Утро было не радужным. Во-первых, просто потому, что утро добрым не бывает, во-вторых, потому, что с утра вчерашние приключения не выглядят такими уж веселыми и остроумными, а в-третьих, покажите мне человека, который с тяжкого похмелья после выпитого спирта чувствовал бы себя хорошо. Головы у Руальда и Дмитрия гудели как колокола. А от вчерашней слабости к дочерям барона тошнило. Они переглянулись и поняли, что им очень хочется домой. Причем у Руальда все это обострялось ожиданием неизбежной домашней сцены. Оба героя быстро собрали вещи, потихоньку, крадучись, вышли из замка, оседлали лошадей и понеслись напролом через лес подальше от замка. Барон де Крус тут же снарядил погоню за беглецами, его дочери организовали группу поддержки, двинулись следом, и вскоре Дмитрий с Руальдом поняли, что до собственных владений они добраться не успеют. Оставалось просить укрытия у графини де Сент-Труа Тьен.

От дикого грохота и воплей о помощи с призывом спасать немедленно Варька проснулась. Поначалу она просто не поняла, что происходит. Потом поняла и захотела спустить на мешающих ей спать придурков всех имеющихся у нее в наличии псов. Реализовать здравую идею ей помешал Хай-Ри. Он без труда опознал голоса Руальда с Дмитрием и приказал их впустить. Варьке тут же захотелось понять, какого лешего они к ней прискакали на ночь глядя, но никто ей этого объяснить не мог. В конце концов от производимого князем и рыцарем шума в замке не проснулся только глухой. Нарк притопал в Варькину комнату, а Кеша, который ночевал на полянке перед замком, поднялся в воздух и с интересом осматривал место происшествия сверху.

Когда к воротам Варькиного замка подлетел барон де Крус и стал требовать выдать негодяев, которые как честные мужчины должны жениться на его дочерях, стало еще веселее. Испуганные Руальд и Дмитрий забились в самый дальний угол Варькиного тронного зала и постарались спрятаться вдвоем за одним гобеленом. Эффект был примерно такой же, как если бы Кеша в целях конспирации спрятался бы в букете ромашек. Варька посмотрела на эту картинку, хмыкнула и пошла разбираться с бароном. Она долго убеждала его, что герои в общем-то не нарочно, что они не разглядели его дочерей в темноте, что они больше не будут и что Руальд, как-то так неожиданно, немного женат, но доводы не помогали.

Оскорбленный в лучших чувствах барон де Крус, поняв, что никого ему выдавать не собираются, хотел было убраться восвояси, пригрозив, что так этого дела не оставит, но его дочери отступать не хотели даже временно, а потому разбили лагерь прямо у ворот замка. Похоже, что из-за Дмитрия с Руальдом на Варьку надвигалась самая настоящая война. Нахмурившийся от такой перспективы Хай-Ри послал в замок Руальда и во дворец князя гонцов, чтобы оповестить родственников и подданных о местонахождении их повелителей, и где-то уже через полчаса в ворота опять раздался стук. На сей раз, правда, это были свои: жена Руальда в сопровождении верных рыцарей и дружина князя. Дружинников вместе с князем Варька отдала в заботливые руки Хай-Ри (все равно он лучше знает, как обращаться с военными), а жену Руальда героически взяла на себя.

Конечно, средневековые жены были мирные, тихие и послушные, но это вовсе не значило, что они не могли закатить первоклассную сцену ревности с массовым выдиранием перьев у потенциальных соперниц. Храбрый рыцарь временно спрятался за спину оставшегося в комнате Нарка, а Варька налила хлюпающей жене рыцаря стопочку водки и даже (поднатужившись) вспомнила, что ее зовут Изольда. Похоже, что жена Руальда уже наслушалась от «доброжелателей» о похождениях своего благоверного гораздо больше, чем там было на самом деле. Варька успокаивала Изольду и наливала ей до тех пор, пока она не расчувствовалась окончательно и не начала изливать душу. Икая и всхлипывая, Изольда рассказывала, как ухаживал за ней Руальд, как назвал ее дамой своего сердца, побеждал в ее честь на турнирах и как она ждала его из крестового похода целых пять лет.

