Потом Валера и Влад отделились, Андрей проводил их взглядом, посмотрел на двенадцатиэтажку, где в единственном окне трепетал огонек догорающей свечи, нашел и сжал ледяную ладошку Тани.

– Теперь – тихо и осторожно, – предупредил Макс. – Не спешим, мужики должны прийти на место первыми.

Если бы не шорох дождя, часовые точно услышали бы, что рядом – диверсанты: слишком громко шуршала одежда, вода хлюпала под ногами, иногда Таня топала. Макс, похоже, видел в темноте: замер, Андрей кожей ощутил исходящую от него тревогу. Постояв немного и повертев головой, он двинулся вправо, к домам, напоминающим уснувших черных исполинов.

Никого, только ветер воет в проводах, скрипит дверями подъездов, хлопает форточками. Как будто дома – брошенные живые существа, зовущие людей назад.

Дождь усилился. Капюшон толстовки промок и прилип к макушке, но снимать его Андрей не стал: боялся, что его светлые волосы будут заметны в темноте. Свернули и дальше шли дворами, где нет охраны. Скрипели качели на детской площадке, силуэты сказочных персонажей походили на человеческие, по луже на асфальте плыл пакет.

Еще две пятиэтажки, и показался КПП за липами и малинником. Андрей встал на цыпочки и разглядел край бетонного забора справа. Крыши вагончика он не видел.

Макс прошептал:

– Сейчас я схожу, разведаю, вы побудьте тут. Потом, Андрюха, разделяемся и действуем, не выпуская друг друга из вида. Сначала ты, потом – я.

Он бесшумно растворился в ночи, только качнулись ветви кустарника, уронив листок. Андрей отметил, что неплохо видит в темноте. Или при стрессе включились дополнительные опции организма, ненужные в обычной жизни?

Таня сжала его ладонь сильнее. Хотелось обнять ее, но Андрей сдерживался. Не время. Надо мобилизовать все силы, чтоб не подвести. Почувствовав чужой взгляд, Андрей повернулся и увидел черную тень за спиной, потянулся к ножу, но Макс прошептал, приближаясь:

– Тс-с-с. Там двое. Сидят на крыльце вагончика под козырьком. У одного автомат зажат между коленями, у второго лежит на бедрах. Смотрят они на шлагбаум. Если грамотно подкрасться, нас не заметят. Идем. Таня, ты тут, жди сигнал – работающий мотор.

Андрей никогда не был неуклюжим, сейчас же ощущал себя слоном в посудной лавке: то вода под ногой булькнет, то одежда зашуршит. Максу же удавалось двигаться бесшумно, словно он не касался земли. Вскоре впереди замаячил черный прямоугольник вагончика. Охранники сидели с другой стороны, и их видно не было.

Чем ближе Андрей подходил к цели, тем громче стучало сердце и сильнее потели руки. Казалось, нож выскользнет из ладони. Андрей рассчитывал быстренько задушить вояку, резать живого ни в чем неповинного человека – это слишком. Что будет делать Макс, он не думал.

Метрах в десяти от вагончика ненадолго остановились. Отсюда, сбоку, Андрей видел охранника, сидящего на порожке. Из-за моросящего дождя деталей было не рассмотреть. Двинулись вдоль малинника, Андрей занял позицию, Макс шепнул ему на ухо:

– Надо дождаться мужиков. Медленно считай до тысячи, я пойду дальше, чтоб обойти вагончик с другой стороны. Не выпускай меня из виду, действовать начнем вместе.

Андрей кивнул, отыскал взглядом свою жертву и успокоился. Вроде все идет по плану, никаких неожиданностей не предвидится. Он обернулся, но притаившуюся Таню не увидел – она была далеко.

Сто двадцать три, четыре, пять… С листьев стоящей неподалеку вишни срывались капли, с тихим всхлипом падали в лужу.

Двести, двести один, двести два… А если Влад и Валера не успеют, их что-то задержит в пути? Нет, не должно. Но даже если так, их роли в операции не самые главные, Макс должен справиться и подстраховать.

Четыреста пятьдесят, пятьдесят один… До чего же быстро летит время!

Пятьсот… Опять напал мандраж: руки будто чужие, ноги – ватные. Надо сосредоточиться на предстоящем деле, утихомирить частящее сердце. Говорят, люди ко всему привыкают, в том числе – к риску. В каждой последующей ситуации адреналина выделяется все меньше и все проще сохранять ясный рассудок.

Восемьсот один, восемьсот два… Не пропустить бы сигнал Макса!

Семьсот двадцать, двадцать один. Черт, сбился! Кажется, семьсот уже было. Андрей скосил взгляд на Макса, который напоминал охотничьего пса, замершего в стойке в ожидании команды. Повернул голову, махнул рукой, и Андрей вышел на асфальтированную площадку, где не было укрытий. Ощущая себя голым и беззащитным, он старался смотреть на охранника боковым зрением, чтобы тот не почувствовал взгляда и не обернулся.

Шаг, еще шаг. Не спешить, двигаться плавно. Пара метров, и Андрей спиной прижался к шершавой стене вагончика. Охранника он не видел, значит, и его не видно. Теперь он двигался на цыпочках боком. В фильмах показывают, что в такие моменты жертвы ходят туда-сюда или разговаривают, но – ничего подобного. Сидят молча, словно уснули на посту.

Осталось несколько шагов. Рывок, удушающий, и дело сделано. Но ноги будто вросли в землю. Андрей внимательно всматривался в асфальт, чтоб не шлепнуть по луже, не топнуть случайно. Любое неловкое действие выдаст его…

Охранник шевельнулся, повернул голову, потрогал лежащий на коленях автомат. И Андрей вместо того, чтобы броситься вперед, прилип спиной к вагону. Отказало не только тело, разум бился и вопил: «Беги, все пропало!» Оцепенение спасло Андрея: охранник не оглянулся.

Подавив волну жгучего стыда перед самим собой, Андрей в два шага преодолел расстояние, одной рукой зажал рот вояки, второй ткнул его в шею – парень закатил глаза, захрипел и осел. Рядом что-то хрустнуло – Макс вырубил второго часового… хотелось верить, что вырубил, а не свернул шею.

И тут в игру вступила судьба. Когда Андрей, уже уверенный в победе, придерживал тело часового, чтоб оно с грохотом не рухнуло, распахнулась дверь вагончика, и на пороге с налобным фонарем и пистолетом в руке появился еще один охранник.

У Андрея были заняты руки, Макс, держащий свою жертву, тоже не среагировал вовремя. Военный громко выматерился, направил на Андрея пистолет. Руки разжались, и тело вояки рухнуло. Грохнул выстрел.

Сначала Андрей подумал, что постовой промахнулся, но когда он начал заваливаться назад, сообразил, что это Влад или Валера прикрыли. Из вагончика донесся взволнованный голос, четвертый часовой звал напарника:

– Кулёк, у тебя все нормально? Кулек, отзовись!

Оцепенение схлынуло, и Андрей принялся обыскивать свою жертву. Нащупал в кармане разгрузки три магазина к АК, забрал. Через голову снял автомат. Макс уже разоружил своего подопечного, направился к третьему, распластавшемуся на ступенях, и тут в вагончике щелкнул засов, – сидящий внутри заперся, и взвыла сирена.

Выругался Макс, схватил второй АК и приказал Андрею:

– В броник! Живо! Я поведу бэтээр, едем колонной!

Машин было две: одна – БТР, вторая – чуть поменьше, и Андрей выбрал ту, что меньше и маневренней. Вот только как ею управлять? Он с простым автомобилем только научился справляться, а тут такое.