— Директор школы! — выпалила я, и рефери, окажись таковой поблизости, безусловно подтвердил бы мою победу.

Регистраторша поплыла к стеллажам с заветными бумажками и на удивление быстро откопала искомую карту.

Я протянула было руку за законной добычей, но в глазах регистраторши полыхнуло недоверие.

— Это как же, женщина, говорите, что директор школы, а тут написано косметолог?! Заговариваетесь?!

— Где написано? — натурально изумилась я, и дама сунула мне под нос карту, бдительно не выпуская ее из рук.

— Все правильно, — заверила я регистраторшу. — Косметологом я была раньше.

Все, что меня интересовало, я уже увидела и запомнила. А карту бдительная дама может хранить, если желает, у себя под подушкой. Или в сейфе. Отнимать ее силой я не собираюсь.

— Так что, исправить? — прокричала мне в спину обескураженная регистраторша.

— А то как же! — откликнулась я.

Дедуля исправно ждал меня на лавочке, и теперь был еще более бодр и говорлив. Планов у меня на сегодня не было, а старик вызывал симпатию. Несмотря на чрезвычайную болтливость и явные попытки приобщить меня к большому спорту. Ни детей, ни внуков у него не случилось, супругу свою покойную, — «царствие ей небесное, большой души была женщина, сорок четыре года прожили как один день», — дедок схоронил и теперь явно страдал от одиночества и невостребованности.

Так что следующие два с половиной часа, потраченные для проводимого расследования впустую, мне было не жалко. А уж Иван Феоктистович так просто млел от восторга. На прощание даже по-гусарски к ручке приложился. А я с грустью подумала, как же все-таки обделены наши старики. Вниманием, сочувствием, поддержкой. Если любую возможность выговориться, раскрыть душу пусть даже совсем чужому человеку, готовы расценивать как подарок судьбы.

В общем, на робкое приглашение заходить «как-нибудь в гости» я отреагировала неожиданно для самой себя и потребовала у старика адрес и телефон, взамен оставила свой и Алкин номера. И хотя ничего ему твердо не обещала, для себя решила, что при первой же возможности нанесу ему визит.

— Тань, мне Игорь позвонил! — с порога обрадовала Аллочка.

— Он собирается выставить мне счет за испорченные брюки?

— Нет, что ты! Приглашает нас на дачу.

Ну точно маньяк. Там и пристукнет! Лично я бы на его месте зазывала исключительно с этой целью. Хотя, может, его месть будет еще страшней?

— Не боишься?

— Боюсь, — честно призналась подружка.

Ну, слава богу, поумнела. От маньяков надо все-таки держаться подальше.

Оказалось, с выводами я поторопилась. Боялась подружка его маму.

— А папу не боишься? Или еще каких родственников? — поинтересовалась я.

— Насчет других родственников пока не знаю, а отец у него умер.

— Ты хочешь сказать, что он собирается знакомить тебя с матерью?! — запаниковала я.

— Так о чем я тебе и толкую! Мы едем к ней на дачу!

Да это хуже маньяка! Я отказалась наотрез.

— Тань, ну хватит тебе мандражировать. Не все же матери мегеры! Это просто комплекс. От него надо избавиться, и дальше тебе самой станет легче жить.

— А я, может, не ищу легких путей! И меня мои комплексы вполне устраивают! По своей воле я с ними не расстанусь. Они у меня вроде сигнализации. Пока включены — я защищена. Избавлюсь от них, и тут же на моей шее пристроится третий муженек. Ни за что!

Алка напомнила, что в данной ситуации как раз моей шее ничего не грозит. Даже наоборот. Если у нее с Игорем все сладится, у меня высвободится куча времени для диссертации.

— Да я уже в это не верю! — вяло отмахнулась я. — Будет что-нибудь другое. К тебе я уже все-таки привыкла.

— Как тебе не стыдно! Хочешь лишить меня личного счастья?!

Сомневаюсь, что ей понравится то, что ждет ее в браке с кардиологом. А если честно, то я еще больше сомневаюсь, что Игорь собирается менять свое семейное положение. Ну не сложилось у меня впечатление, что он по Алке сохнет, и все тут!

Я согласилась пойти на жертву и убить два дня в обществе кардиолога и его родительницы только в обмен на Аллочкину клятву помогать мне в расследовании. Она, правда, оговорила, что никаких опасных для жизни поручений выполнять не станет, но кидать ее грудью на амбразуру я и без того не собиралась.

Успокоенная моим согласием, Алка кинулась к холодильнику делиться новостями.

— Слушай, Ал. Ну сколько можно есть? Пошли, пройдемся, что ли?

Алка завела было про прописанный доктором покой, но я ее быстро осадила:

— Раз тебе нельзя двигаться, на даче тем более делать нечего! Лежи тогда дома и забудь о личной жизни!

О личной жизни забывать подружка отказалась и поплелась к дверям.

Через пятнадцать минут мы чинно сидели во дворе, подставив лица ободряющим прикосновениям ветерка.

Возле соседнего подъезда притормозил битый «жигуль», и вылезший из него мелкий мужичонка радостно замахал в нашу сторону. Алка позеленела.

— Это кто?

— Сосед.

Алка стала подозрительно немногословна.

— Да что за сосед-то? Ты мне про него раньше не говорила! А он вон как улыбается!

— Какая разница, как он улыбается?! У него половины зубов не хватает. И на макушке плешь.

Алкино сообщение, что сосед недавно отсидел, заставило меня вздрогнуть и вцепиться в подружкину руку.

— Улыбайся ему! Быстро! Да не скалься ты, как укушенная тигра. Женственней! И держись естественно.

— Ни за что! Даже и не думай! — взвизгнула Алка. — Лучше я умру старой девой!

— Тьфу, дура! — отшатнулась я. — Ну ты как тот шелудивый. Все о бане да о бане! Можно подумать, ни на что другое мужики больше не пригодны! Маньячка!

На Алкин перекошенный оскал мужик среагировал не сразу. Воровато огляделся по сторонам и только потом кинулся к лавке.

— И не обольщайся! Он уже женат! Видишь, как озирается?

— Танька, ты сбрендила! Зачем он нам?! — злобно шипела Алла. — И чего я, дура, тебя послушалась?! От него теперь вовек не отделаться!

Осчастливив мужика своей самой обольстительной улыбкой, я подвинулась, освобождая место рядом.

— Отдыхаем? — осведомился прибалдевший сосед. — Погодка-то, погодка! — И одарил ответной улыбкой и застарелым перегаром. Зубов у него и впрямь было негусто.

Спорить я не стала, а, наоборот, подтвердила его оригинальное замечание и даже пошла дальше, доведя до сведения собеседника, что май в этом году на редкость теплый и сухой.

Затем мы единодушно выразили уверенность, что и июнь будет не хуже, а вот что касается августа, у обоих имелись серьезные сомнения. Тем не менее, ни я, ни он не собирались предаваться унынию даже в том случае, если в конце лета внезапно выпадет снег.