– А теперь он путается с дочерьми барона де Круса. А как же я? Я же волновалась за него, думала, не случилось ли чего… а он изменял мне с какими-то… с какими-то… – И Изольда разревелась окончательно.

– Нет, во гад, а?! – поддержала Изольду из чисто женской солидарности Варька. – Все мужики в лучшем случае заслуживают быть утопленными! Любят ставить женщину на пьедестал, чтоб потом пинка ей дать! Конечно… Без пьедестала удовольствие уже было бы не то… а ты что смотришь на этого дятла? Устрой ему козью морду какую-нибудь, чтоб не шибко зазнавался! Не… Пора здесь в корне все менять! Феминистки всех стран, объединяйтесь! Ну, Изольда, чего ты нюни распустила?

– А что мне делать? – всхлипнула Изольда.

– Плюнь на него! Собери шмотки и перебирайся ко мне. Скажешь ему, что он дятел и что пусть без доказательства своей любви к тебе не возвращается!

– Какого доказательства? – начала трезветь от такой наглости Изольда.

– Ну, какого?.. Головы дракона, например.

– Кеши?

– Почему Кеши? Какого Кеши? Кешу я вам не отдам! Пусть Руальд другого дракона достает.

– А если не найдет?

– А ты-то что над этим вопросом заморачиваешься? Он мужик, вот он пускай и думает, что тебе привезти.

– Да-а-а… А если он не приедет за мной? – хлюпнула Изольда.

– Ну и на фига тогда он тебе такой сдался, если ты ему не нужна? Я тебе живо развод оформлю и такого мужика найду – пальчики оближешь! Знаешь, как тогда твой Руальд подскочит? У-у-у! Как будто ему шило в одно место воткнули.

– Да-а-а… Но я-то его люблю… – разнюнилась Изольда окончательно.

– Тьфу ты! – плюнула в сердцах Варька и совсем не по-графски выругалась. – Нет, ну это же надо, а? Взбрело же в голову Ньютону открыть закон тяготения! Вот теперь все друг к другу тяготеют, и дети дураками рождаются! Да никуда от тебя твой Руальд не денется! Ты что, думаешь, ему правда, что ли, эти девицы де Крус нужны? Да он просто разнообразия ищет. Не хочешь уходить – устрой ему дома разнообразие, причем такое, чтоб на других у него уже сил не хватило!

– Святой отец говорит, что грех этим часто заниматься, – залилась краской Изольда.

– Гони в шею такого умника! – авторитетно посоветовала Варька. – Он просто сам уже ничего не может, вот и завидует. Был бы он у тебя лет на двадцать помоложе, он бы в жизни тебе этого не сказал!

– Как же я скажу Руальду, что я хотела бы… ну, ты понимаешь?.. – совсем зарделась Изольда.

– Ха! Красивое белье, ласковые глаза, пара откровенных жестов – и он твой! И объяснять ничего не придется. Он же у тебя нормальный мужик…

Пьяные глаза Изольды решительно заблестели, и Варька в очередной раз поняла, что женская мафия всех сильней. Даже в другом измерении.

Графиня вытащила Руальда из-за Наркотовой спины на семейную разбираловку, выделила супругам отдельную комнату и ушла к себе. Утром еще надо было соображать, что, собственно, делать с бароном де Крусом и его дочерьми. Забавно – как это Руальд будет объяснять собственную измену своей благоверной супруге. Представив «тихую» семейную сценку, Варька хмыкнула, зарылась носом в подушку и попыталась сладко заснуть. Потом еще раз попыталась. И даже мужественно продолжала эти попытки еще часа полтора. Однако звуки семейной ссоры, а затем семейного примирения шансов на засыпание не оставляли никаких. Сначала Варька крепче закрыла дверь, потом надвинула на уши подушку, а затем, махнув рукой на раздававшиеся из-за стены звуки, ушла спать в другую комнату. Подальше.