с тем количеством, что еще живо, этого очень мало. Чертовски мало!

Бегу вверх, перепрыгивая через павших, едва не поскальзываясь на лужах и ручейках крови.

Стрелки несут опасность вертолетам. Их надо хотя бы отвлечь.

Две минуты.

Слышу топот сзади — Степаныч не отстаёт. Жестами показываю ему цель. Ты берешь этого, я — этих. Работаем!

Яркие трассеры пронеслись из-за моей спины, они освещают местность не слабее выстрелов из плазменной пушки.

Цель, которую я указал своему напарнику, надувшись как воздушный шар, лопнула, расплёскивая по округе куски брони и внутренностей.

Степаныч стал очень силен! Скорее всего его способности уже превзошли мои. Вот только энергии на них крайне мало. Уверен, что синяя полоска у него сейчас на нуле. Ему бы пару лет покачаться, потренироваться…

Стреляю в ближайшего ко мне монстра. Патронами без усиления. Моя энергия тоже на дне. Вычерпана под ноль. Я могу только щекотать чудовищ, тревожить, беспокоить, отвлекать.

Впрочем, пока они сами отвлеклись на Степаныча. Испугались, что их постигнет та же участь, взорвавшегося.

Три шара, шипя, и прожигая пластик кресел, сошлись на том месте, где полсекунды назад был мой напарник.

Взрыв! Ослепляющая вспышка.

Тело Степаныча, несмотря на то, что он отпрыгнул на добрые пару метров, швыряет взрывной волной на бетонное ограждение. Бросает словно манекен. Мнет, ломает кости. Словно кукла, набитая ватой, бывший инвалид валится на пол. И не шевелится, не поднимается. Ну же, Степаныч, вставай!

На месте взрыва — опаленный метровый кратер с плавящимся внутри бетоном.

Я слышу звук вдали. Тот самый звук.

Вертолеты на подлете! Они очень близко!

БАХБАХБАХ

Со скоростью пулемета разряжаю в монстров дробовик. По выстрелу на каждого. Прыгаю в бок, уходя от клешни. И с ужасом понимаю, что других выстрелов на стадионе больше нет. Никто больше не стреляет по инопланетянам, никто не оказывает сопротивление.

Неужели я последний?

ПФФФФФФФФФФФФ

Оседлав столб огня и дыма, ракета врывается из темноты. Впечатывается в бетон совсем недалеко от роевца с плазменной пушкой. Стремительная химическая реакция высвобождает шесть с лишним тысяч килоджоулей энергии и рвет попавшего под взрыв монстра пополам. Последующий за ним взрыв боеприпаса для плазменной пушки, ознаменует его окончательную смерть.

Я бегу вниз. Прыгаю через кресла и ступени, скольжу по перилам, спотыкаюсь, падаю, соскакиваю и бегу дальше.

А за моей спиной непрерывным, сплошным ковром рвутся ракеты. Дымные столбы, вылетающие из темноты втыкаются в трибуны и грохотом взрываются. Они летят отовсюду. Взрывы видны и на той стороне трибун. И справа и слева.

Всполохи пламени, клубы дыма, летящие во все стороны осколки, крошки бетона, искорёженные кресла.

Неуправляемые восьмидесяти миллиметровые авиационные ракеты С-8, несут свыше килограмма высокобризантной взрывчатки. Их способность уничтожать все вокруг поразительна. Ужасающе поразительна.

Часть ракет оснащена стреловидными поражающими элементами. Не долетая нескольких метров до цели, вышибной заряд выбрасывает вперед целое облако стрел пронзающих броню монстров насквозь.

На каждом Ми-24 установлено по четыре блока пусковых устройств с двадцатью тубусами для ракет. Пять вертолетов, двести убийственных ракет.

Окружив стадион, зависшие в трехстах метрах над землей, боевые стрекозы всаживали в него весь свой боезапас. Их приказ прост и понятен — уничтожить стадион Динамо и всех находившихся там. Не обращать внимания ни на что. Ни на какие странности и непонятки. Стереть в ноль. Боеприпаса не жалеть.

И стрелки в вертолетах не жалели. Огненные стрелы непрерывным потоком вылетели из подвешенных на коротких, бронированных крыльях блоков. Всполохи разрывов закрывали собой страшную картину неведомой резни, что произошла там, внизу. Сотни мертвых тел, лежавших на ступенях стадиона сгорали в адском пламени взрывов. Непонятные существа, снующие внизу, сгорали вместе с ними.

Пилот и стрелок многозначительно переглядывались меж собой, но молчали даже по внутренней связи. Никаких разговоров. Никаких переговоров по радиосвязи.

Четырехствольные двенадцатимиллиметровые пулеметы, управляемые пилотами, вносили свой вклад в этот рукотворный ад. Ровные строчки выстрелов, пересекали тела странных тварей внизу, перфорируя их тела, так похожие на туши гипертрофированных, ужасных насекомых.

Часть ракет стрелки посылали не во внутрь стадиона. Опорные колонны, державшие трибуны совсем не предназначались для обстрела ракетами. Поэтому одного прямого попадания было вполне достаточно, чтобы они переставали выполнять