Алекс стояла и смотрела в окно, за которым бушевал ливень, олицетворяя состояние ее души. Покрывало не спасало от внутреннего холода, от безысходности и пустоты. Казалось, она стала оболочкой, в которой жили миллионы противоречий. Она любила и ненавидела, жаждала и пыталась притупить эту жажду, открывала себе правду и снова пыталась обмануться, радовалась всему, что он мог дать ей, но желала намного больше, боялась и шла навстречу своему страху. Кто она? Девушка, которая полюбила своего палача вопреки всему. Это чувство просто восстало в ней, пленяя крепче, чем самые мощные цепи.

С каждой мыслью ей становилось все тяжелее дышать. Воздух покидал ее легкие, а мрак за стеклом звал к себе. Девушка поднесла руку к лицу и поняла, что оно мокрое от слез. Паника поднималась в ней, заставляя дрожать. Она обхватила себя руками, но это не могло согреть. Стены давили, надвигаясь на нее, а от безысходности хотелось убежать. И она поддалась этому желанию, выскакивая из комнаты. Босая, укутанная в одну простыню, Алекс спустилась вниз, подгоняемая собственными демонами. Резко распахнув дверь, она вышла на улицу и подставила лицо холодному ливню. Спустившись с террасы, девушка встала под дождь, тяжело вдыхая промозглый воздух.

Простыня быстро намокла и прилипла к ее телу. Она задрожала, но все равно осталась стоять под дождем. Ей это было нужно. Глоток свежего воздуха. Глоток иллюзии свободы.

– От себя невозможно убежать, – услышала она за своей спиной.

– И я давно перестала пытаться.

– Тогда от чего ты бежишь?

– Не знаю.

– Не лги.

– Я не могу так больше! – закричала она, оборачиваясь к нему. – Это сводит меня с ума!

– Пошли в дом, и ты расскажешь, что именно.

Она покачала головой и, вдохнув холодный воздух, произнесла:

– Этот дом. Эти мужчины. Этот мир. Я в нем и вне его. Я чувствую себя тенью без права выбора. Прикованной. И я так сильно люблю тебя, что мне становится больно. Ты делаешь мне больно.

Его глаза заблестели, и он подошел к ней. Капли дождя стекали по его лицу, но она видела лишь его горящие глаза.

– Если твои слова – правда, то ты должна принять все это. И я вижу, что ты это почти сделала, ведь дом ты признала своим, со всадниками нашла общий язык, а к миру привыкаешь.

– Да, но есть то, без чего я задыхаюсь.

Он вопросительно приподнял бровь.

– Свобода. Я все еще твоя пленница.

– Ты помнишь, к чему привел наш совместный выход в свет? Тебя похитили. Сейчас же о тебе забыли.

– А как же та девушка? С ней ничего не случится? – иронично спросила Алекс.

– Ревность тебе к лицу.

– Это больше чем ревность. Это боль. Ведь ты стал для меня всем, а я так и осталась для тебя лишь телом для утех.

– Не говори глупости, – грозно произнес он, сжимая ее плечи. – Ты там, где я хотел тебя видеть с первой минуты нашего знакомства.

– В твоей постели.

– Не только. Ты часть этого дома. Ты его хозяйка.

Она засмеялась горько и иронично.

– Я никто. Мои права и решения распространяются только на выбор меню. И пусть в наших отношениях что-то изменилось, я все равно остаюсь твоей пленницей. Моя жизнь зависит от тебя.

Девил минуту смотрел на нее, после чего приблизился. Его ладонь коснулась ее мокрой щеки, на которой слезы перемешались с дождем.

– А моя – от тебя, – прошептал он. – И в этом моя слабость. А у Дьявола не должно быть слабого места. Ты не покидаешь пределы имения лишь потому, что я боюсь за твою жизнь. Ты тот рычаг, который может погубить меня.

Она покачала головой, не веря его словам, и впервые в жизни Девил растерялся. Он смотрел в глаза печальной девушки, которая за такой короткий промежуток перевернула его мир с ног на голову. Эти глаза теперь были перед ним постоянно. Ни одна спутница, с которой он появлялся в последнее время в свете, не могла заставить его закончить их вечер вместе. Он все время спешил домой. К ней. И вот, наконец, заполучив ее душу, он открыл ей свою. Но его Ангел не верит его словам. Он видит это неверие в глубине ее глаз.

И, не представляя другого способа переубедить своего Ангела, он поступил так, как велела ему страсть, поднявшаяся в нем после ее признания. Он поцеловал ее. Жарко, горячо, создавая контраст с холодным дождем, омывающим их. Руки, разжав ее плечи, медленно спустились по спине к ягодицам. Он приподнял ее над землей и перенес на террасу, не разрывая поцелуй.

Алекс отвечала ему, вкладывая все свои чувства, словно желая передать ему свою душу, а взамен получить его. С каждым днем этот мужчина раскрывался ей с новой стороны, все больше покоряя ее вселенную. Он стал нужнее воздуха, и эта глубина чувств пугала. Возможно ли так любить? Когда любовь впиталась в кровь, прошла полностью сквозь тебя, лишив сознания? Но страшнее всего было любить без взаимности. Вот она, новая сторона ее страха – отдать себя и остаться ни с чем. Вся эта паника и ужас – последняя ступень к потере себя. Но может ли она устоять, когда его губы так горячи, а слова заставляют сердце замереть и начать заново биться? Может ли она поверить ему и раствориться в нем?

– Пойдем в дом, иначе ты заболеешь, – шепотом произнес он, когда его губы отпустили ее.

Она тихо кивнула, дрожа от холода и избытка чувств.

– Больше никогда так не поступай, – приказал он, вызывая на ее лице слабую улыбку.

Вот он, ее Дьявол.

Вокруг тебя была нерушимая аура власти. Но силу тебе придавали эти мужчины за твоей спиной. Они – твоя тень, четыре грани твоего характера, скрытые за твоей ледяной маской. Но даже у них должны быть свои слабости.

Она не могла сказать, что после слов Девила паника и страх ушли, но все же ее душа немного успокоилась. Казалось, она утихла, готовясь к новой буре. Они больше не говорили о той ночи. Ночи, когда с его уст сорвались слова, которым ей так хотелось верить, но вера так и не поселилась в сердце, и ее продолжали разъедать сомнения. Ночи, когда их страсть не знала границ, оставляя следы на ее коже – и как бы она ни прятала их под одеждой, Девил заставлял выставлять их напоказ, словно демонстрируя всем обитателям дома, кому она принадлежит. Ночи, когда ее паника достигла апогея, но, пережив кризис, так и не ушла.

Алекс словно все время старалась скрыться от него и в то же время понимала, что это бесполезно. Он бежал по ее крови, закрался в мысли, прожег душу, но она сама позволила ему это. Она дала ему власть над собой. Однако на самом деле больше всего ее пугало то, что однажды она может потеряться в нем, раствориться и перестать быть собой. Той ночью она сдалась. Сделала еще один шаг навстречу ему, постепенно теряя шанс вырваться из этой бездны. И сколько бы ей ни казалось, что ее подталкивали к этому, не ее ли выбор был окончательным, не она ли, в конце концов, принимала решение? Ее духовный мир сейчас был похож на американские горки, но что ждало ее по окончании пути? Казалось, еще чуть-чуть – и она сойдет с ума, но, возможно, именно к этому сумасшествию она сама себя подталкивала. Ведь как возможно жить в его мире, оставаясь прежней? И этот страх был страхом перед собой. Она боялась стать другой, ведь однажды она уже изменила себя ради близкого человека. Ради матери.