— Ч‑то?!!

— Алекс!? Я вижу, как ты на него смотришь, дрянь! Думаешь, никто не замечает?! Мне голову кружишь, а его хочешь?

— Вы с ума сошли, Мирон!?

Больше Иннис ничего не успевает сказать. Сильные руки стискивают ее, обвивают, словно стальными кольцами, мужское тело наваливается, в ноздри бьет запах вина и пота…

Иннис беспомощно бьется в сильных руках, извивается, пытаясь высвободиться, но силы все больше оставляют ее. К тому же, ей нельзя поднимать шум. Если ее обнаружат… где же Алекс!?

Ах, почему она так слаба!? Сейчас бы отшвырнуть негодяя ураганом, ударить всей силой…

На миг она притворяется, обмякает в руках насильника, рвущего платье, делает вид, что потеряла сознание, но тот не поддается на уловку.

Или…

Внезапно тело негодяя словно бы обмякает на ней. Иннис принимается извиваться с удвоенной силой, стремясь освободиться от мерзавца, но тут тушу просто стаскивают с нее.

— Ты в порядке?

Над Иннис склоняется высокая блондинка в алом платье.

— Д — да, — девушку принимается бить крупная дрожь. — Он не успел…

Блондинка усмехается.

— Это хорошо. Ты можешь идти?

— Да…

— Тогда уходи отсюда.

Иннис кое‑как поднимается на ноги. Те откровенно подгибаются, но… плевать! Понадобится — она на руках поползет! Лишь бы уйти отсюда.

— А вы?

— Я ненадолго останусь. Уходи.

Иннис послушно выходит из беседки, стягивая платье на груди. Соображения хватает ровно на то, чтобы не являться в таком виде к людям. Ноги подкашиваются.

Сейчас, она просто присядет на минутку на траву… но даже это ей не удается, от отвращения девушку начинает рвать — и именно так, под кустом, ее находит Алекс.

Скорчившуюся, дрожащую, в разорванном платье и с синяками, склонившуюся над озерцом дурно пахнущей желчи и вытирающую лицо синим шарфом. Красавица, да и только.

* * *

Если бы не мой дар, я бы Иннис искал долго. А нашел — в дальнем углу сада.

И в каком виде!

Тьма и демоны!

Платье порвано на груди, шарф куда‑то делся, девушку мучительно тошнит, на руках синяки, на шее тоже… та — ак… и что тут произошло?

Хотя… чего гадать? Видел я такие виды. Поднимаю девушку на руки и осторожно вытираю ей лицо. Она вся дрожит и прижимается ко мне что есть сил.

— Мирон?!

— Да…

Убью! Потом подниму и опять убью! Изничтожу с — суку!

— Где он?

— Там. В беседке. Она сказала мне уходить…

Кто — она меня не волнует. Вместо этого я решительными шагами направляюсь в беседку.

— Алекс! Не надо!

Сейчас меня и боевой демон не остановил бы, не то, что слова Иннис. Насилие для женщины — всегда шок. Но это отлично излечимо, надо просто сразу же добраться до насильника. А остальное зависит от богатства фантазии и наличия времени. Поверьте, ничто так не возвращает человеку присутствия духа, как зрелище врага, которому обломали рога и оборвали копыта.

В беседке же…

На скамейке валяется труп мужчины, весьма знакомого мужчины. Выпитого досуха.

Иннис прижимается лицом к моему плечу, чтобы не видеть. Я внимательно оглядываю Мирона. М — да, работа то ли вампира, то ли суккуба — мужчина высушен, словно мумия. Выпиты как кровь, так и жизненные силы.

А это что?! Осторожно сгружаю девушку на скамейку.

— Сиди молча. Я сейчас.

Кто бы его ни убил, это все равно та еще мразь. Из‑под скамейки торчит туфелька Иннис, в кармане у трупа обнаруживается ее шарфик, по беседке пара клочков платья…

Не пришел бы я сюда, так нас бы по полной подставили! Нашли улики, узнали, с кем пришел Мирон — ну и явились к нам, городская стража с храмовниками свое дело туго знают. Чай, не крысу в подворотне прибили, целого барона, да как! И пришлось бы мне уходить с большим шумом. Если вообще бы сумел уйти.

А это что такое?

Шум?!

Еще раз оглядываю беседку.

Нет, все в порядке.

Подхватываю Иннис. Сюда явно идут люди, так что…

— Держись.

Девушка обвисает у меня на плече. Когти сами собой вылетают из пальцев, я бросаюсь бежать громадными скачками, теперь только бы не заметили!

Шум отдаляется, я почти перелетаю через стену королевского парка и сворачиваю в переулок. Один, другой… останавливаюсь только когда чувствую себя в безопасности. Инстинкт полудемона, без которого не выжить. Иннис тихо всхлипывает, и я перехватываю ее на руки.

— Пойдем домой, малышка?

— Алекс…

Я тихой тенью скольжу по ночным улицам Риалы. Сливаюсь со стенами, перехожу из одного клочка мрака в другой и крепко прижимаю к себе драгоценную ношу.

Горе тому, кто решится остановить меня.

* * *

Тетушка Меди еще не спит — и вид Иннис вызывает у нее ужас.

— Деточка! Да как же!

А вот так, не доверяйте подлецам!

И в доме разворачивается бурная деятельность. Платье летит в печку, Иннис запихивается в горячую ванну — это кстати, и тетушка Меди принимается оттирать ее большой щеткой. Я в это время колдую на кухне, изготавливая горячий грог. Надо же чем‑то заняться?

Жаль, тело уничтожить не удалось. Уже нашли. Наверняка, поднялся переполох, парк перекрыли и ищут убийцу. У нас в Раденоре так и поступили бы. Хорошо, что я вовремя нашел Иннис, хорошо, что успели удрать. Кто же его так выпил? Иннис сказала — она. А что это за загадочная женщина, предстоит еще узнать. Кто бы она ни была, девочке она помогла, но из добрых ли побуждений? Помощь помощи рознь.

Наконец меня допускают к женщинам. Иннис сидит на кровати, отмытая дочиста и завернутая в большое покрывало. Тетушка Меди обнимает е за плечи, стараясь успокоить. Вручаю девочке большую кружку с вином.

— Иней, тебе нужен лекарь?

— Нет.

— Есть еще какие‑то повреждения, кроме увиденных?

— Нету…

— Алекс! — возмущается тетушка Меди. Но такой ерундой меня не проймешь.

— Тетушка, давайте не спорить? Я нашел Иннис в отвратительном состоянии. Сейчас мне нужно знать, что произошло, и что с ней сделал этот скот. Сами понимаете…

Тетушка понимает, кто бы спорил.

— Иней, малышка, ты сможешь говорить сейчас?

Иннис прикусывает нижнюю губу. Отпивает пару глотков из кружки с грогом.