Эрвин почувствовал на себе взгляд хозяина. Тот заметил нового посетителя и оценивающе рассматривал его.

– Что будете заказывать? – спросил он, перехватив взгляд Эрвина. – Настой, отвар, бальзам, эликсир?

– А еда у вас есть?

– Разумеется. Жареная рыба, отварной розовый моллюск с зеленью, салат из водорослей. Топленое молоко с орехами – вчерашнее. Сегодняшнее еще не успели приготовить.

– А какие у вас настои? – спросил Эрвин.

Хозяин начал перечислять ему имеющиеся в таверне травы и время их приготовления. Эрвин наконец остановился на легком тонизирующем составе, требующем двадцатиминутного прогревания на пару, и заказал к нему розового моллюска с зеленью.

– И два сырых яйца, – высунулась из-за его пазухи голова Дики.

Эрвин содрогнулся от мысли, что сейчас будет, но хозяин и бровью не повел, увидев перед собой кикимору. Видимо, здесь появлялось и не такое. Облегченно вздохнув, Эрвин уселся за угловой столик у окна – удобное место под пальмой в кадке, откуда хорошо виднелась и улица, и помещение таверны.

Хозяин ушел на кухню заваривать настой, а Эрвин остался ждать заказ, разглядывая окружающую обстановку. Здесь царила непривычная, но приятная атмосфера, в которой было уютно посидеть и расслабиться. Пожалуй, нужно было почаще заглядывать в эту таверну магов.

Вдруг посреди таверны возникла высокая фигура в синем плаще. Просто так, ниоткуда. Это бы еще ничего, потому что Эрвин имел представление о том, как появляются из канала, – но эта фигура была синекожей, красноглазой и с волосами странного красно-рыжего оттенка. Ее с натяжкой можно было назвать человеческой, потому что она принадлежала высокому и широкоплечему существу мужского пола. На широком плече этой фигуры восседало нечто вроде побитого молью чучела летучей мыши, но это чучело имело длинную вытянутую пасть, усеянную мелкими треугольными зубами, и шиповатый вырост на затылке.

По этим признакам Эрвин распознал птерона – вероятно, карликового. Но если с птероном хоть что-то прояснилось, его хозяин принадлежал к неизвестной Эрвину расе. Спрашивается, чему же их учили в академии, если в кейтангурские таверны запросто заглядывают представители совершенно не известных ему рас?

Остальные посетители, кажется, нисколько не удивились внезапному появлению этой парочки. Мужчина с птероном на плече уверенным шагом подошел к соседнему с Эрвином столику и уселся там поджидать хозяина. Вскоре тот вышел из кухни с заказом Эрвина, поставил отварных моллюсков перед ним, а блюдце с двумя сырыми яйцами – перед Дикой, которая уже выкарабкалась из-за пазухи Эрвина и уселась на столе. Обслужив их, хозяин подошел к новому посетителю.

– Лорд Хирро, рад вас видеть, – сказал он. – Что будете заказывать?

– Как обычно – пару порций вашего замечательного драконьего эликсира, – сказал тот на слегка исковерканном общеконтинентальном. – Еще жареные орехи и несколько сырых моллюсков.

"Интересно, кто из них будет есть сырых моллюсков?” – покосился на них Эрвин, берясь за вилку. Дика в свою очередь занялась яйцом на блюдечке. Странная парочка в ожидании заказа разглядывала посетителей таверны, как это только что делал Эрвин.

– Ты посмотри на эту уродину! – раздались щелкающие звуки кнузи – языка магов, предназначенного специально для существ с ограниченными возможностями голосового аппарата. – Я в жизни не видывал такого страшилища!

Эрвин не сразу сообразил, что разговаривало побитое молью чучело на плече синекожего незнакомца. И оно имело в виду его приятельницу Дику.

Кикимора перестала есть яйцо и возмущенно уставилась на обидчика.

