толстым скошенным мачтам. Аркийский боевой корабль не вез ничего, кроме оружия, брони и товаров: вот одно из преимуществ, которые дает команда, состоящая из мертвецов. На борту находились только трое живых – капитан, армейский командир и кок. Именно поэтому флот Арка был самым грозным во всех Дальних Краях.

Генерал перегнулся через фальшборт и крикнул рабочим, которые стояли на причале и ждали момента, чтобы поймать и привязать тяжелые тросы. Послышался писк: свертки тростника, размещенные между водой и камнем, приняли на себя вес кораблей и защитили их от новых царапин.

Сходни были опущены и закреплены. Капитаны отдали приказы, и Сизин услышала лязг доспехов. Призраки колонной по одному начали стекать вниз по сходням, и каждый из них был точной копией солдата, который шел сзади. На них были одинаковые шлемы – высокие и покрытые рядами шипов. Под их простыми стальными латами виднелись сорочки королевской лазури, которые приобрели пастельный оттенок под воздействием солнца и соли. В одной руке круглый щит, на котором выдавлены перекрещенное перо и копье, в другой – трезубец. На поясе у каждого призрака висел короткий кривой меч.

Ритм марша вывел их на сушу. Никто не произнес ни слова. Обучение, а не приказы заставило их встать в стройные шеренги. Как только несколько сотен теней окрасили белые камни причала в ярко-голубой цвет, на берег сошли капитан корабля и генерал.

Капитан был пухлым, но по его походке можно было предположить, что под жиром скрыты мощные мускулы. Его лицо напоминало бурдюк, который долго лежал в тепле, и поэтому капитан казался значительно старше своих лет. Генерал был более стройным, а его доспехи были лучше солдатских, как это обычно бывает у тех, кто отдает приказы. В передней части большого шлема с плюмажем находилось окошечко, в котором виднелось его красное, потное лицо. Плотно сидящий поверх кольчуги стальной доспех делал генерала похожим на свинью, которую проталкивают между двумя столбами изгороди.

Они оба пали ниц на теплые камни перед будущей императрицей. Один из ее телохранителей забрал у генерала меч. По традиции каждый офицер сдавал свое оружие, прежде чем предстать перед королевскими особами: появлению этого правила способствовали многочисленные военные перевороты, которые произошли в истории страны.

– Встаньте, – сказала им Сизин.

– Спасибо, ваше высочество.

– Спасибо.

Сизин махнула капитану.

– Можешь заниматься любыми корабельными делами, которые требуют твоего внимания, капитан. Мне нужен только генерал.

Человек, о котором шла речь, снова поклонился.

– Генерал Хашети, ваше высочество.

Его имя Сизин совершенно не интересовало.

– Ммм…

– Не хотите взглянуть на ваших солдат, ваше высочество?

Сизин вышла из тени зонтика, и генерал повел ее к солдатам. Пока она шагала вдоль их светящихся рядов, Хашети держался рядом с ней и явно нервничал. Она почти слышала слова, которые пытались вырваться из него. Она лениво обводила взглядом каждого солдата, считала вмятины на доспехах, смотрела на белые шрамы на шеях и предплечьях. Белые глаза призраков сверкали; их взгляды были устремлены вдаль, на горизонт.

У армии теней была одна особенность, которая нравилась Сизин: отсутствие вони. Живые солдаты обычно пахли потом, страхом и землей траншей. Тени носили на себе только запахи морской соли и масла для смазывания клинков. Еще одно преимущество состояло в том, что большинство этих призраков были немыми. Их языки отрезали медными ножами, чтобы тени могли только выполнять приказы, но не отдавать их. Если у тебя нет языка, сложно сеять смуту.

– Сколько солдат ты привел мне, генерал?

– Триста пятьдесят два. Одиннадцать фаланг. Остальные все еще сражаются на Разбросанных островах под командованием генерала Мардока.

– А в каких битвах ты сражался, воплощая в жизнь амбиции моего отца?

– Девять успешных боев на филанской территории. Одно поражение. В прошлом году сражался с призраками-пиратами в северной части Разбросанных островов.

– А как насчет поддержания порядка в большом или малом городе?

– Мы несколько недель удерживали крепость Занту. Защищали ее и от внешних, и от внутренних врагов.

– И как тебе это удалось?

– Я казнил всех предателей до единого и поработил их, чтобы пополнить ряды вашей армии.

– Предатели? В моем войске?

Хашети надулся.

– Ваше высочество, призрак, которым командую я, быстро забывает свое прошлое.

Он постучал латной перчаткой по нагруднику, и каждая фаланга загремела мечами и трезубцами практически в унисон.

– Хм… – Жара быстро надоела Сизин. Почувствовав, как тает тушь на ее веках, она щелкнула пальцами, и Итейн подбежал к ней с зонтиком. – Вот что нам здесь нужно, генерал: порядок и повиновение. Пусть вид города тебя не обманывает, генерал Хашети: здесь бушует война. Просто посмотри вон туда, на горизонт; там всю ночь горела башня одной тал. Кто знает, подожгли ее по неосторожности или из преступного умысла? – Сизин указала на почерневший обрубок башни, которую все еще окружало облако дыма. Она знала, кто устроил пожар, но сообщать об этом не собиралась. – В любом случае это признак того, что город погружается в хаос.

Возникла пауза, и Хашети задумчиво замычал:

– Ваше высочество, позвольте заверить вас, что я…

– Я сообщу тебе, когда ты можешь говорить. Да, это война, генерал, но она не похожа на те, на которых ты сражался. Здесь война идет не на поле боя, а на улицах нашей великой столицы. Поле сражений окружает нас со всех сторон, и врагом может стать любой аркиец. Мы ведем войну против несправедливости и алчности, и наша цель – защитить Догматы и Кодекс. Мне нужно знать, способен ли ты и твои тени отразить натиск сил хаоса.

Генерал кивнул, не зная, разрешено ли ему говорить. Она махнула рукой, и он выпалил ответ так, словно все это время задерживал дыхание.

– Конечно, ваше высочество. Мы сделаем все, что необходимо.

Еще один щелчок пальцев – и к Сизин примчался раскрасневшийся камерарий Ребен. Он выглядел словно наглядный пример фразы «изнемогать от жары». Его черные как смоль волосы блестели от пота. На миг Сизин показалось, что татуировки на его шее и лице вот-вот потекут.

– Генерал, теперь камерарий Ребен – твой непосредственный начальник. Приказы Ребена и судей ты будешь выполнять так, словно они поступили от меня. Все ясно? Вы приложите все усилия, чтобы очистить этот город от несправедливости, – сказала Сизин.

Судя по виду Ребена, услышанное ему не очень понравилось – но, возможно, он просто страдал от жары. Он был не из тех, кто часто выходит из дома. Хашети, видимо, тоже не обрадовался, узнав, что будет работать под командованием бюрократа. Заметив, как Хашети разглядывает шелковые одежды камерария и его руки с аккуратно подстриженными ногтями, Сизин мысленно вздохнула. Люди, которые прошли через нее, неизменно уважали только себе подобных. Вот почему каждый император проводил не менее года во дворе, занимаясь фехтованием: это отчасти помогало заслужить уважение генералов и Палаты Военной мощи, а также