– Ты все-таки не умеешь рассказывать сказки. Я тебе вот расскажу… – Она еще выпила, и начала: – Жили-были два… короля. И дрались они между собой не на жизнь, а на смерть. Война длилась много-много лет, но вдруг обоим стало понятно, если они не будут драться, то смогут на пару разрабатывать… предположим, новую золотую жилу. Ну, а поскольку они не умерли до сегодняшнего дня, то…

Стерх кивнул. Да, все было похоже на правду, было даже разумно. Не тратить деньги на попытку выстоять в одиночку, а соединиться, и тогда, может быть, решается проблема оборотных средств для обоих предприятий, и финансирования, и даже, кажется, управление становится легче, если грамотно разделить зоны ответственности.

Потому Прорвич-старший и выкинул меня из офиса так грубо, он не мог допустить в этой ситуации ни малейшего скандала с Витуновым. И по этой же причине он сразу бросился к нему, чтобы изложить всю историю с моим наймом, чтобы выглядеть честным, как… как водка. Стерх не заметил, что опрокинул в себя стакан одним движением. Ну, а получив эти сведения, Витунов понял, что лучшее, что он может сделать – самому выяснить варианты контригры. Как он, вероятно, почти всегда и делает.

Он не понимал только одного – почему Нюра должна была погибнуть? Ради чего, как они дошли до такого решения и действия?..

– Эй! – вполне дружелюбно прокричала Рая. Она наблюдала за Стерхом, не отрываясь. – Ты окаменел? Есть ли еще надежда, что оживешь когда-нибудь?

– Значит, Прорвич и Витунов соединяют свои лавочки. И скорее всего, привлекают поляка.

– Последнего я не знаю… Кроме того, это вообще сказка. – Она встала, осторожно дошла до кровати, села на край. Провела тонкой рукой по покрывалу.

И тогда-то вдруг в замке повернулся ключ. Рая удивленно посмотрела на Стерха, потом поднялась и спросила шепотом:

– Кто это?

– Вика, – шепотом же ответил Стерх.

Рая улыбнулась, поднялась и пошла к выходу из спальни, чуть покачивая бедрами. На ходу она замурлыкала, почти нечленораздельно:

– Пришла врагиня, они всегда приходят… Жаль.

В коридоре совершенно без стеснения, в легком летнем плащике стояла Вика. В одной руке она держала полиэтиленовый пакет с продуктами, в другой – что-то вроде деловой папки для бумаг. Она довольно отчетливо скрипнула зубами и вдруг весело произнесла:

– Я принесла вам минеральной воды. Выпейте, это… остужает.

Без пяти минут одиннадцать следующего дня Стерх остановил свою «Ниву» на уже знакомой ему, и даже слегка опротивевшей стоянке перед воротами во владения Витуновых. Осмотрелся. Дом пытался быть гостеприимным – шторы отдернуты, парадные двери распахнуты, газон докошен до последней травинки, срезанная трава убрана. Стерх обернулся к Вике, сидящей рядом с ним на переднем сиденье.

– Прочти-ка мне еще раз последнюю сводку.

Вика быстро раскрыла папочку, которую держала в руках. Что-то она слишком исполнительна сегодня, мельком подумал Стерх.

– «Отделение милиции поселка Орлиное и бригада специалистов из Симферополя, расследующие дело о гибели молодой женщины, упавшей с горы Лысой, предположительно четверо суток назад, допускают версию несчастного случая, когда жертва переоценила свои альпинистские либо туристские возможности. Вызывает удивление отсутствие заявления со стороны лиц, знавших жертву, но подобное – не редкость в случайных, плохо знакомых между собой группах людей. Кроме того, вызывает сожаление беспечность туристов, плохо знакомых с условиями гор – это уже третья жертва подобных инцидентов, произошедших в этом году на склонах гор Байдарской долины». – Вика подняла голову. – Это не ментовская рапортичка, это роман какой-то, шеф. – Она поправила и без того идеальную шевелюру. – Обрати внимание, что последняя фраза подводит к соображению – другие идеи по поводу гибели девушки и рассматриваться не будут.

– Обратил, – согласился Стерх.

Вика вздохнула и протянула Стерху маленький диктофон «Сони» для обычных, а не микрокассет. Стерх тем временем старательно прилаживал провод от микрофона через специальную прорезь в подкладке почти к самому верху нагрудного кармашка. Сунул руку в карман, включил, дважды негромко кашлянул, потом отмотал и выволок диктофончик наружу. В динамике отчетливо прозвучал его кашель. Снова отмотал и вылез из машины. Вика похлопала его по нагрудному карману, чтобы сделать микрофончик еще незаметнее, кивнула.

– Интересно, какого сорта у нее было белье?.. – Стерх тряхнул головой. – Я хочу сказать, на трупе?

– Риторический вопрос, – вздохнула Вика. – Если Митяша позаботился о Приднестровских паспортах, о смененном номере на машине…

– Этого мы не видели, – отозвался Стерх.

– Скорее всего, после нашего «наезда» на него он позаботился и об этом, – Вика, несмотря на исполнительность, в главном осталась прежней. – А Нюре объяснил как-нибудь, например, происками отца… Он мог подумать и о такой мелочи, как французские трусики или греческий купальник под израильским халатом.

– Да, ему это не составило бы труда, – согласился Стерх. – Он даже должен был это сделать.

Они миновали площадку для машин, калиточку и пошли к входу в дом. Но проникать в распахнутые двери Стерх не стал, а почти с комической серьезностью надавил на кнопку звонка, прикрученного медными шурупчиками на стояке около дверной ручки в виде головы какой-то птицы. По открытым обозрению комнатам прокатился долгий, хотя и не раздражающий перелив. Почти тотчас откуда-то появился Жемал. Сегодня он был в довольно строгом и неплохо сшитом капитанском кителе из светлой ряднушки, может быть, даже настоящей парусины, темных гладких брюках с лампасами ярко-зеленого цвета, и в мягкой фуражке с кокардой какого-то яхт-клуба. Рубашка с широким открытым воротом под пиджаком тоже была льняной и недешевой. Если бы Стерх не знал прошлое этого субъекта, он решил бы, что видит перед собой слегка карнавального, но тем не менее честного служаку.

– Добрый день, господин Витунов уже ждет вас, – отозвался Жемал.

Стерх посмотрел на Вику.

– Вот мой старый знакомый, Жемал. Тот самый, о котором я тебе рассказывал.

– Полагаю, ничего хорошего в этом рассказе я не удостоился, – отозвался Жемал, и сделал приглашающий жест рукой.

Стерх и Вика пошли за ним. Они миновали какие-то прихожие, идущие странной анфиладой, вышли в небольшой зал, в котором почти не было мебели, и оказались прямо на заднем крылечке дома, перед лужайкой, уходящей к воде и причалу. Сбоку стоял пустой подиум и десяток шезлонгов. Еще несколько шезлонгов стояли под ярким пляжным зонтом на помосте у воды, рядом со столиком, на котором что-то блестело. Жемал проводил их прямиком к этим шезлонгам и столику.

– Ага, вот и вы, – из своего шезлонга вылез Вильгельм Витунов. Он вежливо поклонился Вике, потом пожал ей руку. Все это было весьма элегантно. – Собственно, представляться, я думаю, смысла не имеет, мы уже знакомы, заочно.