– Твоя сама уродина, – заговорила она на ломаном алайни. То, что кикимора знает алайни, Эрвина не удивило, но она, оказывается, понимала кнузи! – Моя красивая!

– Красивая? – Клюв птерона часто защелкал, обозначая хохот. – Вот эта помесь лягушки с выкидышем?!

Дика схватила второе, еще не начатое яйцо и запустила им в обидчика. Бросок, получившийся на удивление точным, пришелся прямо в клювастую голову. Яичная скорлупа треснула, ее содержимое потекло по голове и перепончатым крыльям птерона. Тот соскочил с хозяйского плеча, расправил залитые яйцом крылья и спикировал на Дику, та прыгнула со стола ему навстречу и ухватилась за его крыло. Оба свалились на пол, но птерон тут же вырвался из ручонок кикиморы и начал кружить над ней, норовя клюнуть в голову.

Эрвин бросил взгляд на незнакомца, но тот как ни в чем не бывало наблюдал за дерущимися. Казалось, эта драка забавляет его. Эрвину было не до забавы – птерон был вдвое крупнее кикиморы и нападал на нее с воздуха, он запросто мог выклевать ей глаз. Однако Дика ловко уворачивалась и норовила ухватить его за когтистые лапы. Пока Эрвин примеривался, как бы выхватить ее из драки, она вдруг прыгнула на птерона и повалила его на пол, в доли мгновения оказавшись сверху. Лягушачий рот кикиморы распахнулся, обнажая два ряда острейших зубов…

– Дика!!!

Эрвин выкрикнул это, не успев ничего подумать, и это было хорошо – иначе бы он опоздал. Из того, что он знал о кикиморах и птеронах, однозначно следовало, что тощая кожистая шея птерона не выдержит даже мимолетного знакомства с зубами кикиморы.

Дика повернула к нему голову и захлопнула рот. Шея птерона была спасена. Краем глаза Эрвин увидел, как вскочивший было незнакомец садится обратно на стул.

– Брось эту гадость, – сказал он кикиморе. – Еще отравишься, чего доброго.

Дика соскочила с трепыхающегося врага и взобралась на колени к Эрвину. Помятый птерон тяжело взлетел в воздух и уселся на плече хозяина. Эрвин поймал на себе разгневанный взгляд незнакомца. Тот вдруг обратился к нему на слегка исковерканном общеконтинентальном:

– Помериться силой – это я понимаю, но убивать…

– Надеюсь, вы примете во внимание, что ваш птерон первым начал оскорблять мою приятельницу? – прощелкал ему Эрвин на чистейшем кнузи. – К тому же незаслуженно, потому что Дика очень красивая кикимора. Вы, наверное, понимаете, что такое для красивой дамы – услышать, как ее называют уродиной?

Гнев на лице незнакомца сменился удивлением, а затем веселой усмешкой.

– Пожалуй, вы правы, – ответил он на кнузи. – Я знавал многих красивых дам, которые кому угодно глотку перегрызли бы за такие слова. Чанк – отличный парень и надежный друг, но, к сожалению, он совсем не умеет вести себя с дамами.

– Сам такой, – прощелкал птерон, обиженно запахнувшись в кожистые крылья, с которых капал яичный белок.

К их столу подошел хозяин, поставил орехи и сырых моллюсков. Синекожий попросил воды, чтобы отмыть своего невежливого приятеля, а Эрвин, вспомнив, что Дика потратила свой обед на птерона, заказал еще одно яйцо. Сырые моллюски предназначались все-таки Чанку. Он соскочил на стол и начал глотать их, предварительно подбрасывая кверху, а его хозяин принялся есть орехи.

Принесли сырое яйцо. Дика вылезла на стол к блюдцу, птерон недовольно зашипел на нее. Кикимора повернулась к нему, из ее лягушачьего рта выскочил красный язык и быстро-быстро замелькал в воздухе.