– Я пришла, ну, все как обычно. Кексики вот испекла. Я, знаете ли, сама пеку. С вишенками. У нас традиция. Утренний чай, по-домашнему…

– Понимаем. Извините, а вы в каких отношениях с Валерием Михайловичем?

– Господи, да что вы такое… Мы – коллеги. Валерий Михайлович – изумительный специалист. Таких, как он, единицы. Его статьи по амортизации внеоборотных активов вся страна читает. Как вы можете на какие-то пошлости намекать… – Из-под очков достойного главбуха потекли прозрачные слезки.

– Ой, да что вы такое подумали?! – изумилась Мариэтта. – Мы исключительно о ваших профессиональных отношениях и спрашиваем. Не было ли конфликтов на профессиональной почве? По-разному, знаете ли, бывает. Разный подход к квартальной отчетности, методика иная, принтер не поделили…

– Нет-нет, что вы! – Главбухша поспешно вытерла слезы. – Валерий Михайлович был специалистом высочайшего класса. Примером для всего нашего коллектива. Недавно о пенсии обмолвился, так мы с генеральным директором были готовы на колени встать – только бы работал, не бросал нас. Вы не представляете, что это был за специалист! Господи, почему я говорю «был»?! Ведь вы же его найдете? Я только вчера передачу о вашем ФСПП в ночных новостях смотрела…

– Вы, пожалуйста, не плачьте. Мы сделаем все, что в наших силах. Давайте вернемся к господину Нечаеву. Нам о нем разные мелочи узнать нужно. Бытовые и личного порядка. Пока мы знаем, что он был отличным специалистом. Но, извините, нам поможет лишь всесторонний портрет. Не побоюсь этого слова – интимный. У каждого из нас есть слабости, особенности. Уверяю вас, мы в «желтую» прессу жареные факты сливать не собираемся.

– Так не было ничего такого, – беспомощно развела ручками главбухша. – Я с Валерием Михайловичем уже четырнадцать лет работаю. Любит он чай хороший, настоящий китайский. Свежую выпечку. Иногда с рюмочкой ликера почаевничаем.

– Извините, это все любят, – заметила Мариэтта. – Что-нибудь более индивидуальное.

– Нет такого. Приходит Валерий Михайлович в офис рано, уходит поздно. Но я, например, в таком же режиме существую. Но у нас, правда, еще дача есть. Валерий Михайлович и по субботам предпочитал работать. Его слегка наши молодые сотрудники раздражают. Текучка на младших должностях. Молодые, неорганизованные… С курьерами не знаем, что и делать, иногда пропадут на весь день…

– Понятно. – Андрей постучал пальцем по ноутбуку пропавшего. – А здесь у нас что? Перерывы между цифрами отчетов господин Нечаев делал? Музыка, фильмы, «косынка»?

Глабухша несколько смутилась:

– Валерий Михайлович в свободное время писал статьи для «Бухучета». Тяготел к бухгалтерии, тянуло его от скучной экономики. И он же все время в офисе. По-моему, всего дважды на больничном был. Страшно переживал, работал дома…

– Ответственнейший человечище, – закивала Капчага. – Давайте еще детальку к образу добавим.

– Ну… эротику иногда смотрел. Очень легкую! Мне наш сисадмин говорил. Иногда оттуда, с сайтов, «трояны» лезли. Но ведь должен человек как-то головой отдыхать, чем-то легкомысленным заняться?

– Без сомнения, – с готовностью согласилась Маня. – Мы совершенно осуждать не собираемся.

Главбухшу выставили, а опергруппа сидела у стола под оком видеокамеры и размышляла.

– Абздольц, совершенно не за что ухватиться, – вздохнула Капчага. – Что-то не могу представить, что он к топлес-телочкам ушмыгнул.

– Это точно не тот человек. – Андрей провел пальцем по глянцевой поверхности ноутбука.

Опергруппа поразглядывала оставшийся след, и командир отделения пробормотал:

– Значит, он сам протирал. Уборщицу сегодня в кабинет не пустили.

– Угу. Вон салфетки. Сам полировал. Вот зануда.

– И пропал занудно…

…Мир чуть вздрогнул – Андрей остался сидеть, похоже, на том же самом кресле. Или на очень похожем.

– Ай! – сказала Мариэтта – на нее неторопливо заваливалась стремянка…

Лестницу подхватили и утвердили в углу. Опергруппа находилась в крошечном помещении, заставленном мебелью. Но проход был свободен. Над одной из дверей горела зеленая табличка «Запасной выход». Из-за другой доносился легкий шум…

– Офис, – шепотом сказала Мариэтта.

– Похоже. Как бы тут черти с двуручными дыроколами не повыскакивали. – Андрей расстегнул под курткой кобуру.

– Скажешь тоже. Ну, какие тут черти?

Возмущалась Маня на всякий случай шепотом. Поднаторевший в поисках личный состав «Боспора-29» угрозу чувствовал. Правда, смутную и не очень близкую.

Дверь оказалась не запертой. Коридор довольно светлый, длинный. Светильники под потолком, современные обои «под покраску». Двери, неразборчивые голоса, вот застрекотал матричный принтер. Открылась дверь, вышла пухленькая, вполне приятной внешности дамочка, прижимающая к животу несколько папок. Мельком взглянула на замерших фээспээшников и деловито заспешила по коридору – каблучки мягко постукивали по серому ковролину.

– У этой рогов нет, – задумчиво сказала Капчага. – Разве что мужу влегкую наставляет. Знаешь, Старый, по-моему, мы в офис соскользнули. В большущий.

Опергруппа проследовала по коридору. «Отдел поквартального планирования» в количестве шести комнат, пронумерованных строгими римскими цифрами, потом «Секция квартальной отчетности», «АСУ Квартал-9», «Департамент общего планирования – 120/6А44» с прилепленным к двери объявлением: «Строго квартальные! По декадным обращаться в 120/6В44!!!»

Из «Департамента» выпорхнула пара девиц, размахивая пачками сигарет, устремилась мимо поисковиков. Начесанная брюнетка кокетливо порхнула на Андрея длиннющими ресницами.

– Точно, квартальные-переулочные, – проворчала Мариэтта. – Швабры офисные. Впрочем, ты ведь курящих не любишь?

– Не отвлекайся, Капчага. Нам нужен Нечаев, а не уточнение личных предпочтений.

Опергруппа проследовала мимо еще двух «Квартальных отделов», «Планово-расчетного отдела квартальной отчетности» и мимо «АСУ Квартал-9А», откуда здорово несло расплавленной канифолью. Пошли «Отделы поквартальной отчетности», но уже с дробными цифрами на дверях. Поисковики заглянули в уютную комнатку, где одиноко побулькивала кофе-машина. Здесь было чистенько, на тарелочках лежало печенье «Юбилейное» и сушки.

Поисковики миновали еще с десяток дверей, из-за которых доносилось деловитое жужжание голосов «квартальных» трудяг, и Андрей остановился:

– Есть мнение, что коридор имеет тенденцию к закруглению.

– Что, уже действует? – сочувственно поинтересовалась подруга. – Да, хочется в кресло и сверять циферки. Натурально, не в ту сторону премся. Нужно было к курилке. Или тех лахудр допросить.

– Тебе вроде они антипатичны были.

– Мы на задании. Я собой героически владею.