— Да. Мы танцевали, было весело и хорошо. А потом Мирон позвал меня в беседку.

Молчу. Не перебиваю, просто до крови впиваюсь когтями в ладонь. Глупая девчонка! Можно подумать, ты не понимаешь, зачем туда зовут понравившихся девушек!

— Мирон сделал мне предложение.

— Та — ак? Сразу?

Нестыковка бросается в глаза. Да, Иннис ему нравится, но я предполагал поговорить с Мироном чуть позднее. Вот когда он узнал бы настоящую фамилию Иннис — да. Женился бы, без разговоров. Но на Иннис Андио? Неизвестной никому бесприданнице?

Странно как‑то, господа?

— Сначала он говорил, как я ему нравлюсь. А потом сказал, что мой отец прибыл ко двору.

— Что!?

— Мирон знал мою фамилию. Настоящую. Он знал, что я графиня Андаго. Сказал, что отец с Рифаром здесь, что они просят у короля вернуть меня и выдать замуж — и единственный для меня способ спастись — это выйти за него замуж.

— Шикарно! А откуда он все это узнал — не сказал?

— Н — нет…

Ничего. Для некроманта это не проблема. Сегодня уж ничего делать не стану, а завтра призову его дух и допрошу. Никуда эта тварь от меня и после смерти не денется!

— Надо полагать, ты ему отказала?

— Если бы он сделал предложение Иннис Андио — я бы подумала. Но он звал замуж графиню Андаго.

— И после этого он решил…

Иннис передернуло.

— Знаешь, это было настолько мерзко! Вот это осознание, что с тобой что хочешь сделают, а ты ничего и не можешь! Ты даже не вещь, нет, ту хотя бы берегут. А ты просто тварь, которую можно растоптать, уничтожить, сломать — да и нужно, чтобы и мысли о сопротивлении н возникло.

Я зашипел сквозь зубы. Злость захлестывает потоком, хочется вернуться в парк и на клочья разодрать даже тело. А потом так же поступить с духом. Но — нельзя, пока нельзя…

Пропасть! Язык прикусил! Клыками!!!

Болван! Сейчас же начни себя контролировать! Тетушка Меди не должна знать о моем облике!

Кое‑как беру себя в руки и медленно выдыхаю.

— Иннис. Он мертв. Тебя больше никто не обидит, клянусь.

Девушка сдувает с носа непослушную черную прядь.

— Все хорошо, Алекс. Дальше… я отбивалась, но понимала, что сама не справлюсь. Кричать опасалась, мало ли кто и что…

Ну да. Мы же на нелегальном положении… пока не разобрались с Моралесами, для Иннис вернуться домой — это верная смерть.

— А потом его с меня просто стащили.

— Кто?

— Женщина. Знаешь, такая высокая блондинка, очень красивая, глаза такие… словно светящиеся в темноте.

— Цвет платья?

— Алый. Такой винно — красный.

Блондинка в алом. Запомним. Жаль, что я не маг разума, смог бы хоть посмотреть, что это за загадочная дама. Но… Мирон должен знать, кто его убил.

— Она сказала мне уходить, а сама осталась. Я кое‑как выползла — и упала, мне стало плохо. Там ты меня и нашел.

— Больше тебя никто не видел?

— Полагаю, что нет.

— Очень хорошо. Пей вино.

Иннис послушно сделала еще пару глотков.

— Крепкое…

— Зато проспишь до утра без сновидений.

— А ты?

— А я прогуляюсь неподалеку.

Тетушка Меди окидывает меня одобрительным взором. Понимает, что я хочу сделать. В дом к Мирону пока лезть не стоит. Вот завтра, когда я его расспрошу — пожалуйста. А в Парк наведаться надо. Посмотреть как там, что там, послушать, что говорят… мне это несложно.

Тетушка выходит вслед за мной.

— Ты уж разберись там, сынок.

Я сжимаю морщинистую руку.

— Тетушка, приглядите за Инни? Ее сейчас бы одну не оставлять?

— Я посижу с девочкой. Занимайся делами…

Мне определенно везет на хороших людей.

* * *

До парка я добираюсь за двадцать минут, не отвлекаясь даже на обитателей городского дна. Сами сдохнут, без моей помощи!

А в парке…

Шум, гам, крики, королевский дворец горит огнями так, что смотреть больно… уже нашли? Видимо, да. И лезть туда сейчас попросту нельзя, это для самоубийц. Да и творить рядом некромагию — тоже. Храмовников‑то!

Кишмя кишат! Как опарыши!

При первом же шевелении меня засекут — и просто изничтожат. Так что — извините. Нет меня. И близко тут не было.

Я разворачиваюсь и отправляюсь домой.

— Эй, красавчик, куда идешь?

Нет, ну что за жизнь?! Я честно сегодня не хотел никого убивать! Сияющий, ты видишь, что они сами нарвались!

На темной улице один за другим вырастают темные силуэты. Один, два, три… ага, всего шесть штук. Мне как раз на одну руку.

— Чего надо? — грубо спрашиваю я.

— Пожертвуешь пару медяшек господам на эль?

— Не подаю, — огрызаюсь я. — идите к Храму.

Шестеро нахалов переглядываются друг с другом. А потом, перебрасываясь какими‑то глупыми словами, которые должны вывести меня из равновесия, разделяются на две группы. Трое заходят справа, трое слева…

Я не собираюсь дожидаться, пока меня возьмут в клещи — и срываюсь с места.

Удар, еще удар…

Убил бы, но мне в голову приходит идея поинтереснее. Звенит по камням мостовой выбитый нож. Хрустит сломанная кость руки, глухо ударяется тело о стену дома…

Минута — и вокруг меня лежат четыре тела. Еще двое грабителей стоят, глядя на меня большими глазами. Ну да, обычно все идет по другому сценарию.

— Добавить?

Один из оставленных в сознании делает неправильный выбор и бросается бежать. Но камень летит быстрее — и поймавший его затылком неудачник оседает на мостовую. Шестой остается на месте и явно не от страха. Запаха я не чувствую.

— Чего ты хочешь?

— Уж точно не эля, — усмехаюсь я.

— Тогда?

— Но вам пару монеток подброшу, — извлекаю из кармана несколько золотых.

— Что делать надо?

— Погулять по тавернам и выяснить, где остановились граф Сидон Андаго и младший сын барона Моралеса — Рифар.

— Это несложно. Тебе об этом как сказать?

— Придешь завтра сюда же. В это же время.

Пара монет перекочевывает из рук в руки. Можно, можно бы убить, но к чему? Здесь и сейчас это бессмысленно. Денег я с них получу мало, а вот хлопот может возникнуть много. Короля убили. Барона иссушили. И до кучи — еще обитателей трущоб проредили. Не звенья ли это одной цепи?