Теперь девушка была убеждена, что маркграф совсем не был так близок с князем, как он хотел показать. В то же время ей не давала покоя мысль, почему князь был столь неуловим, почему никто не мог сообщить ей о князе ничего, кроме того, что было известно о нем до его отъезда на Восток.

«Пятнадцать лет – большой срок, – подумала Камилла. – За это время можно полностью измениться и стать совершенно другим во всех отношениях человеком».

Хотя Камилла даже себе не осмеливалась признаться в собственных подозрениях, у нее появилось ощущение, что с князем связана какая-то тайна, нечто такое, что от нее усиленно скрывают. Но кому могло понадобиться намеренно обманывать ее?

Она посмотрела через стол на Хьюго Чеверли. Он сидел рядом с графиней Уилтшир, и по тому, как они разговаривали, было видно, что они очень старые друзья. Камилла почувствовала, как у нее сдавило горло. Внезапно у нее пропал всякий аппетит.

«Возможно ли, что графиня с ее чарующей красотой была причиной отчужденности и равнодушия Хьюго Чеверли, когда он впервые появился в нашем доме? – подумала Камилла. – Может быть, именно из-за нее он с такой явной неохотой взялся сопровождать невесту князя Мелденштейнского? Не из-за нее ли он открыто издевался над всеми женщинами, считая их жадными и меркантильными?»

После обеда, сидя в парадной гостиной, Камилла ждала появления Хьюго Чеверли. Наконец он вошел в комнату и собрался было направиться прямо к ней, но ему помешала леди Уилтшир.

– Хью-го, – позвала она его своим нежным, воркующим голоском, против которого, Камилла чувствовала это, не мог устоять ни один мужчина. – Ты мне нужен. Подойди сюда. Я только что рассказывала этим джентльменам последний анекдот о леди Хертфорд. Ты помнишь, что сказала поэтому поводу миссис Фитцхерберт?

Хьюго было совершенно невозможно отказаться. Даже если бы он хотел ускользнуть, ему бы это не удалось. Леди Уилтшир взяла его под руку и, смеясь, вовлекла в кружок молодых людей, готовых с удовольствием подчиниться любому ее приказу.

Пожилая дама, французская герцогиня еще донаполеоновских времен, села рядом с Камиллой.

– Кто эта увешанная драгоценностями полураздетая особа? – спросила герцогиня, поднося лорнет к усталым глазам.

Камилла не стала делать вид, что не поняла, о ком идет речь.

– Это графиня Уилтшир, мадам, – почтительно ответила она.

– Она не англичанка, не так ли?

– О, нет, мадам, она русская.

– Ах, русская! – В голосе герцогини слышалось презрение. – Мне следовало сразу догадаться. Эти монгольские полукровки никогда не умели вести себя, и она не исключение.

Камилла не смогла сдержать улыбку: властные нотки в голосе старой дамы делали ее слова жгучими, как крапива, а остроумие – разящим наповал.

– Полагаю, вы тоже едете в Мелденштейн? – продолжала герцогиня.

– Я невеста князя, мадам, – ответила Камилла.

– У князя хороший вкус, – одобрила герцогиня, – Это традиция в Мелденштейне, что правящая княгиня обязательно должна быть англичанкой. Вы очень хотите сесть на трон?

– Нет, – тихо ответила Камилла, – Меня все это страшно пугает. А еще, мадам, я, честно говоря, никогда прежде не бывала за границей и боюсь, что наделаю много ошибок.

– Вы достаточно красивы, чтобы с честью выйти из любого затруднительного положения, – сухо заметила герцогиня. – Но я понимаю, что для любой молоденькой девушки это было бы настоящим испытанием. Почему ваши родители не сопровождают вас?

– Моя мать, к сожалению, слишком плохо себя чувствует, чтобы путешествовать, – объяснила Камилла. – Папа повез ее на воды. Если бы не это, они с радостью сопровождали бы меня. Я бы хотела этого всем сердцем!

– Бедное дитя, мне вас очень жаль, – сочувственно проговорила герцогиня. – Позвольте дать вам один совет.

– Буду рада.

– Не позволяйте никому обращаться с вами пренебрежительно, – сказала герцогиня. – Я вышла замуж в знатную семью с большими претензиями. Я была молода, неопытна – из хорошего рода, заметьте, – но не соответствовала их запросам. Они превратили мою жизнь в ад, пока, наконец, я не решила, что больше не потерплю этого. Я восстала против них, стала бороться и, в конце концов, одержала победу.

Даже сейчас в голосе старой дамы звучало такое удовлетворение, что Камилла улыбнулась.

– Да, сейчас я тоже могу посмеяться, вспомнив об этом, – продолжала герцогиня, – но какие муки я испытывала, когда была молодой! Я была робкой и застенчивой и совершенно терялась в толпе волокит и прихлебателей, которые всегда крутятся около богатых людей. Я чувствовала, что задыхаюсь в их обществе, что я почти перестала существовать, но сила духа пришла мне на помощь.

– А что придавало вам мужества, мадам? – спросила Камилла. Она внимательно слушала эту величественную женщину, чувствуя, что ее советы могут в будущем ей очень пригодиться.

– Возможно, мне не следует вам всего рассказывать, – неожиданно ответила герцогиня.

– О, прошу вас, мадам! – взмолилась Камилла. – Вы даже не представляете, какую помощь вы мне оказываете! Нет ничего более разрушающего и уничтожающего для личности, чем страх! Но я постараюсь сделать так, как вы говорите, и не позволить растоптать себя, что бы ни ждало меня впереди.

– Молодец! – одобрила герцогиня. – Мне нравится ваш бойцовский характер! После Революции я несколько лет прожила в Англии. В англичанах есть какая-то внутренняя сила, которая поддерживает их в тяжелые времена. Помните, что эта сила внутри вас самой, если когда-нибудь она вам понадобится.

– Вы так и не рассказали, мадам, что же изменило вашу жизнь, – напомнила Камилла.

Глаза старой герцогини заблестели.

– Ну, хорошо, если вы настаиваете, – сказала она, – я скажу правду – я влюбилась! Не в своего мужа, конечно. Я уважала его, была признательна ему за то положение, которое он мне дал, за все, что он делал для моей семьи. Но я никогда не любила его – он был не очень привлекательный человек. Тот, кого я полюбила, был совсем другим.

– Каким? – мягко спросила Камилла.

Минуту герцогиня молчала. Казалось, она погрузилась в воспоминания. Потом, вздрогнув, сказала:

– Я думаю, мне не следует говорить об этом с молоденькой девушкой, готовящейся вступить в брак. Попытайтесь полюбить своего супруга, дитя мое. Это всегда самый мудрый и безопасный путь.

– Но если я не смогу? – прошептала Камилла.

Герцогиня довольно рассмеялась:

– С вашей внешностью вы легко найдете, чем утешиться. Но что бы ни случилось, не бойтесь. Держите выше нос! Старики всегда ведут себя деспотично по отношению к молодым, а когда ты молод, ты очень раним и чувствителен, я-то знаю! Когда-нибудь вы поймете, что кроткие вовсе не наследуют землю – всегда терпеть не могла этот стих в Библии!