— А у меня предчувствие, что тебе неверно поставили диагноз: не может быть у человека сотрясения того, чего в голове просто нет! Ладно, лежи, а я пойду побеседую с доктором.

Я лежал в своей палате, смотрел на букет, принесенный Брэндой, и был счастлив, как мальчишка: неужели моя мечта сбывается?

Почти все завтрашнее утро меня осматривали всевозможные доктора, я опять сдавал кучу непонятных анализов, хотя чувствовал себя превосходно, голова уже не болела и не кружилась. К вечеру мне в палату позвонила Брэнда, извинилась, что не смогла заехать за целый день, и заверила, что завтра заберет меня, как мы и договаривались. Я позвонил Тиму и сообщил, что встречать меня не надо, так как мы ужинаем с Брэндой.

— Все это мне не нравится, Дик, — продолжал отговаривать меня Тим, — оставь ее в покое, пока не поздно.

— Никогда! Как я могу отступить, когда моя мечта вот-вот осуществится?

— Ага, осуществится, как же, — хмыкнул Тим в телефонную трубку, — а потом вы с ней поженитесь и будете вместе, пока смерть не разлучит вас?

— Пока смерть не разлучит нас, — твердо заявил я, сам не ведая, насколько близко к истине прозвучали эти мои слова.

На следующий день я простился с доктором Роджерсом, медсестрами и в шесть часов вечера вышел из клиники. У входа меня ждала Брэнда за рулем своего шикарного «Бентли», благодаря которому мы, собственно, и познакомились. Дэвида с ней не было.

— Привет! — Брэнда улыбнулась мне, словно старому знакомому. Это было приятно. — Выглядите отлично! Как самочувствие?

— Привет, — ответил я, любуясь ею. — Все в полном порядке, спасибо вам.

— Скажете тоже, — Брэнда покачала головой. — Можно я попрошу вас сесть за руль?

Я не возражал. Завел двигатель и вопросительно посмотрел на нее:

— Куда изволите, мисс?

— Абсолютно неважно. Лишь бы народу было поменьше.

Я кивнул и повез ее в свой любимый паб недалеко от дома. В дороге Брэнда болтала без умолку, жалуясь на то, как непросто дается ей вождение, хотя она всегда мечтала водить автомобиль; в тысячный раз извинялась за произошедшее, радовалась хорошей погоде… Я большей частью отмалчивался, с улыбкой слушая ее щебетание и все еще не веря, что вот она, рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки — и все же так далека от меня!

В пабе никого не было. Я усадил Брэнду за дальний столик и подошел к барной стойке.

— Добрый вечер, мистер Дин! — поприветствовал меня знакомый бармен Пол. — Вам как обычно?

— Здравствуй, Пол, — кивнул я. — Один мартини и виски со льдом вон за тот столик.

Про себя я решил, что вызову Брэнде такси, а ее «Бентли» мы оставим под охраной Пола. Бармен подмигнул мне, показывая украдкой на Брэнду:

— Красивая леди!

— Да, красивая, и она действительно леди, — строго сказал я ему.

Пол смутился:

— Что вы, мистер Дин! Я совсем не это имел в виду! Повезло же вам.

— Повезло так повезло, — ответил я и вернулся к Брэнде.

Она сидела, изящно сомкнув руки под подбородком. На ней было длинное темно-зеленое платье под цвет ее глаз, в ушах сверкали такие же зеленые камни — настоящие изумруды, не иначе. В свете лампы, висевшей на стене за нашим столиком, ее локоны отливали янтарем. Не девушка, а мечта!

— Я заказал мартини, — сообщил я Брэнде, присаживаясь напротив. — Надеюсь, вам уже есть двадцать один год? Извините, что спрашиваю о возрасте, но таковы правила. Вон, видите бармена? Его зовут Пол, и он строго придерживается закона, сказал, что не нальет вам ни капли, пока не узнает ваш возраст.

Вообще-то мне самому было очень интересно, сколько ей лет. Брэнда покраснела:

— Честно говоря, мне двадцать. Но очень скоро будет двадцать один. Может, вашему суровому бармену лучше об этом не говорить? Обещаю сильно не напиваться.

— Не знаю, не знаю, — сдерживая улыбку, сказал я. — Бармену полагается предъявить документ, удостоверяющий личность. Но я с ним давно знаком, попробую воспользоваться этим обстоятельством!

Брэнда подозрительно покосилась на меня и вдруг расплылась в улыбке:

— Эй, да вы шутите? А я чуть не поверила!

Мы расхохотались вдвоем. Тут Пол принес выпивку, Брэнда подняла свой бокал:

— За вас, Ричард! За ваше понимание и ваше здоровье!

Мы чокнулись. Потом посмотрели друг на друга и почему-то снова рассмеялись.

— Здорово, правда? — воскликнула Брэнда. — Сидим тут, как старые приятели, просто и хорошо! Я так рада!

— Я тоже рад, — ответил я совершенно искренне и одновременно раздумывая, как бы спросить ее про миллиардера Кэмпбелла, но не решался заговаривать на эту щекотливую тему.

— Слушай, Дик… — начала Брэнда и вдруг запнулась, смущенно глядя на меня. — Ничего, что я на ты? Как-то само вырвалось.

— И очень правильно вырвалось! — ответил я. — Я не возражаю, а учитывая обстоятельства нашего знакомства, мы вполне можем перейти на ты безо всяких церемоний! Давай за это и выпьем.

Мы снова подняли бокалы, но не успели даже чокнуться, как вдруг в паб буквально влетел Дэвид. Брэнда вздрогнула и чуть не пролила свой мартини.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела она, гневно сверкнув глазами. — Я же запретила ехать за нами!

— Простите, мисс, — у громилы был очень виноватый вид и говорил он тихо и торопливо. — Но это все мистер Кэмпбелл, он приказал найти вас, и сам сейчас появится, я еле успел предупредить вас. Простите еще раз! — он умоляюще посмотрел на Брэнду, из чего я сделал вывод, что он, в принципе, неплохой человек, раз дорожит ее дружбой.

Брэнда нахмурилась:

— Ладно, иди уже, как-нибудь справлюсь.

— Нет-нет, мисс, я вас не оставлю. С вашего разрешения, я подожду на улице. Извините, мистер Дин!

Он вышел и в дверях буквально столкнулся с самим мистером Кэмпбеллом. Мы с Брэндой даже не успели перекинуться парой слов, как разъяренный миллиардер подлетел к нашему столику.

— Что ты тут делаешь, Брэнда?! — от его громкого голоса содрогнулись стены паба. Пол с опаской выглянул из-за стойки. Хорошо еще, что никого из посетителей не было.

— Что она тут делает? Пьет мартини и приятно проводит время, — вежливо ответил ему я. Кэмпбелл смерил меня таким презрительным взглядом, как будто перед ним был не человек, а насекомое.

— Вас никто не спрашивает! Потрудитесь встать и выйти вон!

— Ага, сейчас, — кивнул ему я. — Только досмотрю представление до конца.

— Дик, не надо, я сама, — тихо сказала Брэнда, встала из-за столика и обратилась к Кэмпбеллу. — Пойдем, не надо устраивать сцен на людях, — с достоинством прошествовала она к выходу.

Кэмпбелл направился за ней. В дверях Брэнда обернулась и крикнула: