В жизни она пользовалась большим уважением среди тех, с кем она общалась. Белла была прекрасной, преданной дочерью, женой, матерью, бабушкой и прабабушкой. Она была для меня поводырем по жизни, привив мне качества, которых мне не хватало. Именно ей в первую очередь я обязан своими творческими успехами.

Белла (Беба) Соломоновна Львовская (1923–2017)

Приведённый ниже очерк автора заимствован из книги «Рядом с Главным Конструктром»

Матвей Зельманович Львовский

Работал на предприятии с 1948 по 1989 гг.

С 1973 по 1989 гг. Зам. начальника отделения.

Моё знакомство с Павлом Алексеевичем Ефимовым произошло в конце 1947г. После окончания Ленинградского Института Авиационного Приборостроения в ноябре этого же года и вручения дипломов, наша небольшая группа в 22 человека ждала распределение. Мы были первыми выпусниками института и ждали распределения с нескрываемой тревогой. Мы не знали, что наша судьба уже решена: нас всех оставили в Ленинграде. После войны промышленность Ленинграда крайне нуждалась в притоке специалистов: блокада и эвакуация вызвали огромный дефицит в них.

В декабре нас известили, что в назначенный день и час мы должны явиться в приёмную ректора института. В кабинете ректора наряду с комиссией находились руководители ОКБ и заводов. Нас начали приглашать в кабинет. Первыми были вызваны те, кого распределили на завод “Пирометр”, директором которого был тогда И. М. Цветков. Попутно следует заметить, что одновременно он являлся руководителем институтской кафедры “Механизмы и приборы”. Затем вышли с назначениями другие выпусники. В конце концов, в приёмной остались трое: Л. Атаджанов, В. Филиппов и я. Через некоторое время из кабинета стали выходить руководители ОКБ и заводов. Все не скрывали своё удовольствие от прошедшего события. Последним из кабинета выходил высокий мужчина с длинными волосами цвета льна, который, повернувшись, произнёс в сторону комиссии по распределению фразу: «Я это так не оставлю!». Затем, заметив нас спросил, что мы здесь делаем. Я ответил, что ожидаем, когда нас пригласят на распределение. Он тут же попросил А. Л. Этингофа, который его сопровождал, записать наши фамилии и с нашим списком вернулся в кабинет ректора. Прошли несколько томительных минут и вот открывается дверь, и на пороге появляется Павел Алексеевич. Прошло 60 лет с того момента, и я до сих пор не могу забыть его обворожительную улыбку на лице. Он не скрывал свою радость: маленькое ОКБ-470, созданное лишь за полтора года до описанных событий, крайне нуждалось в притоке молодых специалистов. Тогда же я выполнил первое личное поручение Павла Алексеевича: выяснить какой оклад установил Цветков молодым специалистам. Через минуту я сообщил ему: 1000 рублей, а за красный диплом дополнительно 100. Услышав, это, он объявил, что устанавливает нам оклад 1200 рублей. Никто из нас не имел красного диплома. В после-дующем я никогда не жалел о выборе, которую сделала судьба: мне исключительно повезло. Тридцать четыре года творческой работы под началом этого необыкновенного человека оставили огромный след в моей жизни. Иногда я задумываюсь над тем, что произошло бы со мной, если бы тогда, в далёком 1947г., Павел Алексеевич не повернул голову в глубину приё-мной ректора. Думаю, скорее уверен, жизнь была бы совершенно другой.

Первые четыре года были для меня годами накопления знаний и опыта. Большую часть времени я работал в Кавголово, где находилась Научно-методическая лабора-тория, где вдали от промышленных электромагнитных помех производилась настройка и стендовая сдача представителям заказчика – Министерство Геологии и Охраны Недр аэромаг-нитометров АЭМ-49. Всего было изготовлено двенадцать, из коих моей бригадой, в которую входили Ю. Щукин и Е. Елтышев, заказчику были сданы девять. На нас же лежала ответственность за обеспечение бесперебойной эксплуатации приборов. Если учесть, что они эксплуатировались, в основном, в Восточной Сибире и на Севере, то должно быть понятно с какими трудностями мы сталкивались. Тем не менее официальных жалоб практически не поступало. С помощью аэромагнитометров было осуществленно магнитное картографирование огромных территорий, в основном недоступных тогда для проведение наземной геологической разведки, восточной и западной Сибири. Благодаря аэромагнитной съёмке удалось открыть невиданные подземные запасы нефти и газа. Трудно переоценить важность этих открытий.

Павел Алексеевич ценил нашу работу, и при редких встречах в ОКБ, куда я переодически наведывался, он был приветлив со мной, всегда называя меня по имени и отчеству. За первые годы работы в ОКБ у меня не было причин обижаться на Павла Алексеевича, хотя я слышал от многих сотрудников, что он крутой и часто громко гневается на своих замести-телей и начальников подразделений за совершённые какие-то погрешения. Но я точно знал, что Павел Алексеевич никогда не разрешал себе нагрубить рядовому сотруднику или рабочему или его обидеть. Кроме того, он по возможности учитывал их нужды и оказывал различную помощь. Поэтому, среди них он пользовался большим и заслуженным уважением.

И все же, я вынужден вспомнить один далёкий эпизод, примерно 55-летней давности, который я запомнил на всю жизнь. Он поучителен. Этому эпизоду предшествовало одно событие. По решению Главка из ОКБ Неусыпина в наше ОКБ была передана тематика, связанная с разработкой измерителей высоты и скорости, основанных на использовании радиоактивного альфа излучения. Одновременно в наше ОКБ был переведен разработчик этих приборов – Я. Ю. Ребо. Это излучение в малых дозах неопасно для здоровья, тем не менее провакационное поведение некоторых трусливых сотрудников вынудило Павла Алексеевича принять определённые меры по защите от излучения. Он дал строгое письменное указание срочно разработать чертежи специальных вытяжных шкафов, контейнеров, стендов и т. д. и передать их в производство. Соответственно были назначены ответственные за разработку документации и изготовление, а также сроки ввода в строй этого оборудования. Через некоторое время Павел Алексеевич своим приказом назначает меня и.о. начальника лаборатории взамен, надолго заболевшего, Е. С. Липина. Я всегда работал допоздна, но став временно начальником, я подчинился корпоративному правилу: начальники подразделений не покидают ОКБ, пока его не покидает Главный Конструктор. В тот злосчастный вечер я сидел за столом и работал над документацией. В лаборатории кроме меня находился монтёр В. Шашев, который закреплял на стене, только недавно полученный из специального фонда, точный манометр. В начале десятого вечера в лабораторию вошёл Павел Алексеевич. Поздоровался и попросил показать ему спецучасток со шкафами и другим оборудованием. Пришлось ответить, что проблем с организацией участка нет, но само оборудование ещё не поступило. Я напомнил ему, что замещаю Липина всего несколько дней, и поэтому не успел изучить все текущие