— Дьявол! — шипит над головой Че. — Чем не знак, не так ли, Алиса?

Вкрадчиво говорит он, отряхивая галстук.

— И что же он говорит? — интересуюсь я, делая полшага назад.

— Что интуиция не врет: от Вас нужно держаться подальше, — ухмыляется он.

— Это сказала Ваша интуиция или Александр Германович?

Бросаю короткий взгляд ему за спину, наблюдая, как к нам уже приближается последний.

— Аха-ха, — низко смеется он. — Пальцы в рот не клади, да?

— Кому ты опять собрался пальцы пихать? — насмехается подошедший МББ, забрасывая приятелю руку на плечи. — Так понравилась наша Алиса? Не могу тебя винить…

— Заткнись, а? У тебя рубашки запасной нет, у меня в типографии через час встреча?

— Нет, дружище, прости.

— Ладно, пойду, позвоню жене, пусть привезет.

— Передавай привет женушке и напомни, что я всегда на быстром наборе, если ты наскучишь! — бросает МББ в спину Руслану, на что получает высоко поднятый средний палец.

— Он правда женат? — выпаливаю я прежде, чем обдумать свой вопрос.

— Положила на него глаз, Алиса? — прищуривается он. — В былые времена… но сейчас тебе ничего не светит, прости, красотка. Есть только я.

Он разводит руки в стороны, как бы являя себя мне.

— Не интересно, — сухо бросаю я и, огибая Босса, выхожу в коридор.

Руслан стоит недалеко от двери и тихо разговаривает по телефону. До меня доносятся только обрывки фраз:

— Ага, не успею просто. Подвезешь? Да я в чем угодно признаюсь, если ты сейчас приедешь, — смеётся он. — Спасибо, Мышка. Жду.

Я скрываюсь в уборной, чтобы привести в порядок комбинезон и обдумываю план дальнейших действий. Божественное провидение все сделало за меня: разлитое кофе, испорченная рубашка, жена едет сюда. Дело осталось за малым.

Это рискованный план, я знаю.

Но жжение в груди никак не проходит. Его не успокоит ни время, ни часы медитации, ни даже модный психотерапевт, мне ли не знать. Да, весь мой гнев направлен на другого человека, но и этот участник давнишних событий сыграл свою роль.

Я делаю несколько уверенных шагов по стоянке. Уже вижу затылок мужчины и частично девушку с ним. Сжимаю дрожащие руки в кулаки, не давая себе времени на раздумья — один решительный рывок и все закончится. Гложущее чувство ненависти подутихнет.

Пробегаюсь пальчиками по затылку мужчины и прежде, чем развернуться и впиться в его рот, ловлю ошарашенный взгляд его жены.

Руслан практически сразу отпихивает меня от себя, но я успеваю оставить ярко бордовый след от помады на его коже.

— Ты же так хотел этого, милый, — хрипло шепчу я.

— Что ты несёшь? — шипит дышащий огнем мужчина.

Я хитро улыбаюсь и поворачиваюсь к его жене. Она должна знать правду. Такие как он никогда не меняются. Я ещё могу ее спасти.

Я встречаюсь с огромными зелёными глазами и замираю. Маленькая, хрупкая девчонка с внушительным животом смотрит на меня, не скрывая своего шока. Черт. Она глубоко беременна, а я только что устроила такой концерт. Она же не начнет из-за этого рожать раньше времени, да? Моя хищная улыбка вмиг гаснет, и вся бравада сходит на нет. Меня начинает мелко трясти от отвращения к самой себе. За пеленой ненависти я упустила что-то очень важное.

Что-то, что важнее моей мести.

— Извините, — несмело говорю я. — Я ошиблась.

Разворачиваюсь на каблуках и стремительно шагаю к дверям офиса. Дура, дура, дура, сколько раз ты сама себе говорила, что месть — это блюдо холодное. А теперь весь твой план может пойти под откос.

Разъяренный мужчина догоняет меня уже внутри. Он прижимает меня к стене за плечи и буквально опаляет огнем своего взгляда. От веселого мальчишки, которого я помню, в нем не осталось и следа. Сейчас это истинный Че.

— Это что, мать твою, было?! — выплевывает мне в лицо Руслан. — Я в этих ваших играх с Яковлевым играть не собираюсь, так ему и передай. И если я еще раз увижу тебя или его рядом со своей женой, клянусь, от ваших красивых лиц ничего не останется.

Меня трясет от страха. Самообладание впервые за многие годы подводит меня и я начинаю бессвязно лепетать:

— Прости, прости…

— Рус! Отпусти ее! — слышится звонкое рядом. — Ты пугаешь ее!

Я перевожу взгляд на зеленоглазое чудо и замираю от ее гневного взгляда, направленного не на меня.

— Давай, рассказывай ей правду, — Руслан дёргает меня за локоть, отчего я приглушенно шиплю.

— Ай!

— Рус, иди, переодевайся, опоздаешь на встречу, — уже спокойно говорит его жена, протягивая чехол с рубашкой. — Мы поговорим наедине.

— Ещё чего! — фыркает он.

— Иди, — сводит она бровки на переносице.

Тот негромко выругивается и разворачивается к лифтам, бросая мне напоследок предупреждающий взгляд из разряда "расстроишь ее — убью".

— И помаду сотри, — летит ему в след.

Мы с его женой стоим напротив друг друга, не произнося ни слова. Она всматривается в мое лицо серьезным взглядом, резко контрастирующим с ее милым личиком. Боже, она выглядит совсем девчонкой. Как же она приручила этого дракона?

— Зачем ты это сделала? — наконец спрашивает она.

— Глупая месть, — решаю я сказать правду, переводя сбившееся дыхание. — Прости, я не должна была…

— Так ты одна из них… — она немного наклоняет голову и смотрит таким сочувствующим взглядом, что мне становится не по себе.

— Одна из них?

— Участвовала в их игре.

— Ты знаешь? — неужели и она когда-то была их жертвой?

— Послушай, сейчас как раз время обеда, а я жуть, как хочу чая, — девчонка поглаживает свой гигантский живот с полуулыбкой на губах. — Поговорим?

— Это что, типа экстренная психологическая помощь для жертв мудаков?

— Ну, если хочешь, можешь думать так. Но мне просто хочется с тобой поговорить. Для меня это важно, понимаешь? — ее ладонь в очередной раз очерчивает живот полукругом.

Я только киваю.

— Схожу за сумочкой и вернусь.

Возвращаться не тороплюсь, даю ей шанс передумать и уехать. Спускаюсь только через пятнадцать минут, но девчонка все еще в холле. Неспешно вышагивает по скользкой плитке в высоких кедах. Ее волосы развеваются густым облаком, а на лице гуляет задумчивая улыбка, почти блаженная. Как же она похожа на меня. Ту, из прошлого.

Мы безмолвно выходим из здания и идем к ближайшей кофейне в соседнем бизнес-центре. Она заказывает себе чай с облепихой, а я отвратительный черничный латте, просто, чтобы помнить, почему я сделала то, что сделала.