Вика улыбнулась и снова посмотрела в его лицо.

— Обязательно!

Праздники пролетели незаметно, в приятной суете. Вика и опомниться не успела, как пришлось вернуться к работе. Мама теперь постоянно названивала и требовала знакомства с будущим зятем. Ну что на это можно было ответить? Она не заглядывала так далеко, поэтому отмалчивалась или просто говорила «Еще рано». Конечно, маму такой ответ не удовлетворял. Все разговоры она теперь сводила к одной и той же теме: кошда свадьба и внуки.

После Нового года действительно выпал снег, укрывая белоснежным одеялом все вокруг. Ночи стали заметно холоднее.

Вика подошла к окну и залюбовалась зимним лесом. Ей вспомнился веселый обмен подарками и то, с каким энтузиазмом Егор нес коробку с салютом на улицу, как не отходил от Сергея.

В который раз задавала она себе один и тот же вопрос: «Смогу ли я? Хватит ли моей любви на всех? И действительно ли то, что поселилось незаметно в сердце — любовь?» И не находила ответов. Вернее, находила, но не считала их верными. Боялась. Сделать больно. Не себе. Сергею. Пусть лучше все идет своим чередом.

Дотронулась нежно до цепочки с кулоном на шее — подарком Орлова. Улыбнулась. Ему она подарила часы, которые высмотрела в интернете и сильно переживала понравится ли ее подарок.

Дверь библиотеки тихонько скрипнула, отвлекая от воспоминаний, и Вика обернулась. На пороге стоял Красновский.

— Ты не отвечала на звонки, — с ходу заявил он, закрывая за собой дверь.

Вика занервничала. Сергея в школе сегодня не было, поехал по делам. Наврят ли кто-то заглянет в библиотеку в ближайшее время. Анна недавно только ушла от нее, а оставаться наедине с этим мужчиной совсем не хотелось. И вообще она была уверена, он давно забыл про нее. Оказалось, нет. Упорно проигнорировав несколько его звонков, девушка и позабыла о них.

— Не вижу смысла в нашем общении, — предательский голос дрогнул, выдавая испуг.

Александр криво ухмыльнулся и сделал несколько шагов вперед. Вика чуть не запрыгнула на подоконник.

— Ты боишься меня? — спросил он.

— А стоит?

— Будет зависеть от многих факторов. Ну же. Подойди. Ты так похорошела за эти годы. Расцвела, я бы сказал. Не та зажатая девчонка, какой я тебя запомнил.

Вика сжалась еще больше, предчувствуя неладное. По спине словно сквозняком протянуло.

— Мне нужно идти. Извини. Если что-то касается твоего сына, то говори быстрее. Хотя не понимаю, какое к его учебе я имею отношение. А насчет книг, так он очень аккуратный мальчик, — сглотнув ком в горле, запинаясь, затараторила она и двинулась к выходу.

Надеялась быстро проскочить мимо Красновского и выскочить в коридор. Не удалось. Он ловко перехватил ее за плечи и прижал к себе. Вика дернулась в попытке освободиться.

— Ну чего ты, — зашептал на ухо, стискивая еще сильнее, — сестричка твоя была куда податливее.

От этих слов Вику передернуло. Она знала про них с Машей, но не до таких подробностей. Стало уж совсем дурно и гадко.

— Пусти, — зло прошипела она.

— Викусь, ну что ты, вправду?

Он сжал ее лицо пятерней. Вика замерла, вглядываясь в его покрасневшие глаза. Болезненные воспоминания хлынули на нее ледяным потоком, заставляя сердце биться чаще. Неужели вокруг мало женщин? Зачем пришел? Не понять ей мужчин. Ребенок, жена, а все по чужим юбкам ходит.

— Отпусти или закричу!

— Не закричишь, — самоуверенно сказал он и впился в губы поцелуем.

Вика вцепилась в его пиджак, со всей силы пытаясь отпихнуть от себя. Паника вместе с тошнотой подступила к горлу. И не вырваться из цепких объятий, не убежать теперь. Красновский повалил ее на стол, рывком задирая юбку, срывая тонкие колготки.

Ощутив на голой коже его пальцы, Вика стиснула ноги, все еще пытаясь сопротивляться. И сколько бы не было в ней ярости в тот момент и злости, а сил все равно не хватало. Она слишком слабая… Точно диким медведем навалился он на нее, продолжая сминать губы своими губами, вливать в нее свое мерзкое дыхание вместе с хрипами.

Она вцепилась ему в волосы, силясь оторвать от себя, вызвав тем самым лишь приступ гнева. Александр оторвался от нее на секунду, только лишь для того, чтобы, зажав ей рот рукой, сказать:

— Я сказал, успокойся. И не строй и с себя тут невинную овечку. Я же видел, как ты на меня смотрела в прошлый раз.

Девушка замычала, отрицательно замотав головой. Сколько еще она сможет противостоять ему? Не сдастся ли, как тогда, обмякнув безвольной куклой в его руках, отдаваясь на волю судьбе, чтобы потом долго зализывать раны, точно побитая собака? И как смотреть в глаза Сергею, если этому ублюдку удастся все-таки получить свое? Нет, не думать об этом, сопротвляться до конца. Это ничтожество не сможет больше так с ней поступить…

Его рука снова скользнула ей между ног, отодвигая трусики в сторону. Пальцы сжали нежную кожу, а потом проникли внутрь.

Глаза Вики расширились от ужаса и отвращения.

— Я же вижу, тебе нравится, — оскалился мужчина, продолжая движения. — Вот увидишь, будет гораздо лучше, чем тогда…Я умею доставить удовольствие женщинам.

И снова волна страха затопила до краев. В глазах смотревших на нее не было и тени сожаления, лишь подернутая дымкой похоть, одно единственное: получить желаемое. Ее собственное тело отказывалось слушаться, замерло в ожидании неизбежного, и Вика отвернулась, ощущая покатившиеся по щекам слезы.

Когда Красновский расстегнул ширинку, выпуская на волю налившийся член, Вика стиснула зубы, собираясь сделать еще одну попытку. Вцепилась ногтями ему в лицо, почти в глаза. Красновский взвыл…

— Ах ты сучка!

И тут чьи-то руки сдернули мужчину на пол. Красновский, не отпустивший Вику, рухнул, чертыхаясь, увлекая ее за собой.

Она больно ударилась, все еще не видя спасителя, а когда столкнулась взглядом с Димой, отползла в сторону, стыдливо прикрываясь руками.

— Тварь, — прошипел он, поднимая ошалевшего Красновского за шиворот. — Мразь поганая! Убью!

— Какого хера ты творишь?! Из-за этой шалавы руку на меня