возле щита быстро покрылись тысячами царапин, но большая часть стальной массы оставалась висеть в воздухе.

— Ставь! — крикнул я, чувствуя, что мои собственные силы подходят к концу, а до заветного лестничного пролета еще десяток метров.

Мальвина подчинилась беспрекословно. Радужное сияние зависло между нами, и ослабевающим конструктом. Раздался едва слышимый звон, и завязшие в моем щите пули бессильным стальным градом попадали на пол. Вот только пулеметы не прекращали стрекотать, заливая свинцом весь коридор.

— В сторону! — раздался позади меня крик, и Мальвина, дернула меня за эвакуационную ручку на спине бронежилета, убирая с прохода. Мне же оставалось только восхититься тому, как девушка подловила момент, ведь в ту же секунду, взвизгнув тормозом, прямо перед нами затормозила укрепленная точка с обычным стальным щитом. Та самая, которую я еще утром заметил в тупичке.

— Держитесь за мной. — крикнула Надежда, управляющая самоходной тележкой на рельсах. Ор ее при этом был совершенно оправдан, стальные щиты с пулеметными пулями справлялись куда лучше, чем конструкты, но гремело это все так, будто мы оказались внутри тарелок барабанной установки.

Двигаясь вместе с тележкой мы, в полуприсяде, добрались до лестничной площадки, куда Строганов уже стащил двух парней и одну девушку. Выгладила вся троица неважно. Больше всего повезло девушке, хоть она и оказалась одета в одну ночнушку, накинутый сверху махровый халатик и кеды на босу ногу. А вот одного из парней сильно зацепило, и тот зажимал плечо, из которого сочилась кровь. Второй выглядел бледно, но внешних повреждений я не видел.

— Нужно осмотреть рану. — прокомментировал я, кивнув в сторону парня.

— Не сейчас. — коротко бросил Строганов. — Надо убираться ниже. На первый этаж. Иначе окажемся отрезаны на лестнице, а это смерть.

— Я быстро. — не терпящим возражения голосом ответил я, и сел рядом с первым парнем. Третий глаз и так был активен с начала сражения, так что я прекрасно видел вытекающие потоки праны. Ну и кровь, за одно. Если пережать в этих двух местах, у шеи… — Прикуси рукав, будет больно.

Парень ничего не ответил, но приказу подчинился, после чего я пережал вену, заставив войти мышцы плеча в постоянный спазм. В результате кровь перестала доходить до поврежденного участка, но это было чуть ли не больнее самого ранения. Ровно до того момента как я отключил близкие нервные центры.

— Все. Теперь будет легче, руку не отпускай, в течении часа все вернется в норму, так что рану надо срочно обработать и зашить. — сказал я, похлопав парня по здоровому плечу, и повернулся ко второму. Вот только с первого взгляда я ошибся. Он не выглядел раненым просто потому, что уже был мертв. Так что бледность оказалась легко объяснима, и сделать с этим я ничего не смог бы с самого начала.

— Этот уже все. Дальше можно не тащить. — проговорил я, обратив свое внимание на всхлипывающую девушку. — А с тобой что?

— Все с ней нормально. — услышал я недовольный голос за спиной, но против ожиданий это была не Мальвина, а Наденька. Горничная оглянулась всего на мгновение, но в ее взгляде было столько презрения, что все стало понятно без слов.

— Из ваших? Знаешь ее? — спросил я, в полу приседе подбежав к вагонетке. — Это конструкция вместе с нами спустится не может?

— Нет, рельсы только в коридоре. — с сожалением ответила горничная, в этот момент менявшая на пулемете ленту. Противники же, дождавшись пока ответный огонь стихнет, начали выходить из захваченной комнаты, и сейчас их штурмовые щиты перекрывали уже половину третьего этажа.

— Надо уходить. — еще раз сказал Василий, когда ему не дали высунуться над щитом вагонетки, и стрелявший по сомалийский, почти наугад.

— Надо. — нехотя согласился я. — Надя, как можно перекрыть этаж? Есть тут ворота для экстренных случаев?

— Да, но только пожарные. И они сейчас не работают. — ответила девушка, показав пальцем на жалюзи, висящие чуть позади нас на потолке. Обидно, даже если мы их опустим, придется вагонетку оставлять здесь, и огонь уже не повести. С другой стороны, Строганов прав, я со своим однозарядным гранатометом много не навоюю.

Хотя… почему именно им? Хватит мыслить старыми штампами! Дарник я, или где? Щит же получился? Значит и диск выйдет как надо. По крайней мере я на это очень рассчитывал, но ни с первой, ни со второй попытки сформировать конструкт не получилось. А прессом я противников только откидывал назад.

Но если не могу им, не значит, что вообще повредить не выйдет. Посмотрев по сторонам, я обнаружил что напротив меня, в десяти метрах, из распахнутой двери видно кусок стены, обрушившейся в результате обстрела. Расстояние конечно великовато, раньше я на такое не работал, но построив пресс я почувствовал давление на ладони.

— Сколько выстрелов успеешь сделать если я опрокину пулеметчиков? — задал я вопрос Василию, сам наскоро меняя патрон в гранатомете.

— Дай мне пару секунд, и я заставлю их заткнуться. — кровожадно усмехнулся Василий, беря свой слонобой на изготовку.

— Тогда на три. — кивнул я, собираясь с силами. — Три!

Здоровенный булыжник, пущенный словно из катапульты, с жутким грохотом врезался в дверной косяк, заставив одного из противников обернуться, затем каменная масса срикошетила о стену, снеся несколько картин и безнадежно испортив то что еще держалось после начала обстрела, и наконец влетел всей своей полутонной массой в строй штурмовиков. Сзади, где брони у них было меньше.

Двоих просто бросило на пол, придавив, а остальные невольно подались вперед, кто упав на колени, кто просто схватившись за штурмовой щит. Пулеметы врага задрали дула, и в то же мгновение, мы со Строгоновым, положив на край вагонетки оружие, начали стрелять.

Я успел дважды перезарядить гранатомет, а вот Василий лишь раз опустошил магазин на пятнадцать патронов, но результат вышел ошеломительный — пятеро нападавших уже никогда никому угрожать не смогут. Даже тяжелая штурмовая броня, оставшись на несколько мгновений без прикрытия, оказалась не слишком надежна.

Нам удалось зажать противников за щитами, и казалось, что можно попробовать их добить. Но очередной выстрел вражеской артиллерии решил все за нас. Взрыв сотряс все здание, оглушив на несколько мгновений даже меня, но сквозь вату в ушах я все равно разобрал жуткий треск и скрежет, идущий сверху.

Не пытаясь никому ничего объяснять, я сдернул с места за пулеметом Надю, сбил плечом Строгонова и рухнул сам, увлекая за собой Мальвину. А уже в следующую секунду кусок потолка рухнул, раздавив боевую вагонетку и отрезав проход с третьего этажа на лестницу. Если там еще и оставался кто-то живой, из представительных гостей, теперь это