— Выпей воды, — участливо предложил Эдвард, протягивая ей стакан.

Маргарет раздраженно оттолкнула руку Эдварда.

— Не надо мне твоей воды! Я не понимаю… Ты мне столько времени оказывал знаки внимания…

— И что с того? Тебе многие оказывают знаки внимания. Ты красивая женщина, чему же тут удивляться?

— Но…

Маргарет застыла в растерянности. Еще пять минут назад ей казалось, что Эдвард Фитзхью в ее руках, а теперь он говорит такие странные вещи!

— Я тебе не нравлюсь, Эдвард?

— Ой, милочка, ну что ты городишь? Конечно, нравишься. Я бы с удовольствием переспал бы с тобой, но жениться на тебе я не стану.

Маргарет так сильно удивилась, что забыла о том, что ей нужно играть свою роль до конца.

— Так что ж ты мне столько времени голову морочил?! — воскликнула она. — Это все фурия тебе наболтала, да? Она вечно ставит мне палки в колеса! Не понимаю, чего она ко мне привязалась!

Эдвард нахмурился.

— О ком ты? Что еще за фурия?

— Эдна Уитерспун! Она же постоянно вертелась вокруг тебя и что-то нашептывала.

Эдвард зашелся в приступе смеха. Он сложил руки на своем толстом животе и, закрыв глаза, закудахтал, отчего все его тело колыхалось, как выложенное из формочки желе.

— Фурия! Как метко! Это ты придумала ей такое прозвище, Маргарет?

— Ее все так называют!

— Расскажу Эдне, вот она разозлится!

— Эй, ты не забыл, что речь сейчас не о ней?

— Не забыл, — ответил Эдвард, резко перестав смеяться. — Речь о тебе. Так с чего ты взяла, что я хочу жениться?

Маргарет ни слова больше не могла выговорить. Она только хлопала глазами и старалась не расплакаться от унижения.

— С чего я стану жениться на женщине, которой нужны исключительно мои деньги? Таким предлагают роль любовницы, что я и сделал.

— Почему ты думаешь, что мне нужны твои деньги? — тихо спросила Маргарет.

— Женщина, которая вот-вот останется без цента, вряд ли станет думать о любви.

— Без цента?

Эдвард снова закудахтал, но на сей раз приступ веселья был непродолжительным.

— Маргарет, я прекрасно знаю о шести миллионах, которые достались не тебе. А также знаю о том, кто такой Ричард Катлетон. Естественно, когда ты начала виться вокруг меня, я сразу же разгадал все твои планы.

Маргарет опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Так опозориться! Во второй раз! Это уж слишком!

— Откуда ты узнал? Кто сказал тебе?

— Неважно. Но ведь это так?

Маргарет молча встала и пошла к двери.

— Подожди! — услышала она голос Эдварда. — Давай поговорим.

Но она не желала больше с ним разговаривать. Маргарет была сражена. Убита наповал. Она снова проиграла. Да еще выставила себя на посмешище!

— Не надо так расстраиваться, Маргарет, — приговаривал Ричард, суетливо бегая по кухне. — Не получилось, ну и ладно.

Он готовил обед, не переставая успокаивать Маргарет. По правде сказать, Маргарет сейчас нужна была хорошая доза валерьянки или чего-нибудь покрепче, а вовсе не горячий бульон. Ричард же в глубине души радовался, что так все сложилось, однако он не рискнул сказать об этом Маргарет.

— Какой позор!.. — в который раз простонала Маргарет. — Завтра все будут об этом болтать.

— Не думаю, — возразил Ричард. — Эдвард Фитзхью не болтун. Зачем ему рассказывать о том, что касается только его и тебя?

— Откуда только он мог обо всем узнать?

— От Эдны Уитерспун, конечно, — ляпнул Ричард.

— Что? Почему от нее? — Маргарет строго взглянула на Ричарда. — Ты что-то знаешь, а мне не говоришь?

Ричард понял, что отпираться теперь бесполезно.

— Эдна Уитерспун его любовница, Маргарет.

— Да ты что? — От удивления Маргарет даже забыла о собственных бедах. — Ты серьезно?

Ричард пожал плечами. Он вовсе не собирался сообщать Маргарет о том, что недавно нанес Эдне визит.

— Поверь мне на слово. Я это знаю наверняка.

— С ума сойти. — Маргарет прижала руку ко лбу. — Кажется, мне нужен врач. Желательно психиатр. Почему же они скрывают свои отношения?

— А вот это мне неизвестно, — с сожалением сказал Ричард. — Однако Эдна влюблена в этого толстяка как кошка. И если бы ты не была так занята своими отношениями с Эдвардом, то заметила бы, какие взгляды бросает мисс Уитерспун на тебя, когда ты кокетничаешь с ним. Ты разве не почувствовала, как возросла неприязнь Эдны к тебе в последнее время? Ты же сама мне на это неоднократно жаловалась.

— Но, честно говоря, я никак не связывала это с моими планами насчет Эдварда.

— И зря. Просто диву даюсь, как ты умудрилась такое проморгать? — удивился Ричард. — Обычно вы, женщины, всегда замечаете такие вещи.

— Все дело в том, — сказала Маргарет, — что я вообще старалась не обращать на Эдну никакого внимания. Слишком много чести! Мне дороги мои нервы!

— Вот и пожинай плоды.

Ричард в запале схватился рукой за раскаленную сковороду и взвыл от боли. Маргарет отобрала у него полотенце и выключила плиту.

— Вот доверь тебе что-нибудь, — проворчала она. — Смотри, яичница подгорела.

— Ничего подобного, — сказал Ричард, дуя на пальцы. — А если и подгорела, то я не виноват. Это ты отвлекаешь меня своими дурацкими охами по поводу и без оного.

— Да-а… — протянула Маргарет. — Сколько еще тайн откроется? Наверняка Эдна и Эдвард смеются сейчас надо мной.

— Над нами, — поправил ее Ричард. — Если тебе от этого легче.

— А может быть, вся эта комедия была придумана заранее?

— У тебя начинается паранойя. К чему им допекать тебя?

— Не знаю. — Маргарет вздохнула. — Но чувство такое, будто меня окатили грязью.

Какой прекрасный солнечный день! — сказала себе Маргарет, глядя на чистое небо. Так хорошо, светло… Взгляд ее упал на заросший сад. Но жизнь все равно паршивая штука.

После повторной неудачи с замужеством Маргарет дала себе зарок завязать со всеми интригами. Видно, судьбе неугодно, чтобы она заняла высокое положение в обществе.

Ну и не надо, подумала Маргарет. Обходилась же я как-то без них…

Ричард подошел к Маргарет и сел рядом.

— Что собираешься делать?

— Утоплюсь, — вполголоса ответила Маргарет. — Что еще остается?

— Однако нас с тобой не так-то просто сломить, не правда ли, детка?

— Неправда, — передразнила его Маргарет. — Мне придется продать дом со всем, что в нем есть. Вернее, осталось. Я не очень-то люблю этот особняк. Он всегда казался мне слишком большим и очень мрачным. Но свой дом — это свой дом. Теперь мне придется снимать где-нибудь комнату, чтобы хоть как-то прожить на те деньги, что я выручу от продажи имущества.