случае, советую быть крайне осторожным. Влас — не из тех людей кто легко забывает унижение, а его репутация тогда здорово пострадала.

— Только репутация? Мне вообще казалось, что он погиб от пыток. — проговорил я, старательно изображая удивление. На что девушка лишь улыбнулась.

— Вы действовали в интересах рода, так что я все понимаю. Но думаю вам это еще не раз аукнется. — чуть покачала она головой.

— Вы считаете меня обманщиком, но все равно пришли на встречу. — заметил я. — Может даже собираетесь стать моей дамой на вечере в среду?

— Я от своих слов не отказываюсь, граф. Тем более, даже в клинике вы выглядели уж слишком бодрым и веселым, так что я уже тогда заподозрила неладное. А уж после того, как вернулся в общество Влас… — улыбнулась Инга. — Он ничего не рассказывал остальным, да и не видел лишнего — просто заснул. Но слухи все равно пойдут, от той же Дамиры, если она останется в высшем обществе.

— Не ожидал что наш разговор пойдет о столь серьезных вещах. — признался я, откинувшись на спинке стула. — Сегодня вообще день неожиданностей.

— Верно. То дождь пойдет, то солнышко выглянет. — кивнула Инга, улыбаясь.

— Петроградская непостоянная погода, ничего не попишешь. — разведя руками произнес я. — К слову, как там княжич Долгорукий?

— Понятия не имею, лишь слухи прошли. — отмахнулась Лугуй. — Меня это совершенно не заботит, но слухи по академии уже поползли. Так что вы собираетесь делать с княжной Шеш-Кулевой? Дамирой?

— А я должен с ней что-то делать? — удивленно спросил я. — Если род посчитал что лучше выдать ее замуж — тем лучше. Прошу прощения, но я совершенно не разбираюсь в нашей внутриполитической обстановке. Пока мои мысли лишь о собственном обучении и будущей службе.

— С одной стороны, я не могу не понять такого подхода. — проговорила задумчиво Инга. — С другой же… вы не правы. Князей в империи не так много, чуть больше двух сотен. Родов, приближенных к императору — не больше десятка. А ваш, учитывая самопожертвование родственников, входит в доверенный круг. Хотите вы того, или нет, Александр, но вы являетесь субъектом политики.

— А вы, княжна? — прямо спросил я.

— И я, естественно. — вздохнула девушка, глотнув чаю. — Как вы относитесь к политическим бракам?

— Гхм… как к нормальной деловой практике среди высшей аристократии, требующейся для сохранения стабильности. — отчеканил я фразой из учебника. — Если же вопрос касается лично меня — никак не отношусь. Это вообще должно решаться не одним человеком, а советом рода, и решается не за один день.

— Ну то есть вы принципиально не против? — чуть приподняла бровь Инга.

— Если мой «избранницей» не окажется дама жабьей наружности лет на пятнадцать старше. — улыбнувшись уточнил я.

— Пф, можно подумать среди аристократов все еще такие водятся. — фыркнула от смеха Инга. — К тому же, девушка к тридцати не научившаяся быть красавицей — полная дура. А дуры долго не живут. Не во времена перемен.

— Как раз дуры то могут их и пережить, ни о чем не задумываясь и просто плывя по течению. — ответил я, на что девушка снова улыбнулась, постепенно живая. — Надеюсь и у вас в браке, когда бы он не наступил, все будет хорошо. Говорят, конечно, что с молодой женой и мужчина молодеет. Гормональные всплески иногда творят чудеса. Но в целом — чтоб не больше пятнадцати.

— Вы ко мне безжалостны, граф. — картинно прикрыв обратной стороной ладони лоб отклонилась на спинку кресла Инга. — За что вы желаете мне старика в мужья?

— Говорят опыт, наработанный с гАдами, очень помогает в жизни. Особенно если этих гадов как следует прижать. — улыбнулся я, но девушка вместо того, чтобы поддержать шутку — напряглась. — Не беспокойтесь, вряд ли нас с вами запишут в противники, по крайней мере пока не начнется гражданская война.

— Разобраться бы вам в политике, граф. — снова вздохнула Инга. — А то, не ровен час, она придет разбираться с вами, а это всегда плохо заканчивается. Впрочем, об этом вы в курсе. Иначе не собирали бы собственную роту дарников с тяжелым вооружением.

— Надежные боевые товарищи пригодятся в любой ситуации. — на всякий случай уточнил я. — И очень надеюсь, что конфликт между братом с сестрой не перейдет в кровавую бойню. Иначе получится очень нехорошо. Хуже гражданской войны — только геноцид невинных. Особенно если на самом деле чужаки уничтожают страну руками ее же жителей. До этого доводить нельзя.

— Именно. — кивнула Лугуй, в очередной раз показав, что настроена крайне серьезно. — Поэтому мы с вами будем парой на вечере. И если придется я… даже…

— Прошу прощения, но вы думаете слишком далеко и слишком плохо. Я безусловно понял намек, но не думаю, что вам придется жертвовать собой за империю. — покачал я головой. — Да и зачем? Что решит наш политический брак, если он состоится? Я действительно не разбираюсь в политике и дворцовом местничестве в данное время, но слышал, что ваш отец погиб…

— Совершенно не разбираетесь. — фыркнула раздражённо Инга. — Мой дед жив, и сейчас является генерал-адъютантом, при президенте Демидове, являющимся главнокомандующим республики. Наши рода военных, наши отцы, хоть и ныне покойные — дружили. Наш брак мог бы стать основной для союза военных родов и купировать войну, при этом не выглядел бы чем-то инородным.

— Это предложение президента, вашего деда, или императрицы? — на всякий случай уточнил я.

— Пока — только деда. После объявления брака между Гавриилом и Екатериной многое изменилось. Иногда мне даже, кажется, что я совершенно безуспешно пытаюсь догнать упущенное время. — раздосадовано проговорила Лугуй, демонстративно показывая сведенные вместе ладошки.

— Вам не стоит переживать по этому поводу. Кому угодно — но не вам. — улыбнулся я, беря в свои ладони ее пальцы. — Не нужно идти на брак, если вам это неугодно. Тем более, поверьте, я тоже всеми способами выступаю против кровопролития. Хотя и понимаю, что иногда оно неизбежно.

— Нужно сделать все от нас зависящее, чтобы война не началась. — уверенно проговорила Инга, глядя мне в глаза. — Мы должны! Мы обязаны!

— Для этого совершенно не обязательно жертвовать собой. — покачал я головой. — Пока — точно. Если я верно понимаю, все стычки на линии соприкосновения, пока прекратились, крупных сражений нет.

— Лишь потому, что идет отчаянная борьба между родами. — покачала головой Лугуй. — Торг, перетягивание на свою сторону сильнейших. Если так продолжиться и дальше, то через три-четыре месяца стороны полностью сформируют армии, и тогда…

— Да, лето конечно может стать жарким. А у меня еще спрашивали планы на осень. — проговорил я, откинувшись на спинку кресла, и Инга с удивлением посмотрела за