Когда Джаватхан зашел в офис, человек, сидевший за здоровенным дубовым столом под знаменем со свастикой, сильно нахмурился и сказал:

– Те че надо, черножопый?

– Станислав Григорьевич сказал, что вы должны ему деньги. Десять штук за помятое крыло, – сказал Джаватхан.

– Че? – ошеломился человек за столом.

Больше он не успел ничего сказать. Джаватхан понял, что дело плохо, и ударил его кулаком прямо через стол. Начальник офиса свалился на пол и затих. Джаватхан достал из кармана гранату, привязал к чеке леску, засунул гранату в штаны человеку и посадил его обратно на стул. Когда тот очнулся, Джаватхан сказал:

– У тебя очень прочный стол. Эта граната – РГД, и радиус ее поражения невелик. Если я дерну за леску, я не пострадаю, а вот тебя вряд ли будут хоронить одним куском. Поэтому, пожалуйста, отдай мне деньги, и я уйду.

Человек, сидящий с гранатой в штанах под красно-черной свастикой и капитальным столом канадского дуба, хмуро поднял трубку телефона и спросил:

– И сколько тебе должны?

Так получилось, что у человека не было в офисе долларов, и в конце концов Джаватхану отдали большой полиэтиленовый пакет, доверху набитый русскими рублями. Так как пакет был прозрачный, Джаватхан сорвал со стены полотнище и увязал пакет в это полотнище. Когда он шел по улице, все на него оглядывались, потому что не часто увидишь двухметрового кавказца, который идет по Тверской и тащит с собой большой узел, сделанный из знамени РНЕ. Джаватхан принес деньги хозяину клуба и сказал:

– У них не было долларов. Они дали рублями.

Станислав Григорьевич развязал пакет, посмотрел на знамя и спросил:

– Ты где был?

– По адресу, который мне сказали. Желтое здание, второй подъезд, третий этаж.

Тут хозяин клуба расхохотался, потому что Джаватхан перепутал, и его посылали точно в этот дом, но в другой подъезд.

Вот прошло еще два месяца, и после одного из боев Джаватхан сидел вместе со своими друзьями за богатым столом, когда на стул рядом с ним кто-то скользнул и девичий голос произнес:

– Привет, узнаешь меня?

Джаватхан оглянулся и увидел, что рядом с ним сидит белокурая девушка в черных сетчатых колготках и волнистой юбочке. Юбочка начиналась значительно ниже пупка, и в пупке девочки было колечко с камушком. Это была та самая девочка, которую Джаватхан поселил в гостинице «Метрополь». Джаватхан поглядел на нее и густо покраснел, а потом он переложил ногу на ногу, чтобы девочка не могла заметить, что его… что он… ну, в общем, вы сами понимаете, что бывает со здоровым молодым мужиком, который несколько месяцев не был с женщиной и возле которого садится девочка в сетчатых колготках и юбочке, похожей на цветок розы.

Тут надо напомнить, что Джаватхан вовсе не был глупым человеком. Он был просто добрым человеком, а это не одно и то же.

– Узнаю, – сказал Джаватхан, – а ты что, проститутка?

– Вообще-то, когда ты поселил меня в гостинице, мне очень повезло, – сказала девушка, – потому что это раньше я была проститутка, а теперь я модель.

А какая разница? – спросил Джаватхан.– Пойдем, я тебе ее покажу, – сказала девушка. Джаватхан еще плотнее придвинулся к столу, чтобы девушка, не дай бог, не разглядела его позора, и сказал:

– Нет, ты пойдешь к себе, а я к себе. Видишь ли, я не собираюсь грешить с женщиной, на которой я не женат, и я пока не вижу в тебе ничего такого, из-за чего я бы захотел на тебе жениться.

Однако это было проще сказать, чем сделать. Белокурая девочка стала захаживать в клуб все чаще, и в конце концов получилось так, что однажды Джаватхан привез ее к себе, а потом и вовсе снял для нее квартирку. Света любила, чтобы на нее тратили деньги, и выпрашивала у Джаватхана то одну вещь, то другую. Она постоянно говорила ему, что его недостаточно ценят, и после того, как она сцепилась с хозяином клуба, Джаватхану за каждый бой стали платить по десять тысяч долларов, а потом и по двадцать.

Вот прошел еще месяц, и постепенно Джаватхана стали брать с собой разные люди на разные дела. Однажды Станислав вызвал Джаватхана, дал ему канистру с бензином и сказал:

– Знаешь кафе в Мамоновском переулке? Завтра в семь вечера зайдешь туда в подсобку, поднимешься на второй этаж и подожжешь его.

Следующей ночью кафе сгорело.

Хозяин клуба вызвал к себе Джаватхана и спросил:

– Какого черта оно сгорело ночью? Я же сказал тебе – семь вечера!

– Я пришел туда в семь вечера, – ответил Джаватхан, – но там были люди. Там были женщины и дети. Как же я мог сжечь людей вместе с кафе? Разве они сделали что-нибудь плохое?

Тут хозяин клуба поднял руку, чтобы ударить Джаватхана, но Джаватхан перехватил его запястье и сказал:

– Никто не смеет меня бить, кроме как на ринге.

Хозяин клуба посерел лицом и сказал:

– Если ты еще раз сделаешь не то, что тебе говорят, ты отправишься в Сибирь досиживать срок.

После этого разговора Джаватхан поехал к Свете. Он нашел ее в каком-то ночном клубе. Вместе с другими подружками она сидела за столом парня по имени Сергей. Джаватхан хорошо его знал, потому что Сергей был завсегдатай боев и большой его поклонник. Еще говорили, что Сергею принадлежит половина российского алюминия.

В клубе была немилосердная духота, и музыка грохотала, как взлетающий «Боинг». Джаватхан со Светой вышли в коридор, и Джаватхан сказал:

– Послушай, я хочу вернуться в горы, и я хочу взять тебя с собой. Я хочу, чтобы ты приняла ислам и вышла за меня замуж, чтобы ты надела платок на голову и больше никогда не ходила в юбке, которая кончается выше бедер и ниже пупка, а я, если будет на то воля Аллаха, найду чем прокормить нас и наших детей.

Света засмеялась и поцеловала его мокрыми от водки губами, а потом сказала:

– Лучше поехали в Ниццу.

Вот прошло три дня, и Джаватхан вечером сидел в кафе со своей девушкой, когда к нему за столик кто-то подсел. Джаватхан поднял голову и узнал Ниязбека Маликова по кличке Сова. Ниязбек тогда еще не был так известен, но имя его было уже не из последних. Все знали, что он единственный выжил после расстрела семерых аварцев у Большого театра, и еще все знали, что он отомстил убийцам и взял на себя все долги покойных, хотя у них особо не оказалось ничего, кроме долгов.

– Что это за история с кафе, которое сожгли не днем? – спросил Ниязбек.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – ответил Джаватхан.

– Ты хороший парень, – промолвил Ниязбек, – а связался со швалью. Когда они тебя сдадут, позвони мне.

С этими словами Ниязбек протянул ему номер телефона и ушел, а Джаватхан вместе со своей девушкой поехали к ней на квартиру.

Через неделю в клубе должен был состояться очередной бой. Против Джаватхана должен был драться какой-то малаец, и Джаватхану обещали за этот бой сорок тысяч долларов. И вот, когда хозяин клуба посмотрел на ставки, он понял, что на Джаватхане в этот раз много не заработаешь, потому что все ставили на лезгина. За час до поединка он вызвал Джаватхана к себе и сказал: