И тут из ямы на ее край легла окровавленная когтистая лапа – и сразу же я почувствовал, как ослабло натяжение троса. Но это не значило, что надо было прекращать тянуть, скорее наоборот. Я реально из последних сил сделал шаг назад, другой, третий – и Хащщ наконец вылез из проклятой ямы… с двумя пулеметами за спиной.

Я обессиленно рухнул на пятую точку, поймал упавшую на меня Арину и прохрипел:

– Ты совсем охренел? Эти «Корды»… это ж еще почти сто кило…

– Я заметил, – проворчал ктулху, разглядывая окровавленные ладони, изрезанные тонким тросом. – Только чем ты здесь собрался с вольными воевать? Щуплами и своим огрызком хвоста? Можно было, конечно, пулеметы привязать и потом за веревку вытащить, но я, блин, такой длинной веревки с собой не взял. А если сначала пулеметы наверх отправить, а потом меня, то я бы, пожалуй, сдох от радиации, а вас бы потом вольные без меня выпилили как пить дать. Ну и вот.

Арина, тяжело дыша, все лежала на мне и, похоже, вставать не собиралась.

– А вы ничо так, хорошо смотритесь, – ощерился Хащщ. – Как на картине прям, где какой-то крылатый мутант девушку обнимает. Только там у мутанта морда поприличнее, чем твоя, и девушка голая. И если с первым уже ничего не поделать, то второе – дело наживное.

Арина неторопливо поднялась и смачно плюнула Хащщу под ноги.

– У тебя, что ли, морда приличная, антрекотина? Завидуешь? Он-то человек в образе урода, а ты – он самый и есть, от природы. И да, насчет хвоста. По-моему, у тебя сзади что-то свешивается, уже между ног болтается.

Морда Хащща, уже начавшая наливаться красным от оскорбления, заметно побледнела.

– У меня? Где?!!

Он так резко скрутился корпусом, что аж пулеметы на пол попадали. Крутанулся на месте, пытаясь разглядеть, что у него там сзади творится, – и мы тоже это увидели. В деталях.

С задницы ктулху слезала кожа. Думаю, пока он лез по тросу, действие таблетки Кречетова и правда закончилось и куча аномальных отходов своим излучением снизу слегка поджарила Хащщу филейные части.

И не только поджарила, а, видимо, запустила какой-то механизм мутаций. И теперь сзади у Хащща как продолжение позвоночника рос хвост. Именно не вырос, а рос! Заметно рос! Удлинялся на глазах, наливался толщиной, мощью, под стать его мышцам, перекачанным в Поле Смерти.

– Ох, мать моя Зона… – жалобно проговорил Хащщ. – Это что ж такое происходит? Это я – и теперь с этим позорным отростком жить буду?

– Ты оценишь, – сказал я, поднимаясь с пола. – Я, если честно, даже немного завидую. Мой тоже растет, но не так быстро, только-только до колена достает.

– Уже заметно ниже, – повела бровью Арина. – Видимо, и тебя аномальное излучение слегка задело. Блин, ценная куча там внизу валяется, как я погляжу. Жалко, у вас другие полезные органы отсутствуют, глядишь, еще бы что-нибудь в размерах увеличилось.

– Кто о чем, – вздохнул я. – Между прочим, у ктулху при спаривании все что надо выдвигается из брюшной полости, и размеры там для женщин хомо неприемлемые.

– Не исследовала этот вопрос, упустила как-то, – мило улыбнулась Арина. – Неприемлемые в какую сторону? Как стакан и булавка?

– Скорее, как стакан и танковая пушка, – не менее мило улыбнулся я.

Арина сделала большие глаза:

– Да ну! Покажешь?

– Ты вроде сюда за другим шла? – уточнил я. – Или я ошибаюсь?

– Ну да, – слегка разочарованно произнесла девушка. – Наука и эксперимент превыше всего, остальное лишь физиологические потребности, которые в моем случае иногда мешают делу. Ладно, отложим приятные исследования на попозже.

Она достала из бокового кармана штанов КПК, сверилась с картой.

– Короче, мы сейчас внутри Центрального хранилища отработанного ядерного топлива. А нам нужно пробраться в офисное здание, которое рядом с центральной электрической подстанцией «Буряковка». Если все пройдет гладко, выдвигаемся к подстанции, сразу за ней – забор. Там ликвидируем одного пулеметчика на вышке и уходим на юг – подстанция нас прикроет от других вышек.

– А дальше что? – спросил я.

– Дальше – через песчаный карьер на шоссе к Стечанке, и ищи ветра в поле.

– Сомнительно, – сказал я. – Думаешь, у вольных транспорта нет и мы от них по шоссе уйдем на своих двоих?

– Не думаю, – усмехнулась Арина. – На случай, если мы доберемся до карьера, нас там будет ждать транспорт. Тебе понравится.

– «Если» здесь ключевое, – задумчиво произнес я.

– Боишься, что ли? – насмешливо подняла брови Арина.

– Милая девушка, – хмыкнул я. – На слабо` будете брать юных студентов у себя в институте. Здесь не просто Зона, а зона боевых действий, где неправильный расчет приводит к очень неожиданным последствиям. Я был на «Векторе», и если вы думаете, что вольные помимо вышки не оборудовали на крыше подстанции пулеметное гнездо с круговым обзором, то очень плохо изучили своего противника. И вот на эту водонапорную башню тоже обратите внимание, которая рядом с подстанцией. Если там нет пары снайперов, то это значит, что в вольные теперь набирают исключительно дебилов и идиотов.

– Блин, – буркнула Арина, увеличивая карту на КПК. – Похоже, мы с папашей это проглядели. Из-за радиоактивных и аномальных помех спутниковая съемка в этом районе так себе, не все можно разглядеть. Ну да, точно. Скорее всего, это незаметное пятнышко на крыше подстанции и есть замаскированное гнездо, сюрприз для желающих наведаться в гости без спроса. И башню эту фиг разглядишь, просто крохотный кружок на карте.

– И какие идеи? – поинтересовался Хащщ. – Чет, если так посмотреть, мы тут везде под перекрестным огнем оказываемся. Пока до того здания дойдем, нас, несмотря на «Корды», быстро превратят в мясные булки со свинцовой начинкой.

– Есть одна идея, – сказал я.

* * *

Дверь в помещение, где мы находились, была надежной, стальной, запертой снаружи на ключ – но при этом открывалась изнутри обычной поворотной защелкой. Очевидно, что борги совершенно справедливо не рассматривали вариант проникновения сюда изнутри – радиоактивная куча полностью исключала вход со стороны подземелья.

Ну, почти исключала.

Я аккуратно, чтоб не лязгнуть замком, провернул защелку, потянул дверь на себя…

Твою ж душу!

Раздался резкий скрип дверных петель, которые смазывали, наверно, еще во времена Советского Союза. Больше осторожничать смысла не было. Я резко распахнул дверь – и наткнулся взглядом на расширившиеся от ужаса глаза часового, никак не ожидавшего появления эдакого персонажа изнутри охраняемого объекта.

Зачастую даже старожилы Зоны, встретившись с ктулху лицом к морде, цепенеют на мгновение, а то и подольше – больно уж инопланетная харя у этих человекообразных чудовищ. Не очень приятно, конечно, когда люди так реагируют на