– Слушаю.

– Детектив сообщил, что эта женщина все отрицает. Она до сих пор не выплатила кредит за свою подержанную машину, да и по оплате убогой съемной квартирки у нее серьезная задолженность. Так что мы с офицером склонны ей верить. Роза Кин говорит, что к делу может быть причастен ее бывший муж. Этот человек служил в полиции, но ушел в отставку из-за обвинений во взяточничестве. Кроме того, его подозревали в пособничестве наркокартелям. Мужу Розы Кин поставили условие – если добровольно уйдет со службы, никакого разбирательства не будет.

Выходит, подозреваемый – бывший коп…

– А как его зовут? – спросил Кино, сразу подумав о начальнике полиции Чарльзе Скотте. Он ведь тоже ушел с предыдущего места службы.

– Гас Бэрроу. Тебе это имя что-нибудь говорит?

Кино едва не выронил телефон. Капитан приграничного патруля, который только что приказал капитану Рубио созвать всех сумеречных волков на место, где вчера стреляли в Леа! Тут Кино услышал, как дверца джипа у него за спиной открылась. Обернувшись, он увидел Гаса Бэрроу собственной персоной. Тот целился из пистолета в голову Леа.

В трубке раздался голос Гейба:

– Кино? Ты меня слышишь?

– Да.

Бэрроу прижал дуло к виску Леа и с вызовом посмотрел на Кино.

– Извини, больше говорить не могу. Передай привет Тессе, – произнес Кино, прежде чем сунуть телефон обратно в карман. Затем повернулся к Бэрроу: – Ты, – только и смог выговорить он.

Бэрроу лишь кивнул:

– Садись в машину.

Кино медлил. Разумнее было бы вступить с ним в схватку здесь и сейчас. Но тогда может пострадать Леа. Бэрроу резко схватил девушку за локоть. Лицо ее исказила гримаса боли. Затем нацелил пистолет на Кино.

– Решай быстрее. Могу прикончить вас обоих прямо здесь.

Кино сел за руль.

– Дай ключи, – приказал Бэрроу.

Кино подчинился. Затем капитан влез на заднее сиденье и снова отдал ему ключи.

– Поехали.

Кино послушно завел машину. Руки так и чесались схватиться за пистолет, но стоило убрать пальцы с руля, как Бэрроу сразу это заметил.

– Держи руки так, чтобы я их видел, Козен. Ценности ты для меня не представляешь, поэтому могу пристрелить тебя в любой момент.

Выехав из города, они покатили в южном направлении, в сторону пустыни. Кино посмотрел на Леа. Лицо девушки было бледно, глаза от страха казались огромными. Кино обещал беречь и защищать ее, но не справился с этой задачей. Он знал, что сейчас будет – Бэрроу увезет их обоих куда-нибудь подальше и пристрелит.

– Жаль, что ты не попался на мою удочку. Думал, перед шансом изловить Змея – кажется, так ты меня прозвал? – уж точно не устоишь. Кстати, отличное прозвище. Почти как у главного героя боевика.

– Больше похоже на прозвище главного злодея, – возразил Кино.

– Думаешь? Впрочем, какая разница? Кстати, почему ты так интересуешься моими делами?

– Ты убил моего отца.

– Я много кого убил. Ну-ка, напомни.

– Мать рассказывала, что отец забирал наркотики, которые доставляли самолетом, а потом отвозил в Тусон.

– Ах да. Верно, было дело. Но потом меры безопасности ужесточили, и пришлось искать другие способы. Проклятые дроны. Не говоря уже про вертолеты – так и кружат повсюду. Остановят одну машину – все, плакали пятьдесят тысяч фунтов травки. Ничего не поделаешь, вспомнили старые приемчики. Наркокурьеры-мулы, у каждого на спине рюкзак, в который помещается пятьдесят фунтов товара. Сам понимаешь – крупную рыбу поймать легче, чем малька. В среднем перехватывают одну группу из десяти. Так бизнес вести можно.

– А как же те, кого твои люди бросают умирать? – спросил Кино.

Бэрроу улыбнулся:

– Ничего не поделаешь, неизбежные потери.

От гнева Кино крепко сжал пальцами руль.

– А мой отец, Генри Козен? Он для тебя тоже «неизбежные потери»? Ты застрелил его десять лет назад в кухне его дома.

– Что-то припоминаю. Думаешь, я не читал твое досье? Странно, что прошлое твоего отца тебя не остановило – вступил в ряды «Сумеречных волков». Вот бы папаша удивился – из четырех сыновей двое стали копами! Какая ирония! Дети уголовника борются с преступностью. Забавно.

Кино плотно сжал челюсти. Он предпочитал не заводить разговор на эту тему, однако Бэрроу сказал чистую правду. Отец и впрямь отсидел два срока – первый за наркотики, второй за поджог.

– Его преступления не давали тебе права убить его.

– Ничего личного, парень. Это бизнес. Твой отец подсел на наркотики и начал воровать товар. Пришлось примерно его наказать, чтобы другим неповадно было. Вообще-то зря ты со мной связался. Мог бы спокойненько отвозить в участок пьяных у себя на Черной горе. А вместо этого закончишь, как твой почтенный родитель. Думаешь, такой судьбы он для тебя хотел?

– Ты вложил отцу в рану погремушку гремучей змеи.

– Откуда ты знаешь?

– Сидел под столом.

Бэрроу вскинул бровь:

– Серьезно? Тогда почему ты меня сразу не узнал?

– Из-под скатерти не разглядел твоего лица.

Бэрроу пожал плечами:

– Повезло мне. А вот тебе – не очень.

– Почему ты везде оставляешь погремушки?

– Это что-то вроде моей визитной карточки. Хотя должен сказать, что делаю это не всегда. Только когда хочу, чтобы те, кому надо, знали, чьих это рук дело. И вообще, гремучие змеи мне нравятся. Поэтому приготовил для вас двоих кое-что особенное. Отыскал большое змеиное гнездо и припарковал рядом с ним машину с наркотиками, чтобы потом сразу было понятно, зачем вы туда потащились.

Кино взглянул в зеркало заднего вида на человека, за которым охотился десять лет.

Хорошо, что Кино догадался упомянуть Тессу. Теперь по их следу пустятся все апачи. Вот только Кино был не уверен, что помощь подоспеет вовремя. А пока придется им с Леа справляться своими силами.

Леа смотрела в лицо убийцы – того самого, которого Кино называл Змеем. Именно его она в тот день видела в пустыне. Значит, этот человек с самого начала не спускал с Кино глаз. Причем под очень удобным предлогом – кто заподозрит в чем-то дурном капитана приграничного патруля?

Она ничуть не сомневалась, что именно Бэрроу убил Эрнесту, а теперь собирается расправиться с ней и с Кино. Леа чувствовала себя виноватой – ведь Кино угодил в лапы к преступнику, защищая ее. Вдруг она подумала, не попробовать ли дотянуться до пистолета Кино и вытащить оружие из кобуры так, чтобы не заметил Бэрроу? Тут же созрел и второй план – открыть пассажирскую дверцу и на ходу вывалиться из машины. Тогда на стороне Кино будет сразу два преимущества – эффект неожиданности и возможность не беспокоиться из-за ее безопасности. Леа покосилась на Кино, однако тот едва заметно покачал головой. Видимо, сразу понял – Леа что-то затевает. Леа окинула взглядом обочину, вдоль которой росли кактусы и кустарники. Она представила, как выскакивает из машины и катится по земле. При одной мысли о том, каким болезненным окажется это падение, ее затошнило. И все же она нащупала ручку дверцы машины.