Хотя и так многое было ясно. Варианта два: или капитан был с совестью, или он был коррумпирован. На последнее указывало действие патруля на блокпосте под железнодорожным перевалом. А вот на первое – все остальное. Он нас и в наряд поставил, тем самым перекрывая сбор денег. Да и не замечал я что-то шуршания денег за все то время, что провел на южном блокпосте.

На блокпост под насыпью мы как раз и направлялись. Пересменка происходила утром, когда прохлада медленно таяла вместе с росой. Приятный запах полыни слегка горчил, зато бодрил получше дешёвого кофе.

– Костыль, а ты зачем в спецы пытаешься попасть? – неожиданно задал вопрос Толик.

Мы двигались цепочкой. Я, Толик и Ренат. По правилам, стволы наши смотрели туда же, куда и мы.

Патрон в стволе, предохранители сняты. Бронежилет сдерживал удары ветра, каска грела макушку. Живот довольно урчал, переваривая перловую кашу. Завтрак оказался неплох, тушенки не жалели.

Не хватало овощей, но это дело наживное.

Я хотел промолчать, однако меня задело слово «пытаешься». Будто Толик уже стал военсталом, а я так, для балласта числился.

– Затем, что подметать часть устал, – соврал я. Хотя не сильно. Научиться я хотел и потом свалить из Зоны. Провести с толком время, а не потратить его впустую. Я вспомнил схватку с уркой, который был легче меня, слабее меня, а бил так, что мама бы плакала.

А еще я чувствовал, что за мной должок. Перед Трофимычем, сталкером со стажем, который вытащил нас с Крысом из лап тварей. Странно, но с Батей и Зубом я такого чувства не испытывал. Да, была благодарность, но не более.

– Так если это твое призвание, зачем от него убегать? Метешь себе листья, а они каждый день падают заново. Солдатская романтика. Потом снег убираешь – тоже хорошая работа. Понимаешь, спецназ – это призвание. Это не для слабаков…

«Какой снег? Когда он выпадет, я буду уже в части. Пройду курс военнстала, получу корочку для приличия – и хватит. Вот отпустил Хриплого, уже половину долгов списал. Что я хочу? Попробовать Зону на вкус и вернуться домой».

– Ты что молчишь? Нравятся перспективы? – продолжал Толкач.

Странно. Неделю он меня не замечал, а теперь в спину словами бросается, словно дротиками.

– Это, Толь, не надо… – начал Ренат, – он нормальный солдат.

– Да я не спорю, даже утверждаю. Солдатик. Простой солдатик, – не унимался Толик.

– Толкач, прекращай трендеть, – сказал я, – помеха слева.

И тут же повернулся в указанную сторону. Слегка приподнял автомат, на уровень туловищ приближающихся сталкеров. Толик налетел на меня и тут же отлетел, как мячик от стены.

Ренат, в отличие он него, быстро сориентировался. Ушел с линии огня и встал ко мне спиной, контролируя подходы с тыла.

– Быстрее! – приказал я. Хотя в нашей тройке командовать должен был другой…

Замерли. До сталкеров было метров двадцать и еще столько же до деревни. Оттуда они и появились, направляясь по каким-то своим делам.

Один из них поднял руку, помахал. Мы не ответили, напряженно ожидая, что будет дальше. Смышленые попались ребята. Повернулись и направились к костру в деревне. Молодцы.

– Двинули, – сказал я.

И тут же любопытный Баранов влез в утихшую ссору:

– А чего ты Толика все время Толкачом называешь?

Приятная утренняя прохлада. Хорошая погода. Даже бандиты, которые, по заверениям капитана, облюбовали развалины по правую сторону, исчезли месяц тому назад. Говорили, что разборки не утихали с попытки захватить территорию фермы.

Я не стал отвечать, ускорился. В ногах появилась приятная упругость – когда кажется, что дорога пружинит, подбрасывает тебя, старается помочь быстрее добраться.

Толик начал бурчать. Я не хотел отвлекаться. Впереди виднелась железнодорожная насыпь. Проход под рухнувшим мостом. На насыпи – несколько вагонов.

– Стой! Пароль!

– Красный девять, – крикнул Толик.

– Давай, братка, подходи быстрее! Тут у нас весело! – крикнул его друг. Мы меняли троих атлантовцев. Я оглянулся. Ренат и Толик уже вешали автоматы на плечи, лица бойцов расплывались в улыбке.

Зона, а им весело. Я резко ускорился. Не зря меня торопила дорога.

– Да расслабься, – произнес Толкач. Я сшиб его, протиснулся под мост, выскочил с другой стороны, обогнув вагон.

Двое атлантовцев присели на корточки и подманивали животное. Собака?! Она бочком подбиралась к ним, похрюкивая.

– Назад! – крикнул я, вскидывая автомат.

– Ты чего, Костыль, пятиногую свинью испугался?

Я сдал назад, открывая сектор обстрела.

Да, это была свинья.

6

Пятая нога, словно протез, находилась прямо в середине туловища свиньи. Животное было с грязным боком и всклокоченной черной шерстью на холке.

Про кабана я был в курсе, про собак, про кровохлеба. Даже лично знаком с некоторыми представителями. Знал я про тушканчиков и карликов в странных плащах.

Про свинью я не знал. Смутила меня эта пятая нога. Зоновская свинья дико заверещала. Это стало стартом.

– Что за… – успел произнести атлантовец.

Свинья повернулась ко мне рылом, уставилась мутноватыми глазками. Не живыми, а поддернутыми пленкой. Она повернулась боком к бойцу, и ее черные, перекрученные ноги с острыми копытами в одно мгновение пробили ему горло. Брызнула кровь, орошая псевдосвинью и упругий, серый асфальт.

Автомат дернулся, визг мутанта перекрыл грохот выстрела.

Я попал в узкий лоб твари, но визг не прекратился. Черные конечности мутанта замелькали с невероятной быстротой. За полсекунды боец свалился на землю, но зверюга успела нанести ему еще с десяток ударов.

Меня беспокоило, что она так странно стояла – одним боком, здоровым боком, не пораженным паразитом. У паразита этого было маленькое, сморщенное личико, похожее на кукольное, прямой нос, человеческие черты лица – казалось, будто кто-то срезал круговым движением лезвия шкуру на боку свиньи, пробил мышцы и погрузил в ее теплые кишки этого уродца. Черные копыта выступали венчиком вокруг этого лица. Вот и секрет пятой ноги, будь она неладна!

Я инстинктивно присел на колено, щелкнул предохранителем. Уже два бойца лежали на асфальте: один с пробитым горлом, другой упал от страха и пытался отползти от мутанта. Так они и перебирали конечностями: псевдосвинья, пытаясь достать второго бойца, и этот боец, пытаясь отползти от мерзкого существа.

Его автомат волочился за ним.

Мерзкое личико окружала зализанная плоть. Не знаю, почему возникла такая ассоциация, но я был уверен, что паразит высовывает язык и облизывает шкуру свиньи.

Мерзко. Длинная очередь перекрыла визг мутанта. Ошметки отлетали от головы свиньи, но тварь продолжала двигаться. Следующую очередь я направил в черное кукольное лицо паразита.