— Жуткий ты, — и пусть не вежливо, зато правда, — вот и будешь Жутей.

Жутя притих, видимо впечатлившись именем. Я же еще раз оглянулась на город, затем посмотрела на пустыню — ночь только началась, до рассвета времени порядочно, а задерживаться тут у меня лично нет ни резона, ни повода.

— Пошли, Жутя, нас ждут великие дела, — решила я.

И кто знает, как окончилась бы эта ночь, если бы не прозвучавший в темноте вопрос:

— Это какие?

В следующее мгновение подъехал Кел, передвигаясь на бесшумном мотоцикле, посмотрел на меня и весело поинтересовался:

— Продуктовый магазин ищешь?

— Ага, — соврала, догадываясь, что мне явно не дадут совершить побег века.

— Ты не поверишь, но все магазины у нас расположены в городе, а не вне его, — съехидничал оборотень.

— Что, серьезно? — Я тоже ехидничать умею.

— Представь себе. — Кел сверкнул улыбкой. — Ну что, возвращаемся или будешь продолжать попытку побега?

Я расстроилась.

Нет, ну правда, как-то расстроилась. Обидно просто, вроде только нашла способ определить, где зыбучие пески, а где нет, и тут это.

— Не грусти, — Кел протянул руку, — забирайся, покатаю. Тебе понравится, — пообещал он.

Решила поверить. Забралась позади него на мотоцикл, схватилась за Кела, и мы сорвались с места, направляясь к ближайшей дюне. Нам вслед что-то печально прорычал Жутя.

Взлет на гору из песка, и под мой испуганный визг падение в пропасть… Ну не падение, мы съехали, но подпрыгнув, так что почти как падение. Кел рассмеялся и крикнул:

— Держись крепче!

И помчался дальше, еще быстрее! Ветер свистел в ушах, мы взлетали и падали, потом Кел повернул к городу, но вместо того, чтобы въехать в него, свернул к лесу.

— Мы к озеру? — перекрывая шум ветра, спросила я.

— Нет, но тебе понравится, — заверил оборотень.

Мы промчались по кромке леса и подъехали к массивным воротам, которые открылись, стоило мотоциклу приблизиться вплотную.

— Для детей и женщин этот путь закрыт, — сообщил Кел. — Но я покажу тебе то, что в принципе безобидно. Обещаешь держаться крепко?

Я прижалась к нему сильнее.

— Держись, — еще раз напомнил Кел.

И мотор, до этого работавший совершенно бесшумно, вдруг оглушительно взревел, а мотоцикл помчался так, что я, зажмурившись, вжалась в оборотня, боясь открыть глаза. И не зря — мы взлетели, и на этот раз свободное падение продолжалось гораздо дольше, как и последующие взлеты и, естественно, последующие падения. В какой-то миг я, приоткрыв один глаз, увидела в неясном свете луны крутые скалы, блеск моря вдали и гряду гор, но это показалось мне слишком фантастическим зрелищем, и все дальнейшее время я лишь замирала от восторга, прижимаясь к Келу и откровенно наслаждаясь безумной ездой.

А потом мы остановились, мотор стих, и Кел весело спросил:

— Ну как?

— Здорово, — отлипая от его спины, прошептала я.

— Так и знал, что ты оценишь. Давай посидим немного, нужно, чтобы мотор подостыл.

Я огляделась — мы находились где-то на утесе, на краю которого росло одинокое дерево, протекающий у корней исполина ручей срывался в пропасть. На небе сияло три луны…

Три!

— Не спрашивай. — Кел слез с мотоцикла, помог спуститься мне. — Смотри и наслаждайся. Знаешь, иногда стоит просто ловить момент.

Ловить момент?

Я, не отпуская сильной ладони оборотня и практически ведя его за собой, дошла до края утеса… заглянула вниз… Там, под горой, раскинулась огромная долина с реками-змеями, поблескивающими в свете лун, с городами и дорогами, с лесами, полями…

— Невероятно, — прошептала потрясенно.

— Территории стаи Северных Гор, — сообщил Кел, становясь за мной и обнимая за плечи.

Я не особо поняла, но решила уточнить:

— Это ваша… стая?

— Нет. — Кел притиснул меня к себе сильнее, так что мы как бы поменялись ролями, то я к его спине прижималась, то теперь он к моей. — У нас не стая, мы клан Истэка, у нас отсутствует полновластная третья ипостась, а впрочем, тебе это вряд ли интересно.

— Очень интересно, — заверила я. — Так если не ваша, то это стая Вихо?

Парень рассмеялся, наклонился к моему уху и прошептал:

— Нет, клан Волка занимает Великую степь, а мы, как видишь, в горах.

Да, похоже, я все еще очень мало знаю об оборотнях.

В этот миг внизу раздался громкий вой, отразившийся от скал и разнесшийся эхом по горам. Я прислушалась, Кел произнес:

— Начали обход территорий.

— Кто?

— Волки. — Дурацкий у нас какой-то выходил разговор. — Посидим здесь или поедем еще покатаемся?

Я бы предпочла передохнуть, поэтому осторожно отступила от края утеса, вынуждая и Кела совершить шаг назад. Отошла было от оборотня… подумала, вернулась, взяла его за руку, так как-то спокойнее и надежнее было, потянула к дереву, и там мы устроились на одном из самых крупных корней. Сняв кроссовки, дотронулась пальцем ноги до протекающего ручья… На удивление вода оказалась теплой, так что я беззастенчиво опустила обе ступни в воду. Запрокинув голову, посмотрела на луны. В зоне видимости сейчас были все три.

— Красиво, — выдохнула совершенно искренне.

— Мое любимое место, — поделился Кел.

Внезапно футах в двадцати раздался шорох, затем несколько камешков, покатившись, сорвались в пропасть. Я оглянулась в направлении шума и содрогнулась — три огромных волка стояли в полумраке отбрасываемой скалой тени и смотрели на нас. Нервно сглотнув, попыталась выдавить хоть слово, но оборотень успокоил:

— Они тут лишние, сейчас уйдут.

И действительно, волки отступили бесшумно и пятясь назад, но вот до нас донеслось ворчливое:

— До Ночи весенних песен еще десять суток.

— Именно поэтому я и простил вам вторжение, — тихо ответил Кел.

В темноте хмыкнули.

А потом неожиданно из мрака выступило трое монстров, при виде которых я интуитивно прижалась к Келу, и плевать, что веду себя явно нескромно. Монстры были огромны! Стоя на двух ногах, они поражали черной шерстью, человеческим торсом, также покрытым густой шерстью, человеческими мускулистыми руками и огромной волчьей пастью!

— Вторая ипостась, — меланхолично сообщил мне Кел. И враждебно спросил у явившихся: — Чего?

Монстры, несколько замявшись, переглянулись, и самый крупный произнес, словно ни к кому не обращаясь:

— Говорят, Роутег чужую женщину украл.

Испуганно напряглась, но Кел, незаметно обняв, вдруг взял и пощекотал живот, не так, чтобы щекотно, но как-то настолько по-детски, что я улыбнулась и напряжение отпустило.