крик. Зычное кукареканье отражается от высоких сводов и многократно усиливается акустикой собора. Откукарекав положенные три раза и отхлопав себя по бокам могучими крыльями, белоснежный петух размером с небольшого пеликана переходит на лирическое воркование и начинает обхаживать аппетитную курочку с серебряными серёжками. Эта пара роскошных птиц живёт в нарядном домике – слово «курятник» плохо соотносится с изысканной архитектурой и богатым декором места их проживания. Это самое необычное зрелище из тех, что я встречала до сих пор в христианских храмах.

– Ну как, впечатляет? – улыбается Виктор.

– В общем, да! – соглашаюсь я. – Но что они тут делают?

– Как что? Живут и выполняют почётную миссию, – рапортует друг, – кстати, этот чудо-курятник был построен больше пяти веков назад, представляешь?!

– Да… много поколений кур и петухов здесь прожило. – Я мысленно рисую ветвистое династическое древо куриного рода, уходящее в глубь веков. – А что за миссия такая? И почему её исполняют куры, а не гуси, например? Гусей-то в Испании куда больше!

– Сейчас расскажу.

…Давным-давно по Пути святого Иакова шла французская (по другим источникам – немецкая) семья: отец, мать и сын. Уставшие паломники остановились на ночь в приюте, построенном у тракта святым Доминго. Красивый юноша понравился хозяйке постоялого двора, и она стала его соблазнять. Но сердце и помыслы молодого француза принадлежали совсем иным сферам, и он не ответил на любовные призывы женщины. Распалённая страстью и снедаемая обидой, хозяйка решила отомстить и ночью, когда все спали, подсунула в котомку юноши серебряный кубок, а наутро сообщила о краже градоначальнику. На рассвете семья собралась в дорогу, но на пороге юного паломника схватили и заставили вытряхнуть содержимое сумки. Среди нехитрого скарба была обнаружена пропажа. Молодого пилигрима взяли под стражу, осудили и отправили на виселицу. Убитые горем отец и мать вынуждены были продолжить путь вдвоём, всю дорогу взывая со слезами к святому Иакову. В соборе Сантьяго-де-Компостела во время мессы им явился сын и сообщил о том, что он жив. Изумлённые родители вернулись в городок Санто-Доминго-де-ла-Кальсада. Они подошли к виселице, на которой до сих пор висело тело их сына, чтобы помолиться, но вдруг услышали его голос: «Я не мёртв и не виновен – Господь, апостол его святой Иаков и слуга святой Доминго сохранили мне жизнь». Старики поспешили к главе города и стали просить снять тело их сына с виселицы, ибо тот жив. Правитель как раз собирался отобедать, и перед ним на столе стояло блюдо с зажаренным петухом и курицей. Он рассмеялся в ответ на просьбу несчастных родителей и сказал: «Он так же жив, как эти птицы на моей тарелке!» В тот же миг петух и курица на глазах обросли перьями, взлетели с блюда, а петух трижды прокукарекал. Перепуганный градоначальник вскочил из-за стола, позвал помощников, и они обрезали верёвку на шее пилигрима, после чего тот открыл глаза и окончательно воскрес. С тех пор белый петух и белая курица стали символами города и постоянно живут в церкви Святого Доминго.

– Виктор, а как отбирают этих кур и петухов? Они что, какие-то особенные?

– Да ничего особенного, кроме цвета и размера. Для любого крестьянина в округе большая честь принести в дар церкви свою самую красивую белую птицу. Кроме того, во дворе церкви есть своя маленькая птицеферма по селекции белых кур. Так что никаких проблем со сменщиками у птиц нет.

– И часто их меняют?

– Каждый месяц, не реже, ведь они живые – им нужен солнечный свет и свежий воздух!

– Получается минимум двенадцать пар за год, – вычисляю я в уме, – они ведь дежурят круглогодично?

– Да нет, что ты, только с мая по сентябрь! Зимой птицы могут перемёрзнуть.

– Вить, а как же яйца? Курицы несутся прямо в церкви? Но как? Ведь нужно громко кудахтать, а это не совсем…

– Уместно?

– Ну да. Ты представь, человек зашёл поговорить с Богом или исповедаться, а в это время раздаётся надсадное кудахтанье несушки!

– Хм… – чешет затылок Виктор, – я об этом как-то не задумывался. Давай спросим!

Мы оглядываемся в поисках того, кому можно задать вопрос, но никого не обнаруживаем.

– Ладно, будем считать, что делают они это в отсутствие прихожан… Лен, ну что ты всё про кур да про петухов? Между прочим, через три километра нам сворачивать к бодеге Хосе Морено – не пропустить бы поворот!

* * *

…Позади городская застава. Раннее утро, дорога свежа и немноголюдна. Три километра проскакивают незаметно. Во время пути Виктор рассказывает мне о своём приятеле Хосе Морено. Видимо, в жизни так выходит, что в друзья подбираются люди со схожими по яркости и количеству крутых поворотов судьбами. Что сам Виктор, что мэр-дворник Хавьер, что бодегейро Хосе – по каждой биографии впору писать книгу.

Сеньор Морено начал свой путь на винный олимп довольно поздно. В сорок лет ему наскучила однообразно-стабильная работа инженера в Барселоне, и он решил вернуться к фамильным корням: заняться виноделием. Его прадед и оба деда когда-то имели обширные виноградники на границе провинций Ла-Риоха и Бургос, а также владели собственными винокурнями и винными погребами. До этого судьбоносного решения Хосе успел пожить три года в Чили, где обучал молодых дорожных инженеров мастерству, побывать хористом в капелле Королевской церкви Сан-Исидоро в Мадриде и стать почётным патроном творческой ассоциации молодых художников-натуралистов (тех, кто работает с природными материалами: камнями, корнями, ракушками). Сейчас бодегейро Хосе Морено хорошо известен в узких кругах сомелье и виноторговцев. Он один из самых богатых виноделов Испании.

– В общем, сама всё увидишь, – завершает свой краткий рассказ Виктор.

Приземистое двухэтажное здание из красного кирпича с плоской черепичной крышей окружено узкой тенистой аркадой, вдоль которой выставлены бочки и бочонки самых разнообразных форм, размеров и оттенков – настоящий музей бочек! Идеально выстриженный газон украшен живописными развалами камней, геометрическими кустами и каменными чашами с пёстрыми петуньями. Входим вовнутрь. Тихо. Прохладно. В просторном холле главное место занимает стойка сомелье с десятками хитрых приспособлений и обширным арсеналом бокалов. Задняя стена сверху донизу увешана грамотами и сертификатами в рамках. На длинной полке – медали, кубки, вымпелы и прочие награды. В застеклённых витринах мерцают бутылки, возраст которых явно исчисляется веками. Приветливый юноше приглашает нас присесть на мягкий диван и говорит, что хозяин будет с минуты на минуту. Мы с Виктором листаем толстую книгу отзывов – на её страницах вязь из разных языках, встречаются даже иероглифы и кружевные арабские письмена. Интересно, попадётся ли хоть одна русскоязычная запись?

Не проходит и пяти минут, как в