куда-то тащили раненого Барсука. Аэлита громко вещала о ложных космонавтах, которые специально явились, дабы подорвать веру в планету Эдем и что это испытание, которое, конечно же, все выдержат с достоинством. Альшанский энергично кивал после каждой её фразы и иногда принимался размашисто аплодировать, явно пытаясь снова воодушевить приунывших товарищей. Ему и Аэлите это удалось, скоро легковерная толпа опять принялась ликовать, словно и не было никакого разочарования и инцидента с Барсуком.

— Вы готовы к полёту к звёздам?! — закончила свою пафосную речь Аэлита.

Люди отозвались на её слова громогласным: «Да!» Их вера не была подорвана и испытание они выдержали с достоинством.

— Идиоты, — буркнула Герда беззлобно. — Не понимаю, как столько людей могут верить в такую чушь.

Сказочник надел рюкзак, поправил лямки.

— Всё из-за усталости. Времена нелёгкие и люди устают надеяться только на себя. Хотя, не во временах дело, так всегда было. Кто-то страдает от кучи проблем, а кто-то надрывается и начинает верить, что высшие силы — Бог, инопланетяне — все чёртовы проблемы решат на раз, — он щёлкнул пальцами. — Эти Космонавты, конечно, те ещё психи, но знаешь, я им даже немного завидую.

— Шутишь? — Герда посмотрела на него с недоверчивым прищуром.

— Да хрен там, никаких шуток. Ты прикинь, у них есть конкретная цель, полёт на райскую планету.

— Но это же бред.

— И что? — криво улыбнулся Сказочник. — Тут дело ведь не в самой цели, а в пути к ней. В вере. Пока эти ребята верят, — он указал пальцем в сторону космолёта, — им не так тяжко. Они суетятся, что-то делают и всё ради мечты. Согласись, есть чему позавидовать.

Не нравились Герде его размышления. В них ощущалось оправдание слабости, желания поднять лапки к верху.

— Странно, что ты с такими мыслями не стоял в первых рядах на проповедях отца Кондратия.

Сказочник вздохнул, всё ещё улыбаясь.

— Да я пытался поверить в Бога. Иногда даже получалось. Ненадолго. На фронте. Не бывает, знаешь ли, атеистов в окопах под огнём. Иной раз так накрывало, что готов был поверить в кого угодно, лишь бы помог. Хоть в Бога, хоть в дьявола. Но конкретно так поверить — это нет, не сложилось. Есть в моей башке такой червячок, который заставляет сомневаться.

С этими словами он повесил ружьё на плечо и зашагал вдоль рядов цистерн. Герда задумчиво постояла ещё пару секунд, потом догнала его.

— Но у нас ведь тоже есть цель, мы должны спасти Кая. И мы к этой цели идём.

— Это не то, что я имел в виду, — отозвался Сказочник. — У нас не мечта, а обстоятельства, необходимость. В нашем случае цель важнее, чем путь к ней.

— Да ты прям мудрец, — съязвила Герда.

— Ну, из нас двоих должен же быть кто-то, у кого есть мозги. Троих, если считать Потеряху. Кстати, она похоже окончательно свалила, хоть что-то хорошее за последние часы случилось. Очень надеюсь, больше никогда не увидеть эту зубастую мартышку.

Они миновали бетонный корпус какого-то цеха. Впереди за обломками забора простирался пустырь с чахлой травой и молодыми низкорослыми корявыми берёзами, которые были словно первыми воинами природы, решившей отвоевать у людей отнятую у неё когда-то территорию. Деревца однажды пробились сквозь слой мусора и кирпичного крошева, и теперь демонстрировали, что их победа близка, придёт время и здесь снова будет стоять лес.

У Герды не выходили из головы слова Сказочника: «В нашем случае цель важнее, чем путь к ней». В нашем случае. Он словно бы это подчеркнул, будто уже не мыслил иного пути. А ведь у него была полная свобода действий, например, он запросто мог бы остаться с Воронами и жить там припеваючи. Изгнание из Речного навряд ли его пугало. Зачем тогда шёл с ней спасать Кая? Неужели из-за чувства вины? И неужели он искренне верил, что этот поход станет успешным? Герда отчего-то опасалась в разговоре с ним затрагивать эту тему. Раньше могла бы, когда ещё была свежа злость на него, но не теперь. Главное, он сейчас шагал рядом с ней и за всё время не произнёс ни слова по поводу сомнительности их похода. Очень хотелось надеяться, что так будет и дальше.

Пустырь сменился заболоченной территорией. В тёмных маслянистых омутах торчали ржавые бочки, гнилые катушки для кабеля, автомобильные покрышки.

— Твою-то мать, — выругался Сказочник. — Ну спасибо, Карл, указал нам хорошую дорогу, чтоб тебя.

Прыгать по поросшим травой кочкам, в попытке пересечь эту неприглядную местность, было рискованно. Решили искать обходной путь. Двинулись на северо-восток, глядя себе под ноги, чтобы не напороться на какую-нибудь железку. Примерно через час Сказочник снова выругался, на этот раз громче и злее, потому что впереди высилось какое-то сооружение из почерневших от времени гофрированных листов. И всё бы ничего, но под козырьком крыши этой башни находилось несколько десятков осиных гнёзд, а сами осы, издавая ровный зловещий гул, образовывали небольшие суетливые тёмные облака, которые даже не намекали, а прямо-таки кричали: «Мигом отправим на тот свет!» В подтверждении этого факта неподалёку лежали человеческие останки и почти разложившийся труп собаки.

Обойти строение возможности не было: с одной стороны — омуты, с другой — высокий непролазный бурьян. Пришлось возвращаться, утешая себя тем, что не шли этим путём в потёмках, могли ведь и не заметить ос. После проведённого не лучшим образом дня хотелось даже в неудаче видеть хоть немного позитива. Дойдя до исходной точки, немного передохнули и продолжили искать место, где можно обойти заболоченную территорию. А солнце уже клонилось к закату, удлиняя тени и представляя загрязнённые омуты в ещё более мрачном свете. Жужжали комары, как-то подозрительно басовито квакали лягушки.

Наконец нашли что-то похожее на брод. Тропой это трудно было назвать, всего лишь соединённые кочками крошечные островки.

— Дальше пойдём или здесь попробуем перебраться? — спросил Сказочник.

Герде очень не хотелось больше бродить в поисках нормального пути. К тому же, не факт, что этот путь вообще существует. Возможно, раньше был, теперь — нет. Как сказал Карл, промзона постоянно меняется.

— Здесь, — ответила она и решительно прыгнула на кочку.

Двигаться по такой условной тропе было непросто. Иногда приходилось балансировать, чтобы не рухнуть в воду. Немного расслабиться получалось