Патриция смотрела на него, пораженная.

Стив вновь открыл глаза.

— Я оставил вас на острове, потому что хотел побыть в одиночестве и о многом подумать. Я уже говорил тебе, что больше не могу игнорировать желание отца передать мне часть дел. Но я до сих пор не решил, готов ли взвалить это все на себя или хочу провести остаток дней на острове. Вернувшись, я взвесил бы все «за» и «против», чтобы мы могли вместе принять решение.

— Почему ты не мог обо всем этом сказать мне раньше? — с горечью спросила Патриция.

— Я не знаю. — Стив вздохнул. — Мне плохо удаются некоторые вещи, Патриция. Я не хотел выдергивать тебя из ставшей привычной обстановки.

— Если мы вместе, то какое это имеет значение?

Супруги замолчали. Петра, стоявшая в дверях гостиной и не решавшаяся войти, чтобы не прервать их разговор, тихонько кашлянула. В руках у нее была чашка с кофе.

— Входи, сестренка, присоединяйся к нам, — пригласил Стив и встал, чтобы придвинуть к столику еще один стул.

— Спасибо. Ну и денек выдался сегодня! Сказать по правде, уже несколько месяцев я ощущаю себя так, словно попала в эпицентр урагана, который несет меня по жизни с невероятной скоростью после нескольких лет безмятежного сна. Патриция, тебе, вероятно, это сложно понять…

— Я понимаю, — мягко откликнулась Патриция. — Стив знает, что у меня тоже был подобный период.

— Ты прекрасно ладишь с Джоном, — произнесла Петра после минутного раздумья, — я за это тебе очень благодарна. Не перестаю удивляться, как ты со всем этим справлялась. Это, должно быть, ужасно сложно.

Патриция снова почувствовала укол ревности: Петра должна была занять в душе Джона ее место. Впрочем, она знала, что делать, чтобы справиться с этой проблемой, и так бы и поступила, если бы не Стив и не ее сомнения относительно причин, побудивших его жениться на ней.

— Мы сможем вместе преодолеть все трудности, Петра. Я в этом уверена.

— Спасибо тебе, — произнес Стив, закрывая дверь их спальни. — И все-таки я не понимаю, как ты представляешь наше будущее?

Патриция опустилась на пуфик рядом с трюмо и взяла в руки расческу в серебряной оправе. Повертев ее в руках, она принялась расчесывать волосы.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что не хочешь отрывать меня от ставшей привычной обстановки, Стив?

— Ты вскружила столько голов, Патриция, — последовал грустный ответ. — Мой отец был прав, когда говорил это во время нашего первого обеда. Помнишь? Я вновь и вновь убеждаюсь в этом! Ты необыкновенно хороша, Патриция!

— Ты что, хочешь, чтобы я носила паранджу? — Глаза Патриции расширились от удивления.

— Нет, — Стив отрицательно покачал головой, — понимаю, что это неразумно, но…

— Давай обсудим все спокойно. — Патриция отложила расческу. — У тебя до сих пор не сложилось обо мне определенного мнения. Я права, Стив? Ты считаешь, что, чем больше я общаюсь с мужчинами, тем больше вероятность того, что я сверну с «правильного пути» и стану охотницей за мужчинами, слишком высокомерной, чтобы быть хорошей, и так далее. Словом, все, что ты высказывал мне раньше. Помнишь?

— Нет, Патриция.

— Тогда, — произнесла она дрожащим голосом, — раз к Джону вернулась его настоящая мать, я тебе как жена больше не нужна!

— Неправда!

— Думаю, что так оно и есть.

— Патриция, — горько воскликнул Стив, — ты напридумывала Бог знает чего!

— Думай, что хочешь, мой дорогой. Ты не единственный, кому я высказываю в лицо все, что думаю. Тем более ты сам начал этот разговор. — Патриция нервно сглотнула. — Как я представляю наше будущее? Я сделаю все, что в моих силах для Джона и Петры, но я хотела бы остаться одна сегодня ночью.

— Как пожелаешь, дорогая. — И, церемонно пожелав жене спокойной ночи, Стив удалился.

Последующие три недели были самыми трудными в жизни Патриции.

Днем она и Стив общались друг с другом как ни в чем не бывало, но любой мало-мальски наблюдательный человек сразу заметил бы, что они прилагают все усилия, чтобы не оставаться наедине. Впрочем, это не слишком бросалось в глаза окружающим, потому что Стив был действительно очень занят: в его руках оказались бразды правления огромной империей Эрбоу на время болезни его отца. Спали супруги в соседних спальнях и даже запирали разделявшую комнаты дверь.

Патриции ничего не оставалось делать, как скрепя сердце налаживать отношения между Джоном и его матерью, с тем чтобы Петра постепенно заняла в душе мальчика место, которое ей принадлежало по праву. Патриция обнаружила, что Петра вполне освоилась в несколько новом для нее мире реальной жизни.

Конечно, не все было гладко. Иногда Джон впадал в депрессию безо всяких видимых причин, вероятно, он ощущал, что происходящие перемены заметно повлияют на его последующую жизнь, В такие моменты Стив и Шерлок, быстро поправившийся после операции, приходили мальчику на помощь.

Петра даже однажды в порыве откровенности призналась Патриции:

— Они так добры ко мне, даже не знаю почему. — Она вздохнула и помолчала. — Я всегда думала, что Джону будет лучше без меня. Это было моей величайшей ошибкой и величайшей болью. Я до сих пор не могу понять, почему у меня такая низкая самооценка.

— Я понимаю тебя, — сказала Патриция, — я сама когда-то начинала двигаться в том же направлении. То, что я считала любовью всей моей жизни, развалилось, как карточный домик. Я начала везде искать любовь. И чем больше я искала любовь, тем хуже мне становилось. Может быть, с тобой произошло то же самое, Петра.

— Да, конечно, ты права! Но у тебя, наверное, гораздо больше здравого смысла. А как ты нашла Стива?

— Как я нашла Стива… — эхом повторила Патриция и заставила себя улыбнуться. — Надеюсь, ты поедешь с нами на остров?

— Не знаю, нужно ли, — заколебалась Петра. — Жизнь на острове кажется мне очень заманчивой, и Джон был абсолютно счастлив там. Кстати, Стив уже предлагал мне отправиться на остров, и отцу, когда тот немного наберется сил. Но мне хочется знать, как ты отнесешься к этому, Патриция. Стив, мне кажется, — Петра поколебалась, выбирая слова, — не связывает своего будущего с этим местом. Поэтому я не знаю, хорошо ли сначала отвезти Джона туда, где он был счастлив, а потом увезти его в другое место, если Стив, например, решит продать свой ресторан.

— Я понимаю тебя, — пробормотала Патриция с некоторым удивлением, которое, как она надеялась, останется незамеченным Петрой, — я должна подумать. Не только об острове, а вообще. Мне хотелось бы провести с моими родителями несколько дней. Для Джона это не будет неожиданностью: мы с ним уже говорили об этом перед приездом сюда. Он отнесся к этому довольно… спокойно. — Патриция усмехнулась. — Пришло время мне уйти из его жизни, и, возможно, это хороший способ… — она на минуту замялась, выбирая подходящее слово, — сделать это естественно и так, что бы он не чувствовал себя…