понял, что значение имени, возможно, совсем иное – Венецианский Купец.

У Чинты округлились глаза.

– Что еще тебе известно о легенде?

– К сожалению, не так уж много.

– Рассказывай все, что знаешь.

Чинта внимательно выслушала краткий пересказ сюжета и, не дав мне закончить, кивнула:

– Наверное, ты прав. Имя Купца – отсылка скорее к Венеции, нежели к оружию. – Она задумчиво побарабанила пальцами по подбородку. – Только я не вполне уловила ход твоих рассуждений. Ты полагаешь, в легенде зашифровано реальное путешествие в Венецию?

– Такая мысль мелькала, но уж больно много противоречий – все эти причудливые названия земель, например. Ну что это – Край Сахарной Сласти, Край Платков? Прям главы из книги чудес.

– Forse, forse…[40] – Чинта прикрыла глаза. – А ты помнишь, как эти места называются по-бенгальски?

– Конечно. Таал-мисрир-деш в моем переводе стал Краем Сахарной Сласти. На бенгальском деш – страна, край, таал – вид пальмы, из сока которой получают сироп для изготовления всевозможных сластей, включая леденцы, по-бенгальски мисри.

– Ох, дорогой мой! – рассмеялась Чинта. – Это и впрямь чудо, но только иного рода.

– В смысле?

– Ты, видимо, не знаешь, что Миср – Египет по-арабски. Мисри или масри означает “египтянин, египетский”. Возможно, в Бенгалии леденцы назвали мисри, потому что рецепт их изготовления пришел из Египта.

Ошарашенный, я молчал, и Чинта закончила:

– Вполне вероятно, что в легенде речь идет о Египте.

– Да… наверное… – запинаясь, сказал я. – Оружейный Купец и Шкипер Ильяс могли попасть в Средиземноморье, только минуя Египет…

Решение одной загадки распалило аппетит Чинты, и она нетерпеливо меня перебила:

– Как называлась другая страна, через которую они проехали?

– Край Платков, в легенде Румаали-деш. На бенгальском румаал означает “платок”…

Чинта издала ликующий возглас:

– Ага! Яснее ясного! Еще одно указание места!

– Какого?

– Ты слышал о Румелии или о крепости Румелихисар?

– Нет. – Я помотал головой. – Где это?

– В Турции.

– Правда? – опешил я. – В Турции?

– Да, дорогой. Чего ты так разволновался? Ты весь дрожишь.

– Ничего, пустяки. – Я сделал глубокий вдох. – Рассказывай, где расположена крепость?

– На берегу Босфора, в европейской части Стамбула. Слово Румели происходит от названия “Рим”, под которым Константинополь, византийский Рим, был известен арабам и персам. Румаали в твоей легенде – это, видимо, искаженный вариант “Рима”. Логично предположить, что Купец и Шкипер отправились из Египта в Турцию, правда? Погоди-ка… – Чинта почесала кончик носа. – È vero![41] Ты сказал, их изгнали из страны после пожара?

Я кивнул, и она воскликнула:

– Ну вот! Теперь у нас есть даже дата!

– Как так?

– В 1660-м в Стамбуле случился большой пожар – помнишь, его упомянул докладчик на открытии конференции? Великая сушь превратила город в пороховую бочку, и в июле 1660 года разразился страшный пожар, в котором погибли сорок тысяч человек и сгорели сотни тысяч домов. Две трети Стамбула превратились в пепелище, особенно пострадали кварталы, где жили евреи. Для них, обвиненных в поджоге, это стало полной катастрофой. Фанатики изгнали их из города, и многие евреи осели в Венеции. – Чинта прихлебнула вино. – Che preccato[42], нам мало известно о Шкипере Ильясе. Хорошо бы иметь хоть какой-нибудь намек, кто он и откуда родом.

– Минутку! – Я вспомнил одну деталь. – Есть такой намек. На стене святилища фигуру Шкипера сопровождал символ, который я не смог разгадать.

– Davvero?[43] Нарисуй.

Я достал из кармана ручку и салфетку и, прикрыв глаза, постарался вспомнить тот символ.

– Что-то вроде этого:

Я показал салфетку, подсветив ее фонариком своего телефона. Чинта надела очки и вгляделась в рисунок.

– Знаешь, по-моему, это… да нет, я уверена, это алеф, первая буква еврейского алфавита. Стало быть, Шкипер – еврей! В то время у восточных евреев имя Ильяс было обычным, а на иврите оно начинается с алефа. – Чинта захлопала в ладоши, точно ребенок, обрадованный подарком. – Ну вот, все как будто сходится! Ты сказал, Шкипер выкупил Купца у португальских пиратов?

– Так повествует легенда.

– Ага. – Чинта задумчиво поводила пальцем по кромке бокала. – Семнадцатый век, в Бенгальском заливе пираты-португальцы захватили пленников, и куда же они отправятся их продавать? Ответ ясен – в Гоа, азиатскую столицу португальской империи, центр работорговли в районе Индийского океана. – Чинта засмеялась. – Выходит, Дино, это не просто сказка. С исторической точки зрения сюжетная канва легенды вполне правдоподобна. Прототип главного персонажа – торговец из Восточной Индии, чью родину одолели засуха и наводнения, вызванные климатическими катаклизмами Малого ледникового периода. Купец, потерявший все и даже семью, решает искать счастья за морем. В пути корабль захватывают португальские пираты, они пленяют Купца и везут его на невольничий рынок в Гоа. Многоопытный моряк Ильяс узнает в пленнике цивилизованного человека, выкупает его и дарует ему свободу. По происхождению Ильяс португальский еврей, семья которого перебралась в Гоа, спасаясь от инквизиции. Однако нынче от нее нет покоя и здесь, и он вновь решает уехать, а Купец становится его спутником. Корабль Ильяса держит курс на Мальдивы, где путники изрядно набирают каури. Потом они отправляются в Египет, но обнаруживают, что страна бьется в судорогах “общего кризиса” семнадцатого века. Правительство разделилось на две враждующие фракции, экономика надрывается, время для коммерции негожее. Ильяс и его подопечный отплывают в Стамбул, столицу Османской империи, давней безопасной гавани евреев. Однако и там зреют невзгоды. Земля охвачена ужасной засухой, появляются странные мессии. В Стамбуле царит подозрительность, и когда на город обрушивается страшный пожар, обвиняющий перст указует на еврейскую общину. Ильяс делает вывод, что здесь небезопасно, и пара вновь пускается в путь, на сей раз в Венецию. – Чинта взмахнула рукой, точно фокусник, извлекающий предметы из воздуха. – Изволь, вот тебе твоя легенда!

Но у меня еще остались сомнения.

– Я не понимаю, зачем Шкипер потащил Купца в Италию? Ведь там темнокожий бенгалец будет бельмом на глазу.

Даже в темноте было видно, как вспыхнул взгляд Чинты.

– Вспомни-ка Отелло, мой дорогой! В Венеции твой Купец стал бы не первым и не последним темнокожим мужчиной. Тогда это был самый космополитический город на свете. Приезжие из разных частей Европы неизменно отмечали, как много в Венеции иностранцев, включая жителей Леванта, Северной Африки, Мали. Потому-то здесь и разворачивается действие двух шекспировских пьес, Венеция – единственный убедительный антураж для персонажей вроде Шейлока и Отелло.

Уступив в этом пункте, я отыскал другой контрдовод:

– А что насчет каури? Зачем они нужны в Венеции?

– Для прибыли, разумеется! Веками каури были важным артикулом в венецианской торговле. В Империи Мали они служили валютой,