он такой классный, Сакура. Ой, да ты не поймёшь. Вот он классный, а сказать ему об этом нельзя. Ну, я и как дура пытаюсь что-то сделать. Как-то его отблагодарить…

— За что?

— За то, что он такой.

— Какой? Классный?

— Нет. То есть, да. Но нет. За то, что… Вот как это объяснить? Я ведь всю жизнь красилась, наряжалась, перед парнями вся такая из себя цаца. А перед ним сижу в кимоно, зарёванная, ору на него, оскорбляю. А он стоит спокойный, а потом говорит: всё в порядке, Ино, мы справимся. Сука. Повёл бы себя как обычный придурок, было бы проще.

— Ну и ну. А вообще, это на него похоже.

— Я там с ним — как маленькая девочка. Я же вижу, сколько в нём заботы, доброты. Я что хочешь могу делать, он всё выдержит, и если будет плохо, руку протянет. Не потому что понтуется, а потому что хочет, чтобы со мной всё было хорошо. Никогда у меня такого не было, чтоб перед парнем не нужно было ничего из себя корчить. Я могу ноги на стол! А он лишь подушку подложит. Я могу на шею залезть! А он лишь катать меня будет.

— Да уж…

— Весь день как с собакой разговаривала… Боялась.

— Чего его бояться-то?

— Себя боялась. Я же хочу вот так, Сакура. Вот так, как с ним. Когда легко, когда ни о чём можно не париться. Когда ты можешь быть какой угодно, хоть сукой, хоть кошечкой нежной — а он всё равно тебя любит. У меня такое чувство было, что я ему если сейчас всю посуду начну бить в квартире, всё, что можно там ломать, разносить, он только подойдёт, обнимет меня, по голове погладит и я покорная стану. И всё, понимаешь? И нет меня. А потом вообще ему там и отдамся, к чёртовой матери.

— Прикольно-прикольно. Ну, если бы любой другой твои сиськи увидел, он бы тоже тебе много что с рук спускал, хоть всю квартиру ему поломай.

— Да что бы ты понимала!

— Ах-ха-ха, я шучу. Дело же не только в сиськах, ты вообще девка фигуристая.

— Овца.

— Ха-ха-ха!

— Бесит он меня. Знаешь, какая мысль была ещё?

— Ну-ка, давай.

— Психану я сейчас, скину кимоно, брошусь на постель — бери меня, вот она я. Он на меня даже не посмотрит, одеялом лишь накроет.

— Это да, Наруто такой.

— И не потому что ссыт, а потому что либо другую любит, либо пользоваться мной не хочет. Либо всё вместе.

— Точно-точно! Я с ним могла как хочешь одеваться, он всё равно не воспользуется. Слишком он других людей уважает.

— А ты понимаешь, что это значит?

— Что?

— Что он никогда любимому человеку не изменит. — Ино с тоской положила голову на колено. — Сакура, как мне хочется такого парня. Чтоб точно знать, что он на другую даже не посмотрит. Чтоб у него есть только ты, а у тебя — только он.

— Понимаю, дорогая. Знаешь, я тоже об этом мечтаю. Чтобы как в книжках.

— Да, чтобы как в книжках. Я когда на него смотрю, у меня мурашки по коже. Ничего с собой поделать не могу. Потому и старалась на него не смотреть. Ну, чтоб он этого не видел. Увидит меня, подумает, что я припадочная или чиканутая. Или вовсе всё поймёт. Что ещё страшнее.

— Ух, подруга моя. А не втрескалась ли ты?

— Не втрескалась.

— Ну а как это ещё назвать?

— Отвали. Я не втрескалась.

Снова вино растеклось по бокалам. Они обе молчали какое-то время, тоскуя о чём-то своём, о женском.

— Строго говоря, многое, что ты сказала, можно применить на того же Сая. Он тоже не изменит.

— Ага… Сай… Кого ещё вспомнишь? Эбису?

— Ха! Ну скажешь, Эбису. А вот Сай вокруг тебя постоянно вертится.

— Дело же не только в этом. Будь Сай один в один как Наруто, нет в нём это искорки.

— Я, кажется, понимаю.

— Наруто, он ведь драйвовый, понимаешь? В нём энергия, жизнь. Он может быть сумасшедшим, на любое безумство может пойти. Может взять тебя за руку, и сказать: прыгаем. А там обрыв. И ты прыгнешь. Потому что веришь.

— Ох-хо-хо. Не думала, что ты так хорошо знаешь Наруто.

— Да по нему же видно.

— Это да.

— Стал бы Сай на мне жениться тогда? Вот так пьяный. Да хрен там. Да кто угодно. Половина бы пересрали к Хокаге в таком виде подходить, остальные бы меня бортонули. А Наруто вообще знаешь, что на следующий день сказал? Он сказал: всё фигня, зато повеселились. И добавил: я бы и второй раз на тебе женился.

— Скажи-ка мне, Ино. А понравился бы тебе так Наруто, не будь он героем деревни?

— Что, думаешь, на его статус клюнула?

— Как знать, как знать.

— Есть в этом плюсы, я не спорю. Но ты же меня знаешь. Если к нему поклонницы на улице подойдут, я же их там же и закопаю.

— Ах-ха-ха.

— Пусть только попробуют ему обед на стройку принести. Там же и останутся. Станут частью фундамента.

— Ино, ах-ха-ха! Я не могу. — Сакура уже утирала слёзы.

— Он в магазин ходил. А я дома убиралась. И думала: не дай бог сейчас придёт и на рубашке помаду увижу. Мне ведь нельзя же показать, что меня это задело. И ту сволочь нельзя будет догнать и проучить.

— Ох, ну даёшь.

— Так что популярность — вещь относительная. Одно точно знаю, если вот так, я и он… И он взял бы он меня, допустим, за талию, к себе прижал… Какая там нафиг популярность. Какое это имеет дело.

— У-у-у, подруга, умеешь ты красиво объяснять.

— Сакура, если ты ему расскажешь, я сожгу твой дом.

— О, нет, что ты, что ты. Я же дала слово.

— Ага. Слово она дала.

Сакура крадучись, как хищник, придвинулась близко-близко:

— А ты его хорошо рассмотрела.

— Ой, отвали.

— Ха-ха!

— Тц.

— Ино, ну не разводись с ним.

— С ума сошла? Разведусь.

— Зачем? Если он тебе нравится.

— Ничего ты не понимаешь. Должно быть всё, как полагается. Если жениться, то только по любви.

— Может, хотя бы не торопиться?

— Ты совсем дура? И что я ему скажу? Давай вместе поживём, авось понравится и влюбимся?

— Хорошо, теперь я понимаю

— И вообще, а если я ему не нравлюсь, ты об этом не думала?

— Как ты можешь не нравиться кому-то?

— Да элементарно! Ну видел он меня в белье. Понятно, что ему понравилось. А я? Он сегодня на лавочке