— Что у тебя на уме? — удивился Айзек.

— Представь какое-либо место, как можно дальше от города, — откликнулся голос Эйко в тишине.

— Любое? — с некоторой долей скептицизма ответил Айзек.

— Реальное, — сказала Эклипсо. — Это место должно быть реальное.

— Я знаю только скалы. Они простираются далеко за горизонт, и, по всей видимости, кроме них там больше ничего нет, — голос Айзека звучал задумчиво. — В общем-то именно туда я и намеревался сбежать.

— Хм, что ж, скалы так скалы, — вздохнула Эклипсо. — Видимо других вариантов пока и правда нет.

— Ну так я подумал о скалах, что дальше?

— Мы используем наше общее… нашу общую концентрацию на этих скалах, как направление, — произнесла Эклипсо.

— Обычные порталы именно так и работают, — всё ещё излучая скепсис, ответил ей Айзек. — Но мы ведь проходим не через «обычный портал».

— Да, — ответила она, — но и мы тоже ведь, как ты там говорил, не совсем обычные, «странные существа»?

— Всё ещё не пойму твоей задумки, Эклипсо.

— Направив наши мысли, всех троих наших сознаний, в эту точку, мы сможем, как бы «проскользить» мимо иллюзорного мира, даже не входя в него.

— Насколько знаю, произнеся слова ритуала, ты уже создала иллюзорный мир. Он в любом случае должен затянуть нас в себя.

— Это верно, но концентрируясь сразу на выходе, мы избежим и входа, — голос Эклипсо прозвучал умоляюще: — Мммм, не знаю, как объяснить это словами, Айзек. Просто доверься мне.

— Ладно, — просто ответил на это Айзек. — Погоди, а что делать с четвёртым сознанием? Борнас, ты здесь?

Немой «низший» конечно же не смог бы ответить, даже если бы был в сознании. Однако Айзек предположил, что смог бы уловить вибрации бодрствующего сознания рядом с собой. Особенно за столько времени в этом безвременном пространстве.

— Будем надеятся, что он всё ещё спит, — сказала Эйко. — Но, на всякий случай, если ты не спишь, Борнас, думай о скалах.

* * *

Красная пыль поднялась в воздух, когда они кубарем выкатились из зияющей дыры портала. Какое-то время они просто лежали на тёплой, сухой поверхности, тяжело дыша и приходя в себя. Наслаждаясь органами чувств и ощущением собственных тел, после долгого, бестелесного существования.

— Фух, — тяжело выдохнув, Айзек поднялся на ноги и осмотрелся.

— Кряхтишь как старый дед, — лёжа на спине и не открывая глаз, с улыбкой произнесла Эйко.

— Это потому что я и есть старый дед, — отозвался он с усмешкой, и огляделся по сторонам.

Во все стороны простиралась рыжеватая, скалистая пустошь, без каких-либо явных признаков цивилизации, испещрённая каньонами и ущельями.

Неподалёку валялся Борнас, запутавшийся в простыне. Вокруг него были разбросаны остатки еды, которую Айзек успел прихватить с собой из Храма. Глаза Борнаса были закрыты, но он подавал признаки жизни, мирно посапывая. Снотворное колдуна всё ещё продолжало своё действие, и это было хорошо, поскольку нога у него явно была сломана.

«Всё-таки нужно было дать ему пятисуточную дозу», — подумал Айзек, глядя на сопящее тело.

Вдруг что-то вспомнив, он перевёл взгляд на ладонь суккуба, а затем обшарил глазами землю, в поисках чего-то важного. И судя по облегчённому выражению лица, когда он нашёл искомое, это было действительно важно. Айзек поднял кожаный бурдюк с вином и потряс его. Обнаружив, что содержимое на месте и удовлетворённо кивнув, он оторвал кусок простыни и подошёл к Эклипсо, всё ещё лежащей на земле.

— Нужно обработать и перевязать твою ладонь. Ну-ка, дай погляжу на неё, — произнёс Айзек, усаживаясь на землю рядом с ней.

— Да ладно, — ответила она, открыв глаза, — заживёт.

Но затем всё же приняла сидячее положение и протянула ему руку, осматриваясь по сторонам.

— Ого, ну и вид. Словно мы всё-таки попали в иллюзорный мир, — сказала Эйко, всматриваясь в горизонт.

— Да, живописное местечко, — Айзек плеснул вино на рану, а после смочил им кусок тряпки и очистил ладонь от пыли и грязи. — Почему-то люблю такие пустынные места. В них есть своя поэзия, своя молчаливая буря.

Эклипсо склонила голову набок, однако промолчала, рассматривая его лицо.

— Хорошо, что вино уцелело, — продолжал Айзек, занимаясь её ладонью. — Иначе тебе пришлось бы использовать свою мочу для обработки раны.

Эйко поморщилась:

— Айзек! Ты такой романтик.

Тем временем он затянул узел на её ладони, завершая свою процедуру:

— Ну вот, жить будешь.

— Спасибо, — ответила она, попытавшись встретиться с ним взглядом.

Но Айзек молча поднялся и направился в сторону Борнаса. Уложив того под тень одного из камней, он внимательно посмотрел на его сломанную ногу. Перелом был закрытый, поэтому Айзек просто аккуратно расположил повреждённую конечность на земле, и занялся сбором разбросанной повсюду еды. Недолго понаблюдав за этим, Эйко встала на ноги и присоединилась к нему.

— Что теперь? — устав от молчания, наконец произнесла она, когда они закончили своё занятие, собрав остатки продовольствия в простынь. — Есть какие-нибудь мысли?

— Теперь мы найдём подходящее укрытие от солнца, — ответил Айзек.

— Я имела в виду… в более широком смысле слова, — на всякий случай решила уточнить Эклипсо.

— Именно в этом смысле я и говорю, — голос Айзека был невозмутим. — Первая проблема сейчас, это палящее солнце. Потом вода и еда.

— Но…, — начала было Эйко.

— Это единственное, о чём сейчас стоит думать, — перебил её Айзек, перебросив Борнаса через плечо, и направившись в сторону ближайшего ущелья.

Ненадолго замешкавшись, Эклипсо наконец пожала плечами, и последовала за ним.

— Солнце так солнце, дьявол его побери, — пробормотала Эйко себе под нос.

* * *

В одной из пещер ущелья они обнаружили слабый родник. Жидкость сочилась из каменных стен, и была довольно холодной.

— Это отлично, — заметил Айзек, пробуя на ощупь холодную стену. — Еда может сохраниться здесь достаточно долго.

— У нас еды на пару дней, Айзек, — усмехнулась в ответ на это Эйко. — Испортиться она не успеет, уж не переживай.

Ничего на это не ответив, Айзек приложил обе руки к холодной, влажной стене, а затем смочил лицо ладонями.

* * *

Борнас пришёл в себя внезапно, озарив пещеру своим воплем. Скорее всего это была не столько телесная боль, сколько шок, стресс, и фрустрация от потери. Непонятное перемещение из коридоров Храма в каменистую пещеру, странно вывернутая собственная нога, боль в желудке и сухость во рту — всё это не имело для него совершенно никакого значения, на фоне отсутствия в руках его сокровища, его угольков.

Эйко пыталась успокоить его, однако он игнорировал её, сидя у стены, раскинув ноги и вопя во всё горло. Через какое-то время он немного угомонился, но продолжал, тем не менее, тихо завывать и поскуливать.

Айзек за всё