это же то кафе…Оно очень изменилось, — отметила девушка, — называлось «Пудинг».

— Да, но здесь все ещё вкусно. Часто заезжаю сюда, могу побыть в тишине и спокойствии.

— Скучаешь по свету софитов?

— Исключено, никогда не хотел этого. В самый пик славы, я словил звёздную болезнь, вёл себя по-идиотски. До сих пор стыдно. Точно, был сам не свой. Тогда казалось, весь мир вокруг крутится меня, и семья ничего не понимает. Я уехал в Америку, там мы с Дарсией планировали пожениться, потом не пошло…

— А после неё…Встречался с кем-нибудь?

— Встречался, девушки были хорошими, но я почему-то ставил карьеру выше. Мы мирно расходились, до сих пор общаемся. И в этом году, мне перестало нравится возвращаться в квартиру, где я постоянно один.

— А я думала ты женился на Дарсии, вот оно что!

— Нет, — покачал головой Ронан, — отец открыл мне на неё глаза. И хорошо. Мы бы развелись через год, а может раньше. Ранние браки — уродство. Пойдём завтракать!

Ронан взял Белль за руку, проводя ее внутрь. Пахло кофейными зёрнами и корицей. С витрины на девушку смотрели аппетитные капкейки и десерты, покрытые шоколадной крошкой. В детстве Аннабелль душу бы отдала за каждое из них, но в тот момент она равнодушно оглядела их и выбрала только кофе — от сладкого на голодный желудок мутило, Ронан предпочёл более полный завтрак.

— Какие у тебя планы на сегодня? — Воттерс — Кляйн неторопливо помешивал сахар ложечкой.

— Хотела убраться у тебя и заняться поиском работы. Деньги подходят к концу, — призналась девушка скромно.

— Перебирайся ко мне?

Аннабелль была страшным интровертом и вдобавок, совой. Как жить с Ронаном, она себе не могла представить. Девушка не спала ночами, ходила по номеру и могла смотреть сериалы целыми часами.

— Мне неловко, я и так у тебя уже несколько дней.

— Я не хочу тебя отпускать, можем вместе не спать, выспимся потом, — сказал он тихо.

Мужчина притянул к себе девушку в тысячный раз. Он смачно поцеловал ее, причмокивая, оставляя на губах влажные следы.

— Договорились, — улыбнувшись, согласилась Морган.

— Вот и славно! Милая, мне сегодня с утра кое-кто позвонил и попросил о встрече.

Аннабелль вскинула бровями.

— Интрига за интригой. Только не говори, что ты позвал Ингрид.

— О, господи, нет!

Обернувшись назад, Ронан помахал кому-то. Аннабелль вгляделась: это был Уильям. Он растерянно искал взглядом брата, и заметив его, поплёлся к их столику. Морган поперхнулась.

— Уильям, какая встреча, — произнёс Ронан, — сколько мы не виделись? Три года? Мы тут с Аннабелль завтракаем. Что ты хотел?

— Доброе утро, братец. Ты видишь мою улыбку, знаменующую радость нашей встречи? Я пришёл к Аннабелль, а с тобой можно поговорить попутно.

Его лицо раскраснелось.

— Привет, Уилл, — сказала Аннабелль, — садись.

— Ой, да мне безразлично как ты ко мне относишься. Всем не угодишь. Папа учил меня быть добрым ко всем, а ты не слушался никогда ни своего, но моего отца, — сказал Ронан язвительно.

— Какой ты придурок! — с отвращением бросил Уилл. — Тебе скоро тридцать, мозгов как у пятиклассницы.

Аннабелль смотрела то на одного брата, то на второго. Ситуация казалась ей забавной — неужели нужно было устроить скандал в кафе, когда все вокруг смотрели?

— Уильям, ты у нас всегда был Всезнайкой — одиночкой. Почему ты думаешь, что можешь без всех? Я хотел с тобой помириться, но что выходило? Конфликт за конфликтом, — сказал Ронан.

— Ты нас променял на бабки, переехал в США, звезда первой величины. Помнишь твое возвращение домой — скулил, как щенок, что Дарсия тебе изменила? Как сломал колено и приполз? — насупился Уилл.

— Мальчики, может не надо ругаться? — вступилась Морган.

— Не лезь, пожалуйста, Аннабелль. Уильям — само совершенство, никогда не доводил себя до депрессии, правда?

— Кривда, грязно играешь.

Уилл скрестил руки на груди. Такой тон явно не устраивал его.

— Я так понимаю, отношения с нами ты налаживать не хочешь? — спросил Рон, внимательно разглядывая своего брата.

— Не решил ещё. Посмотрим на твое поведение. Можем мы поговорить с Аннабелль? — Уилл спросил совершенно робко.

Годы шли, а Уилл все также чувствовал над собой власть.

— Ты хочешь поговорить без Ронана? — спросила девушка.

Уилл помотал головой.

— Я написал тебе письмо. Просто прочитай, давай расставим точки над «и». Закончим весь цирк.

— Ну, славно, давай прочитаем.

— И давно ты спишь с моим старшим братом? — прошептал тихо Уилл девушке на ухо.

— Дольше, чем вы все думаете, — сказала Аннабелль и раскрыла письмо, глядя на Рона.

Он кивнул головой, словно позволяя его прочесть.

«Дорогая Аннабелль,

Ты знаешь, я закончил школу с отличием, как и ты, но говорить хорошо, душевно так и не научился. Я писал лучше, чем говорил. Так это и осталось. Журналист не умеющий говорить, жалость. Попытка — не пытка. Давай попробуем поговорить так. Это мой монолог. Я долго мучился.

Ты тоже.

Ты одинока. Я, признаюсь, тоже.

Я ошибся. Ты тоже.

У нас много общего, даже несмотря на то, что мы давно не общались. Я любил тебя каждый год своей жизни. Нет, не как мужчина женщину, а иначе. Я любил тебя не как друга. А как близкого человека. Наверное, это самое дорогое, что я мог (могу) тебе предложить.

Для неуклюжего мальчика с прыщавой рожей и гитарой за спиной — поездка в Нью-Йорк оказалась роковой. Клянусь, я там умер. Я много лет скрывал от всех события того лета. Меня затравили: Дэн с его друзьями, папина новая жена обзывала и ограничивала в еде. Для них я был кем-то вроде клоуна. Поначалу это казалось мне ужасом, а затем — я понял одну вещь. Если бы я не был таким «жирноблюем», то никто никогда бы так со мной себя не повёл. А что ещё хуже — там мне понравилась одна девушка, но она унизила меня публично, насмехалась надо мной и выкинула мой подарок в мусорку при всех. Я стоял и обтекал, ощущая, ка последняя гордость покидает мое тело. С тех пор, я решил измениться, потому что изранился. Приведя себя в порядок, я получал другое отношение. Я кайфовал, а потом перестал себя узнавать и загнал себя в депрессию.

Я возненавидел тебя за то, что ты относилась ко мне как прежде, не рассматривая меня в качестве мужчины. Для тебя я всегда оставался старым милым Уиллом, а я так долго убивал это. Я возненавидел тебя за то, что ты была успешнее меня.

А затем произошло страшное — я потерял тебя.

То, как я повёл с тобой себя в прошлый раз, конечно,