— Нет, Марика, — качает он головой. — Она невинная девушка, и тебе не стоит её убивать. И за такую магию тебе придется заплатить. Ты же знаешь?

Я не совсем понимаю, о чем он. В магии я ничего не смыслю.

— Ты просто её не знаешь! — кричит Марика ему в лицо. Её высокий, резкий, истерический голос просто рвет мои барабанные перепонки и на пару секунд отвлекает меня от змеи.

— Она совсем не невинная! Она отобрала у меня Дракона и заняла мое место! Я готова на всё, чтобы не потерять Ролдэна!

Как только Марика отошла, змея замерла на месте и теперь постоянно гипнотизирует меня как удав кролика. Я стараюсь не смотреть ей в глаза, потому что от её взгляда в голове начинает расползаться туман. Бесчувственное тело для неё легкая добыча, вот она и стремится превратить меня в безмозглую куклу. Я усиленно вслушиваюсь в их разговор и надеюсь, что Карл как-то сможет убедить Марику. Хотя как?

— Не надо, Марика, — настойчиво повторяет сосед по темнице.

Он касается её пальцев, которые сейчас судорожно вцепились в прутья. Я вообще перестаю что-то понимать. Он что, её любит до сих пор?

— Я должна понимаешь, — шепчет она, срывающимся голосом, глядя ему в глаза.

Почему она перед ним оправдывается? Мне казалось, что они поверхностно знакомы. А что, если это она его пригласила к себе, а Ролдэн просто зашел не вовремя? И Карл взял всю вину на себя, как это сделал для меня Хуан. Тогда выходит, что Марика совсем не любит Ролдэна: она просто не хочет возвращаться домой в свой маленький город.

— Марика, тебе придется убить и меня, — снова говорит Карл, протягивает руку сквозь прутья и гладит её по щеке. Она затравленно замирает, а потом шарахается в сторону и тревожно оглядывается, словно боится снова увидеть Ролдэна за спиной

Глава 28

— Возвращайся в корзину, — командует она змее, и та с тихим шорохом возвращается на место.

Я выдыхаю с облегчением. На этот раз всё обошлось.

— Не думай, что я отступила, — зло шепчет Марика мне. — Я еще разберусь с тобой.

Она забирает корзину и убегает в темноту.

— Спасибо, — говорю я, и сползаю по стене на каменный пол. Сейчас у меня нет сил даже добраться до теплой соломы. Я ползу к ней только спустя полчаса, потому что сильно замерзаю. Холод просто въедается мне в кости.

Карл сидит в углу своей камеры, и мне не отвечает.

Конечно, я могу рассказать Ролдэну о том, что здесь произошло, и о том, что Марика его обманывает, но мне же никто не поверит.

Тяжелые шаги мужа я слышу, где-то через час. Я потеряла счет времени и даже успела уснуть на соломе. Щеку больно кололи сухие тычки, но я слишком вымоталась, чтобы такое неудобство мне сильно мешало.

Дверь камеры со скрипом отворяется, и Ролдэн холодно произносит:

— Выходи.

На этот раз мне удается легко подняться. Когда я иду мимо него, то замечаю, что хоть он и молчит на этот раз, но все равно недовольно морщится. Очередное платье приобрело зловонный запах темницы и окажется на стуле возле двери.

Мы поднимаемся по ступеням: он впереди, а я за ним. Когда оказываемся в коридоре, то я делаю попытку освободить Хуана:

— Ролдэн, я прошу тебя освободи слугу. Он ни в чем не виноват.

— Если он ни в чем не виноват, то не имел права вмешиваться, — жестко говорит Ролдэн, разворачивается и уходит.

Мне досадно, что у меня не вышло. Позже попробую еще раз. Вода и камень точит. Может ему надоест слушать мои просьбы, и он хотя бы из-за этого отпустит мальчишку.

Я поднимаюсь к себе.

Прежде, чем раздеться, я стою перед зеркалом и жалею, что платье нужно отдать в стирку. Оно мне очень идет: красиво подчеркивает талию, а лиф не сильно открывает грудь. Но отдать всё же придется.

Я снимаю платье и остаюсь в одних трусиках. Время уже позднее, так что мой выбор падает на черную ночную рубашку, которую мне положено теперь носить по мнению Ролдэна.

Стоит мне открыть шкаф и протянуть руку к этой страшной ночной рубашке, как дверь открывается. Я быстро оборачиваюсь. На пороге моей комнаты стоит муж. Я охаю, быстро хватаю ночнушку с вешалки, времени надеть ее уже нет, и я просто прикрываюсь ей. Все это время Ролдэн молча не отрываясь смотрит на мою суету, и я вспыхиваю под этим взглядом.

Он в два шага оказывается около меня.

Ролдэн дергает материю с такой силой, что мои пальцы невольно разжимаются, а потом ночная рубашка летит куда-то в угол, где и падает черной кучей.

Он подхватывает меня как пушинку и бросает на кровать. Матрас пружинит подо мной, и подкидывает меня вверх. Муж нависает надо мной. Я стараюсь прикрыться краем покрывала, но Дракон останавливает мою руку.

Тогда я пытаюсь оттолкнуть его:

— Уходи! Я не хочу!

И упираюсь ладошками в его грудь. Мышцы у него настолько мощные, что мне кажется, что я толкаю стену.

У него есть другая, вот пусть и спит с ней!

— Ты моя жена, и мне не требуется твоё согласие, — хмыкает безразлично Ролдэн, склоняясь ко мне.

Я пытаюсь увернуться от его поцелуя, но мне не удается. Его губы властно сминают мои. Я не могу ему противостоять: я на его фоне тростинка, хрупкий мотылек.

Его язык жадно вторгается в мой рот. Он сдавливает мою голову сильной ладонью, словно тисками. Он просто берет то, что принадлежит ему. Берет уверенно и жестко.

Его губы скользят по моему телу, и я еще раз пытаюсь оттолкнуть его. Он хватает меня за запястья и довольно сильно до боли сжимает. Мне кажется, что ещё миг, и мои косточки хрустнут. Ему их сломать, словно спичку переломить.

Муж произносит, глядя мне в глаза:

— Ты же не хочешь, чтобы я их сломал? Заживать будут долго и болезненно, поверь!

Он пристально смотрит мне в глаза.

Конечно, я не хочу, поэтому отрицательно мотаю головой.

— Тогда прекрати.

А что мне еще остается?

Он отпускает мои руки и на моей нежной коже остаются чёткие отпечатки его пальцев.

Я жду опять от него грубости, поэтому зажимаюсь и затравленно смотрю на него. Но он опять не оправдывает мои ожидания.

Его шелковая рубашка, переливаясь в свете свечей летит на пол. Он наклоняется и невесомо целует меня в шею. Его губы мягкие и нежные. Но это