ничему не удивляться. Реинкарнация? Переселение душ? Ну и ничего, каждый сходит с ума по-своему. Нынешний мир сам по себе — это одно огромное безумие, он сродни космолёту этих сектантов.

— Вы присаживайтесь, — пригласила Аэлита. — Нам с вами нужно серьёзно поговорить.

Герда и Сказочник сняли рюкзаки, заняли места за столом. Возникла пауза, во время которой гости разглядывали троих местных, а местные как-то оценивающе смотрели на гостей. Наконец Аэлита нарушила молчание:

— Вам наверняка всё здесь кажется странным. Космолёт, наша вера... И я согласна, со стороны это выглядит необычно, я бы даже сказала — безумно.

— Да нет, что вы... — начал было Сказочник.

— Не возражайте, молодой человек, — осекла его Аэлита. — Мы здесь категорически не приветствуем ложь и лесть. И мы не наивные Буратины, и отлично сознаём, как выглядит наша идеология на первый взгляд. Для того, чтобы ей проникнуться нужно время. Ну... хотя бы полчаса.

— Да без базара, — подтвердил Барсук.

— Абсолютно согласен, — кивнул товарищ Альшанский, глядя на гостей поверх очков. — На всё нужно время. И доказательства. Нет ничего важнее времени и доказательств, они способны менять мышление, показывать картину в целом...

Аэлита подняла руку.

— Достаточно, товарищ Альшанский. Думаю, наши новые друзья поняли, что мы имели в виду, — она поправила шлем, вышла из-за стола и прошлась по комнате, заложив руки за спину. — Не буду ходить вокруг да около и сразу перейду к сути. Вы нам очень нужны. Оба. Нас девяносто восемь, а для полного экипажа необходимо собрать ровно сто человек, иначе космолёт не сдвинется с места. Увы, таковы правила. Таковы условия эдемцев. Буквально вчера у меня случилось видение, я узрела последних членов нашего экипажа, мужчину и девушку. Я увидела вас, друзья мои, и мы вас с нетерпением ждали. И теперь мы готовы к полёту!

Альшанский восторженно захлопал в ладоши, к нему вяло присоединился Барсук. Аплодисменты продлились почти минуту, после чего Аэлита продолжила:

— Улетать нам нужно как можно скорее. В центре промышленной зоны, в цехах мясокомбината, появилось нечто тёмное, злое. Оно копит силы, но настанет день, когда это зло вырвется наружу, пожрёт всю промзону и вторгнется в город. Никто не выживет. Спасёмся только мы, потому что уже будем далеко, среди звёзд и газовых туманностей.

Она говорила таким тоном, что Герду аж пробрало, хоть и не верила ни единому слову. Сказочник приподнял руку точно ученик в школе.

— Прошу прощенья. Это всё, конечно, очень интересно, но мы с Гердой никуда не полетим. У нас, знаете ли, дела, причём срочные.

— Не понял! — набычился Барсук. Его глаза угрожающе сверкнули. — Какие ещё, к херам, дела? Ты чё, совсем что ли не втыкаешь? Тебе же сказали, дятел унылый, что нужно улетать, ноги делать, пока не поздно! Надо будет, силой вас в ракету запихаем!

Сказочник усмехнулся, глядя на него исподлобья. Процедил:

— Ну вот что, реинкарнация Циолковского, ещё раз голос на меня повысишь, без своей тупой башки останешься. Таких мудаков как ты я в своё время как клопов давил.

Сердце Герды бешено заколотилось. Ситуация выходила из-под контроля.

Барсук хлопнул ладонью по столу.

— Я сразу понял, что ты ментяра. Я вас, мусоров, за версту чую.

— Хватит! — выкрикнула Аэлита. — Сейчас же прекратите! А вам, товарищ Барсук, должно быть стыдно! Мы никогда не угрожаем гостям. Никогда! Вы не видите, что наши новые друзья просто ещё не прониклись нашей верой? Им надо разъяснять, а не угрожать.

— Абсолютно согласен, — с чувством сказал Альшанский. — Истина становится видна только после методичных, основанных на логике разъяснениях. А вам, товарищ Брасук, действительно должно быть очень стыдно. Что о нас товарищи гости подумают? Вам надо бросать эти ваши уголовные замашки!

— Ты-то куда лезешь, козлина плешивая? — огрызнулся Барсук.

— Я сказала хватит! — Аэлита рубанула ладонью воздух.

— Нет, ну а чё он?

— Цыц! Все успокоились.

Герда подумала, что, даже если случится чудо и космолёт взлетит, то с таким экипажем полёт будет недолгим.

Аэлита снова поправила шлем. Ей явно было тяжело таскать на голове эту штуку, но, видимо, статус обязывал. Она подошла к большому стенду с рисунками, которые, казалось, ребёнок намалевал.

— Итак, вернёмся к нашим разъяснениям, — слова Сказочника, что они с Гердой никуда не полетят, она, похоже, пропустила мимо ушей. — Вот наш замечательный космолёт, — ткнула пальцем в первый рисунок. — Он создан по чертежам, сделанным товарищем Барсуком при содействии, разумеется, Константина Эдуардовича Циолковского. Вы, должно быть, задаётесь резонным вопросом, как космолёт поднимется в воздух, если в нем нет топлива? Отвечаю: Эдемцы пошлют к нам космический луч, который зацепит космолёт и затянет в космическое пространство, — указала на второе наглядное пособие. — Спросите, а как же кислород? Чем дышать? Тут всё просто. Вокруг нашего космолёта появится защитный кокон с неограниченным запасом воздуха. Далее нам предстоит долететь до Сатурна, где эдемцы специально для нас откроют так называемую кротовую нору, меж пространственный тоннель. Нырнув в него, мы преодолеем огромное расстояние до галактики эдемцев за считанные дни.

— А точнее, за пять суток, двенадцать часов и десять минут, — встрял Альшанский. — Ну, плюс-минус две минуты. Я лично производил расчёты. Мы с Сергеем Королёвым, — он вынул из-за пазухи чем-то заляпанную красную папку, нежно погладил её и как-то похотливо облизал губы. — Вот она моя папочка. Вот она моя родимая. Здесь все расчётики. Циферка к циферке. Месяцы кропотливого труда, сотни часов бессонных ночей...

— Да-да, товарищ Альшанский, мы вас поняли, — прервала его Аэлита и указала на последний рисунок, на котором белые человечки обнимались с зелёными. Автор изображения очевидно был тот же, что делал чертёж космолёта. — И вот итог, мы на планете Эдемцев, где нас встретят с распростёртыми объятиями. И где много вкусной еды. Ну что, я доходчиво всё объяснила? — она пытливо посмотрела на Герду и Сказочника. — Согласны стать членами нашего экипажа? По-моему, ответ очевиден. Здесь, на Земле, вас ждёт мучительное прозябание и смерть, а там, на Эдеме — вечная жизнь, нескончаемая радость, счастье, не побоюсь этого слова.

— Нет, — мотнула головой Герда, показав, что ответ вовсе не очевиден. — У нас дела. Нам нужно спасать