– Так все-таки к чему вы клоните? – Директор демонстративно взглянул на часы. – У меня вообще-то много работы… Если у вас больше нет вопросов…

– Я вас долго не задержу. Я только хотел, чтобы вы мне объяснили, как получилось, что этот замечательный бриллиантовый гарнитур, который, по вашим словам, был похищен, в то же самое время купили в вашем магазине?

– Как – купили? – Директор нахмурился. – Говорю же вам – этот гарнитур похитили! Вот же он, в вашем списке!

– В списке-то я его вижу. – Петушков постучал ручкой по столу. – Но только я его еще в одном месте видел. В сейфе у покупателя.

– Ну, мало ли, у кого вы его видели! Мало ли, как гарнитур попал к тому человеку! Может быть, тот человек купил его у грабителей! Они ведь должны были реализовать похищенное!

– Да, конечно, должны, – кивнул Петушков. – Только тут два нюанса. Во-первых, когда реализуют краденые драгоценности, их разбирают на части, все камни продают по отдельности.

– Ну, не всегда! – перебил его директор. – При этом ведь значительно понижается цена!

– Цена понижается, зато вероятность попасться, напротив, повышается! И вообще, вы мне не дали договорить. Я же сказал, что в этом деле есть два нюанса…

– И какой же второй? – Директор пытался сохранять спокойствие, но Петушков заметил, что у него начала подергиваться бровь и пальцы выбивают дробь по столу.

– А второй… У того покупателя, в сейфе которого мы обнаружили этот гарнитур, мы нашли также бирку с подробным описанием изделий. Ну, вы лучше меня знаете эти бирки – проба и вес золота, количество и размер камней, их параметры…

– Еще бы мне не знать, – проговорил директор. – Знаете, сколько таких бирок проходит через мои руки! Это что-то вроде паспорта ювелирного изделия!

– Вот-вот, именно паспорт! – оживился Петушков. – И вы можете себе представить, чтобы человек, который купил краденое изделие, хранил бы его вместе с таким паспортом? Чтобы в случае чего можно было сразу увидеть, что оно краденое?

– Ну, я не знаю…

– Зато я знаю! – включился в беседу Митин. – Он воспользовался моментом и припрятал этот гарнитур, включил его в список похищенного и получил страховку, а потом, когда шум немного утих, продал, скорее всего кому-то, кого хорошо знал.

– Это беспочвенное утверждение! – сухо проговорил директор. – Вы ничего не сможете доказать!

– А может быть, сможем… – протянул Петушков. – Если мы над этим подумаем…

– А может быть, мы и не станем ничего доказывать! – добавил Митин. – Может быть, мы просто передадим дело службе безопасности страховой компании, которая выплатила тогда страховку, пускай они с ним разбираются.

– А у меня еще одна идея, – проговорил Петушков, который внимательно следил за лицом директора. – Страховая компания – это, конечно, хорошо, но мы еще кое-кому все расскажем. Хозяевам вашего магазина. Они люди серьезные, и им вряд ли понравится, что наемный директор играет за их спинами в такие игры.

При этих словах директор заметно побледнел, покосился на дверь и испуганно проговорил:

– Только не это! Все, что угодно, только не рассказывайте об этом хозяевам!

– Не рассказывать? – Петушков посмотрел на него испытующе. – Ну, это зависит от вас!

Петушков и Митин переглянулись.

– Ну что ж… – Вася строго посмотрел на директора. – Может быть, мы с коллегой пойдем вам навстречу… по крайней мере, подумаем об этом. Если вы, в свою очередь, сообщите нам, кому вы продали этот бриллиантовый гарнитур.

– Что?.. – Глаза директора забегали. – Вы не знаете, о чем просите… Это такой человек… такой опасный человек… вы не представляете, на что он способен!

– Ну что ж, не хотите, как хотите! – Митин достал мобильный телефон. – Звоню вашим хозяевам!

– Нет-нет, не надо! – Директор схватил Митина за руку. – Прошу вас, не делайте этого!

– Тогда назовите имя покупателя!

– Ладно, скажу… все равно он уже… Этот покупатель – Степан Антонович Калачев.

– Калачев? – Полицейские снова удивленно переглянулись. – Это же Крендель!

– Ну да… так его называли в определенных… кругах… – Директор смущенно опустил глаза в пол.

– Так Крендель уже года два как коньки отбросил! – вспомнил Митин. – Об этом весь город говорил.

– Ну да, Степан Антонович пару лет назад скончался… погиб… – кивнул директор.

– Ага, – поморщился Митин. – Вы еще скажите – погиб при исполнении обязанностей!

– Ну зачем вы так… Смерть есть смерть… К ней нужно относиться с уважением…

– А часом, не заливаете вы насчет Кренделя? – усомнился Петушков. – Может, вы решили все на него списать, поскольку он уже ничего не расскажет?

– Нет, клянусь вам, я говорю правду! Крендель… то есть Степан Антонович купил этот гарнитур для своей любимой женщины. Он хотел сделать ей подарок на годовщину знакомства, ну, я и предложил «Герцогиню»…

– Для любимой женщины? – переспросил Петушков. – Случайно не для этой? – И он выложил перед директором фотографию покойной Цыплаковой.

– Да, это она, Людмила…

– Людмила? – Петушков снова переглянулся с напарником. – Почему Людмила? Она вообще-то Алина…

– Ну, не знаю, – директор по обыкновению поднял бровь, – по крайней мере, Крендель… Степан Антонович называл ее Людмилой. Я это хорошо помню.

– Вы уверены? Вы ничего не путаете? Все же прошло довольно много времени…

– Может быть, и прошло, но я не так часто продаю такие дорогие изделия, и имена покупателей никогда не путаю! Если бы я их путал, я бы недолго продержался в этом деле! Помнить имена таких покупателей – это азы профессии!

– Что ж, спасибо, вы нам очень помогли! – Петушков поднялся из-за стола.

– Я могу рассчитывать на ваш… на вашу… на ваше обещание? На то, что вы ничего не расскажете моим хозяевам?

– Живите пока! – бросил от двери Митин.

Выйдя из магазина, полицейские снова переглянулись.

– Теперь, по крайней мере, понятно, откуда у нее были такие дорогие шмотки… и все остальное! – проговорил Митин. – Если она была спутницей Кренделя, это все объясняет.

– Все, да не все! – возразил Петушков. – Вот представь себя на ее месте…

– Как это я могу представить себя на ее месте? – возмутился Митин. – Ты, Вася, думай, что говоришь! Фильтруй, как говорится, базар! Кто я и кто она… была?

– Ну, извини, Колян, может, я неудачно выразился. Но ты все же представь: Крендель загнулся, причем при весьма темных обстоятельствах. Она осталась одна, но, судя по всему, какие-то деньги у нее были. Да хотя бы бриллианты эти. Их продать ничего не стоило. Так вот что бы ты на ее месте сделал?