видела, а меня оставили в поместье, связав родовой клятвой. Я отказалась от фамилии Мышкиных, взяв фамилию матери, и от всех притязаний на принадлежность к роду. Когда пробудился источник, меня научили контролю и не более. Остальное я освоила сама. Веселая история, правда? —она смахнула слезу, и я еще крепче прижал ее к себе.

— Нет, мы не можем, -она вырвалась из моих объятий. —Вы господин, я слуга. Если вы захотите, чтобы я по-прежнему согревала вам постель, то я это сделаю. Но выделять меня или сильно приближать к себе нельзя. Есть правила, которые даже вам не стоит нарушать.

— То есть, для тебя это все-таки работа?!! И подожди, получается, мы родственники — и ты моя сестра?!

— Нет, господин. Для магии нет понятия родственной связи. Эфир един, и он меняет нашу генетику. Вы можете жениться даже на своей родной сестре, и дети у вас будут здоровыми. Многие, кстати, так и делают, не желая, чтобы сильный одаренный покидал род. А насчет меня? Я дала клятву роду и вашему отцу как его главе, и не могу ослушаться его приказов.

— Тебе приказали спать со мной?

— Нет, не приказывали, но это входит в обязанности личной слуги. Сначала это была работа, но стало перерастать в личное, а это неправильно. Если у вас больше нет вопросов, то позвольте мне удалиться.

— А если тебе прикажут спать со Степкой, ты тоже это сделаешь?!!

— Если прикажут, — коротко кивнула она, и в ее глазах я увидел боль. — Клятва не позволит мне ослушаться.

— Но это же рабство!!!

— Нет, я пошла на это добровольно, прекрасно зная, что меня ждет. Единственная моя ошибка в том, что я смешала службу с личным. Но приезд ваших родственников напомнил мне, кто я, а кто вы. Больше такого не повторится.

— Иди, Мила, и греть постель мне не надо. Я не насильник и пользоваться тобой не буду.

Глядя на закрывшуюся за девушкой дверь, я опять почувствовал пустоту. И вновь я раскрываюсь человеку, а меня ставят на место. В глубине души я понимал, что Мила права, у нас нет будущего, но с другой стороны, какого черта?! Я сам решаю, кому со мной быть. Мила не врала, я видел, что ее тянет ко мне. Ну невозможно так играть. Но и сближение это...

И опять она права. Ведь я сейчас нахожусь в очень подвешенном положении. И если до меня добраться проблематично, то ударить по девушке очень легко. Приближая ее к себе, я подвергаю ее жизнь опасности. Тот же Степка, если убьет ее, то в худшем случае отделается штрафом. Она — слуга рода, а то, что происходит внутри него, внутри него и останется.

Млять, как же все сложно!!!И что мне с ней делать? Я ж вижу, что она вбила себе в голову очередную хрень про «слуга — господин» и уже менять ничего не захочет. Но черт, как же это мерзко. Ай, да к черту все, надоело всем что-то доказывать. Пусть спит с кем хочет или с тем, с кем прикажут.

На миг у меня перед глазами мелькнула картина, как она в постели со Степой, и меня передернуло от ненависти и ревности. Влюбился, что ль? Вроде нет. Или это мое чувство собственника взыграло? Или то, что она у меня была, по сути, первой, та, что отдалась мне просто из чувства. Чувства чего, долга?!! В жопу всех — и ее туда же! Пусть я веду себя как маленький, но я обиделся.

Откинувшись на кровати, я смотрел в потолок, думая ни о чем и обо всем сразу. Сегодня я хотел начать восстанавливать источник, но после вспышки этого делать было нельзя. Да и состояние мое было не самым лучшим. Не стоит рисковать, подожду до завтра. А пока, пожалуй, начерчу схемы точек, которые мне надо задействовать. Просто так лежать было тоскливо, надо было отвлечься.

Бездумно я щелкал по клавишам пульта, листая каналы. Развлечения, спорт, политика... Император то, Громовы се, посетил выставку, наградил участников...Елизавета Романова — Громова открыла музей прекрасных искусств.

Задержавшись, я посмотрел, как красивая девушка рассказывает, как важно нам помнить и хранить нашу культуру. Она вещала, а я пытался найти в ней общие черты с Хранителем. Определенное сходство было, особенно в манере говорить. Несмотря на улыбку, было в ней что-то печальное. Да уж, раз даже принцессы грустят, что уж говорить про обычных жителей.

Расположившись за столом, я достал лист бумаги и принялся чертить схемы. Всего точек было семь и начинать следовало с той, что начнет формировать стенки моего источника. Но вот какое дело — точка Лу Хань находилась в углу глаза и воткнуть ее надо было строго на полтора сантиметра в глубину, причём под определенным углом. Другому я бы сделал это с легкостью, а вот себе... Боль будет адская, сразу потекут слезы, мешая видеть, а еще если промажешь, можно остаться слепым. При этом продержать иглу там надо было ровно две минуты, не моргая.

У меня заранее руки начинали потеть, когда я представлял себе это. Но деваться некуда, надо делать. Остальные точки простые и с ними проблем не возникнет. Потеряв счет времени, я и не заметил, как пришло время ужина.

— Господин, вас ожидают, -услышал я голос служанки. При взгляде на нее меня опять охватил гнев, который я тут же задавил в себе. Ее вины ни в чем нет, это я как дурак позволил себе надумать лишнего. Не стоит забывать, что это худший сценарий моей жизни, а значит, доверять нельзя никому.

Ужин прошел в полном молчании. Иногда я ловил на себе задумчивые взгляды Насти и злобные Степки, но не обращал на них внимания. Разыгравшийся аппетит мне этим точно не испортить.

После ужина я позвал их в кабинет отца, в котором, собственно, и хотел поговорить с ними, ну, или провести переговоры. Сначала его не хотели открывать, но поймав мой взгляд, все же открыли. Согласно законам, наследник рода практически равен его главе. И в отсутствии последнего вся ответственность лежит на первом.

Ни для кого уже не было секретом, с какой целью их прислали сюда, а значит, на мне лежит ответственность за их жизни, как у старшего представителя рода. И в случае чего спрашивать тоже будут с меня. Не с охраны, не с управляющего, а с меня. Поэтому будем жестить, ведь любой лишний