оба посмотрели на другой берег Блапа, где стоял Торборо. Даже издали виднелись Клыки, снующие по набережной.

– Клакстон пойдёт к Клыкам, – сказал Артам.

– Он ведь не тронет её? – спросила Сара со слезами на глазах.

Артам промолчал.

– И что нам делать?

Артам вновь взял Сару на руки:

– Мы её вернём.

Он спрыгнул с края башни, и они полетели обратно к магазину Снута, где по-прежнему бушевал Гаммон. Стоящие снаружи воины неловко переминались с ноги на ногу, не зная, что делать, и опасаясь гнева командира. Артам и Сара вошли и обнаружили Гаммона во дворе колотящим мечом по печи.

– Тащите его сюда, – велел Гаммон.

Стражи приволокли Снута. Гаммон склонился к нему и смерил толстяка взглядом:

– Я спрашиваю ещё раз: где вход в тайник?

– Я уже сказал, что не знаю. Клянусь! – выпалил Снут.

– Как тебя зовут?

– Лазрон Снут, как на вывеске написано. Я ничего не знаю, господин!

Гаммон ткнул его в живот:

– Где Марали?

Снут согнулся, хватая воздух ртом и умоляя Гаммона о пощаде. Сара не сомневалась, что бедняга не врёт.

– Гаммон, не надо, – сказал Артам. – Тайные ходы береговиков никому не известны.

Гаммон, не обращая на него внимания, сгрёб Снута за ворот и притянул к себе:

– Говори!

Зрелище разъярённого Гаммона почти до слёз напугало Сару. Он видела, как благородно он ведёт себя в бою и как нежно обращается с Марали. Она знала, что Гаммон хороший человек.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась она.

Воины и члены совета молча наблюдали за тем, как Гаммон швырнул хозяина конюшни и пекарни о стену.

– Гаммон, хватит! – закричала Сара. – Он ничего не знает! Виноват Клакстон, а не он!

Гаммон не обратил на неё внимания. Одной рукой он прижал Лазрона Снута к стене, а второй вытащил меч. Сара схватила его за локоть.

– Сара, отойди, – велел Гаммон и высвободился. – Это моё дело.

– Артам, сделай что-нибудь! – крикнула Сара.

Снут вопил от ужаса. Артам шагнул к Гаммону в то самое мгновение, когда тот занёс меч и угрожающе взглянул на Снута.

Сара закрыла глаза.

– Гаммон, – произнёс Артам.

– Это твой последний шанс, Снут, – сквозь зубы процедил Гаммон.

Снут побледнел и ткнул в сторону козьего загона.

– Рычаг там! – выпалил он. – Под калиткой.

Сара в изумлении открыла глаза.

– Спасибо, – сказал Гаммон и пихнул Снута в руки страже. – До суда пусть посидит в темнице.

Пошарив под калиткой, Гаммон обнаружил маленький деревянный рычаг и механизм, который засыпáл люк свежим песком. Он наступил на него, и на пыльном полу обозначились квадратные очертания дверцы. Люк открылся, и за ним оказалась лестница, ведущая в темноту.

Гаммон взял Сару за руку:

– Прости, что устроил при тебе такую безобразную сцену. Но это Дагтаун. Здесь никому нельзя доверять. Мне надо идти. Артам, я рассчитываю на тебя.

– Конечно, – отозвался тот.

Гаммон спустился по лестнице. Артам улыбнулся Саре, сложил крылья и спрыгнул в люк.

Сара молилась, чтобы они нашли Марали прежде, чем Клакстон успеет её обидеть; а ещё она молилась, чтобы Артаму не отказал здравый ум. Что ещё ей оставалось?

Она перевернула стул, который опрокинул Гаммон, и села возле люка. Сара всё время представляла себе Марали, которую тащат по тёмным туннелям в Торборо, к Клыкам. Она не знала, что хуже – Клыки или береговики, – но вскоре решила, что Клакстон Ткач хуже сотни Клыков, по крайней мере для Марали. Одно дело – ненавидеть людей и желать их порабощения, потому что так приказал Наг Безымянный, и совсем другое – посадить в клетку родную дочь.

«Бедная Марали», – подумала Сара. Человек, который должен любить её больше всех, нанёс ей самый сильный удар. Как только Марали это пережила? Родители Сары давно сгинули – вероятно, их убили Клыки вскоре после того, как её увезла Чёрная Карета. Но лучше потерять отца, зная, что он до последнего вздоха любил тебя, чем сознавать, что он жив и полон ненависти.

Но Сара знала, что Гаммон любит Марали. И Марали тоже это знала. Оставалось лишь надеяться, что свет этой любви не даст ей пасть духом в тёмном туннеле.

– Королева Сара!

Сара подняла голову и увидела Борли, своего маленького соратника с Фабрики вилок. Он держал поднос с едой и кружку с чем-то горячим.

– Я искал тебя в таверне, но мне сказали, что ты здесь. Есть хочешь?

– А, Борли, – сказала Сара. – Хочу. Спасибо. – Она взяла у мальчика поднос и, почувствовав аромат масляной булочки, вдруг поняла, что обед уже давно миновал. Борли сел и взглянул сначала на Сару, а потом на отверстие в полу. – Это вход в тайник береговиков, – пояснила Сара, сделав глоток горячего сидра. – Береговики утащили Марали.

Борли посмотрел на дыру так, будто оттуда в любое мгновение мог выскочить Клык.

– Как там ребята? – спросила Сара.

– Хорошо, – ответил Борли, не сводя глаз с люка. – Но… есть одно дело. Я потому и пришёл.

– Что случилось? – спросила Сара.

– У нас место закончилось.

– Его ещё вчера было полно!

– Да, твоё величество.

Сара поначалу возражала, когда дети обращались к ней как к королеве, но они не обращали на её просьбы никакого внимания, и в конце концов ей просто надоело спорить.

– Пришёл один человек и привёл ещё целую толпу. Я не знаю, что делать, королева Сара.

Сара вздохнула. Как она поможет Марали, если будет сидеть здесь сложа руки? Лучше чем-нибудь заняться. Воины Гаммона оставались в магазине Снута, и от них было бы гораздо больше пользы, если бы пришлось идти на выручку. Кроме того, если Артам и Пламенеющий меч не смогут найти Марали – не сможет никто.

– Ладно. Ты знаешь человека, который привёл детей?

– Конечно, – с улыбкой ответил Борли. – Это бард Армулин.

28

Крыксы в сточной канаве

– Ну, шевелись, девчонка! – прорычал береговик. – Перестань лягаться, не то узнаешь, зачем мужчине сапоги.

Марали стояла в конюшне, наблюдая за Гаммоном и гордясь тем, что он её названый отец, – и вдруг чья-то рука зажала ей рот и потащила в темноту.

Всё произошло так быстро и внезапно, что от неожиданности девочка не успела даже закричать. Потом незнакомый береговик приблизил к ней свою угрюмую физиономию и прошептал:

– Только пискни – пожалеешь.

Марали знала, что береговики не бросают слов на ветер.

Он рывком поставил её на ноги, обхватил рукой за шею и десять минут тащил по тёмному туннелю, прежде чем позволил идти самой. Марали тут же двинула его кулаком в челюсть и бросилась бежать

Но береговик оказался проворным. И злым. Он повалил её на землю, достал верёвку, крепко связал и заткнул рот кляпом. Ножи