Курской области, раскрыл начальник Особого отдела Центрального фронта Л.Ф. Цанав в своем письме от 13 марта 1943 года. Он писал, что «организатором и «командиром» этого лжепартизанского отряда являлся учитель деревни Большое Городьково, Конышевского района Рыжков Василий Иванович, 1915 года рождения, уроженец и житель Б. Городьково, беспартийный, со средним образованием, бывший младший командир 38-й отдельной батареи штаба 21-й армии, в октябре 41-го года добровольно сдавшийся в плен немцам. «Комиссаром» этого отряда являлся житель деревни Малое Городьково Суммин Тихон Григорьевич, бывший военнослужащий Красной Армии, в деревню возвратился после занятия ее немцами. Рыжков В.И.».

Долее Цанаев сообщал, что Рыжков 2 марта 1943 года Особым отделом корпуса был арестован, а Суммин скрылся. В ходе следствия по делу Рыжкова и деятельности отряда было установлено, что частями Красной Армии населенные пункты Большое и Малое Городьково были освобождены от немцев 8 февраля 1943 года. После этого 12 февраля 1943 года Рыжков и Суммин организовали ложный партизанский отряд. Этот отряд под видом борьбы с немецкими пособниками производил облавы и обыски в прилегающих населенных пунктах, забирал имущество и скот у некоторых бывших старост и полицейских. Часть отобранного раздавалась проходящим воинским частям, а часть присваивалась.

Также в том письме сообщалось, что имеются сведения о существовании еще нескольких подобных отрядов.

Но случалось, что ложные партизанские отряды превращались в настоящие. Так произошло, например, с отрядом из 96 человек во главе с офицерами РОА капитаном П.С. Цимай и лейтенантом П.М. Голокозом. Цымай – офицер Красной Армии, попал в плен, был завербован немецкими разведывательными органами, кличка Горбенко. Проходил службу в должностях командира комендантского взвода и роты смоленской школы диверсантов, а впоследствии ложного партизанского отряда «Свободные».

Голокоз – уроженец села Висунок Николаевской области УССР, до войны окончил учительский институт. В годы войны он был начальником штаба заградительного батальона 346-й стрелковой дивизии 61-й армии, лейтенант. 14 августа 1942 года в районе Волхова, находясь в окружении, попал в плен к немцам, где и был завербован и направлен на формировочный пункт, в так называемый «Лагерь МТС», находящийся вблизи Смоленска. Занимал должность командира отделения 1-й роты. В декабре 1942 года Голокоз был перевербован советским агентом органов контрразведки А.С. Соболевым, который в июне 1942 года был специально направлен Особым отделом 20-й армии на сторону противника для внедрения в германский разведывательный орган «Лагерь МТС».

С этого времени Пётр Голокоз являлся агентом советских спецслужб, работающим под прикрытием. Для завоевания полного доверия своих «немецких хозяев» он занимался вербовкой кандидатов для ложных партизанских соединений, участвовал в разведывательных рейдах на советскую территорию, обучал изменников и предателей. Параллельно он вербовал агентов для работы на советские спецслужбы.

Голокоз добился того, что практически в каждую диверсионную группу, которую немцы направляли на советскую сторону для подрывной работы, он внедрял по несколько перевербованных им агентов, давая им задание не допускать выполнения диверсионных актов, а всех участников группы доставлятъ в органы контрразведки. Завербованные Голокозом 17 германских агентов в разное время, будучи переброшены немцами в составе диверсионных групп на советскую сторону, явились с повинной в органы контрразведки и обеспечили задержание остальных диверсантов.

Оказавшись в составе ложного партизанского отряда «Свободные», Голокоз установил связь с действовавшей на территории Витебской области бригадой Захарова. В результате 17 июля 1943 года 55 ложных партизан во главе с Голокозом присоединились к настоящим, предварительно убив находившихся с ними немцев – двух радистов и капитана. Остальным членам этого отряда удалось сбежать вместе с капитаном Цимайло.

После выполнения задачи по ликвидации ложного партизанского отряда «Свободные» Голокоз был переправлен за линию фронта и представлен к награждению орденом Красной Звезды. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Кроме ложных партизанских отрядов на оккупированной территории также создавались и ложные подпольные центры, с помощью которых тайная полевая полиция вылавливала настоящих подпольщиков. Так, известно, что по этой схеме в Минске действовал «Военный совет» в составе немецких агентов – бывших командиров Красной Армии Рогова, Белова и бывшего секретаря Заславльского райкома партии Ковалева, который «по совместительству» входил и в подлинный Минский подпольный комитет.

Поначалу «Военный совет» был настоящей подпольной организацией, которую возглавляли командиры и комиссары Красной Армии, к сожалению не знакомые с правилами конспирации. Организация слишком разрослась, о ее деятельности знало чуть ли не пол-Минска. Дошло до того, что у дома, где размещался штаб «Военного совета», открыто выставляли часовых, которые проверяли документы у приходивших туда рядовых подпольщиков.

Очень быстро об организации узнали в минском ГФП. Руководители «Военного совета» были арестованы и купили себе жизнь ценой предательства. Теперь уже под контролем гестапо они направляли подпольщиков якобы в партизанский отряд, по дороге полиция останавливала грузовики, и их пассажиры попадали в концлагерь. В результате были арестованы и расстреляны сотни подпольщиков и разгромлены несколько партизанских отрядов.

Таким образом, создание ложных партизанских отрядов и подпольных центров было одним из действенных средств борьбы фашистского командования с силами сопротивления на оккупированной территории. Базой для этого в большинстве случаев были советские военнопленные, решившие перейти на службу к врагу, а также отдельные лица гражданского населения, преследовавшие меркантильные цели. Кроме того, после освобождения оккупированных территорий такие отряды создавались с целью оправдания своего пребывания на данной территории и с целью грабежа местного населения в прифронтовой полосе. В любом случае данные формирования рассматривались как враждебные советской власти и уничтожались.

Применение химического оружия

Со времен Первой мировой войны германское командование имело опыт боевого применения химического оружия. Тогда широко были известны химические атаки германских войск на всех фронтах. В ряде случаев они были удачными. Также появился опыт применения зажигательного оружия. В 1915 году германские войска впервые использовали ранцевые огнеметы.

К началу войны против СССР в 1941 году промышленность Германии значительно увеличила производство химических боеприпасов, заблаговременно обеспечив ими войска. Так, докладывая начальнику генерального штаба сухопутных войск немецко-фашистской армии генерал-полковнику Ф. Гальдеру 25 марта 1941 года о состоянии немецкой химической службы, генерал-квартирмейстер Вагнер сообщал: «К 1 июня мы будем иметь 2 млн химических снарядов для легких полевых гаубиц и 500 тыс. снарядов для тяжелых полевых гаубиц… Со складов химических боеприпасов может быть отгружено: до 1 июня по шесть эшелонов химических боеприпасов, а после 1 июня – по десять эшелонов в день. Для ускорения подвоза в тылу каждой группы армий будут поставлены на запасные пути по три эшелона с химическими боеприпасами…»

Химические войска (химические минометные батальоны и полки) были включены гитлеровским командованием в состав армии вторжения с самого начала войны. Уже в июле 1941 года в боях под Псковом советские