Он провел их по одному из виденных Марком ранее мостиков (они и впрямь оказались очень красивы), но полюбоваться с них открывшимся вдруг внизу видом станции не дал – потащил дальше, в переход.

На кордоне, представлявшем собой раздвинутую во весь проход металлическую ширму-гармошку, их покупатель несколько раз стукнул в гулкий металл, затем предъявил стоявшим с той стороны караульным какие-то корочки. Скавену тотчас припомнились слова Кости о том, что посетители нелегальных рабских торгов на Барахолке – люди, ни разу не случайные.

А в следующую минуту, пройдя через небольшой, уставленный торговыми лотками с чем-то пестрым, непонятным, но весьма заманчивым переход, они оказались на роскошной, ярко освещенной станции, полной хорошо одетых людей. Марку даже пришлось слегка прижмурить глаза… хорошо еще, что они были привычны к дневному свету на Поверхности, а то бы точно ослеп! Все куда-то спешили, шумели, переговаривались, смеялись… Откуда-то тянуло запахом жареного мяса. Марк почувствовал, как закружилась голова, и тут же совсем некстати засосало под ложечкой от голода.

– Ну что ж, добро пожаловать на территорию Ганзы! – ухмыльнулся их конвоир, отпуская руки ребят и поворачиваясь к ним лицом. – И позвольте наконец представиться. Меня зовут Элвис, я – распорядитель и устроитель зрелищ в Атриуме, самом лучшем развлекательном центре на всей территории Московского метро! И вы, ребята, если не будете строптивыми олухами, скоро станете частью дружного и сплоченного коллектива сотрудников этого замечательного заведения! Да, кстати, я прошу пардону за то небольшое представление, что мне пришлось разыграть с вашим участием и без вашего на то добровольного согласия. Слова насчет гонора, который из вас, якобы, будут выбивать, можете забыть, как страшный сон. Этот лох-торговец купился, как нуб[6], на мои «фи» по поводу сомнительного качества товара… вас, то есть. А между тем такие, как вы, парни – стойкие, храбрые, дерзкие – это настоящий клад для Атриума! Я ведь наблюдал все это время за вами – начиная с вашей феерической драки, и до самого финала, когда вы в эти свои гляделки играли. И знаете, что, парни? Я впечатлен! Вы же – прирожденные бойцы! Таких, как вы, публика просто обожает и готова в прямом смысле носить на руках!.. – Элвис сделал эффектную паузу, затем величественно простер вперед ладонь и провозгласил: – Будущие гладиаторы Атриума, – тут он даже слегка поклонился им, – я приветствую вас!

Эхо его слов улетело под своды станции и разбилось о тихий, но неудержимый и заразительный смех. Это облегченно и радостно смеялся Костя.

С Проспекта Мира до места назначения – Курского Треугольника – отправились по кольцу на одной из дрезин, служивших здесь регулярным общественным транспортом.

– Так! – сказал перед тем, как вывести их на платформу, Элвис. – Ты, Крысеныш, накинь-ка капюшон и не вздумай снимать до самого конца дороги, пока не скажу, что можно. Фонари у тебя под глазами, конечно, зачетные, но даже и без них видно, что глазки-то у тебя – нечеловечьи. А мне проблемы и лишние разговоры по пути не нужны!.. Давай-давай, Гюльчатай, закрывай личико! Да, кстати, и лапки свои когтистые и приметные тоже куда-нибудь засунь. В карманы там или рукава…

Марк хмуро подчинился и даже надвинул капюшон парки поглубже, чтобы совсем скрыть расписанное синяками лицо.

– Вот и молодец! – одобрил Элвис. Теперь ты, Красавчик… – он повернулся к Косте и протянул ему… очки с большими темными стеклами. – На-ка вот, надень. На всех станциях Ганзы – очень яркое освещение, не все приезжие могут его выносить, особенно после темноты туннелей. Ну, а заодно и твои фингалы тоже прикроем от любопытных глаз.

– Спасибо, господин… – тихо поблагодарил Костя и нацепил очки. – А… простите, господин… вы позволите нам смотреть по сторонам на станциях? Я слышал, что они очень красивы…

– «Господин»! – фыркнул Элвис. – Господином ты будешь звать своего настоящего хозяина, владельца Атриума! А меня можешь называть так, как я вам представился. Все равно, это не имя, а, так сказать, сценический псевдоним! Что, не понимаете? – заметил он недоумение на лицах ребят. – Эх вы, дети подземелья!.. Ну, кличка, то есть. Поняли?

– Да, гос… э-э-э… Элвис… – кивнул Костя.

Марк же промолчал. Он не собирался называть господином ни этого разговорчивого типа, ни кого-либо другого. Обойдутся!

Элвис окинул его насмешливым взглядом:

– Гладиаторами в нашем Атриуме подвизаются исключительно свободные люди и исключительно добровольно. У нас – не Черкизон, а я – не тамошний Ланиста, чтоб обманом заставлять людей продаваться в кабалу на арену[7]. А то, что вас купили, можете рассматривать как не слишком приятное, но временное жизненное неудобство. Будете хорошо себя вести, покажете себя перспективными бойцами – и свобода, можно считать, у вас в кармане. Свободу можно заработать, купить… но можно и завоевать. Наша публика любит героев арены и обычно щедра к ним. Вам решать, какой путь вы выберете.

Костя смутился:

– Я ни разу не держал в руках оружия… – неловко пробормотал он. – Наверно, вариант с завоевы… завоеванием не про меня… Но… я буду пытаться… – его голос вдруг окреп и исполнился волнения, плечи расправились. – Я постараюсь… И…

– Слова не мальчика, но мужа! – похвалил Элвис и даже хлопнул подростка по плечу. – Не дрейфь, Красавчик, и на твоей станции еще перевернется дрезина с Дедом Морозом! – он хохотнул и повернулся к Марку. – А ты, Крысеныш, тоже мотай на ус. Потому что, судя по твоему виду и мрачной физиономии, вариант «завоевать» – это как раз то, что надо именно тебе. Я прав?

– Нет! – недружелюбно буркнул скавен. – Есть еще вариант «сбежать»!

Глаза Элвиса заблестели насмешкой.

– Хотел бы я посмотреть на то, как ты это проделаешь! – хмыкнул он. – Да будет тебе известно, парень, что из Атриума сбежать невозможно! Ну, потом сами увидите и поймете, почему. Так что я бы на твоем месте начал рассматривать иные варианты – из тех, что я предложил. Ей-богу, парень, они как-то более реальны!

Марк строптиво повел плечом, но промолчал. Этот Элвис, или как там его, может сколько угодно запугивать его неведомыми сложностями побега оттуда, куда он их вез, но скавен уже решил про себя, что будет последним трусом и девчонкой, если все же не попытается. Не сейчас, и даже не завтра или послезавтра. Для начала он выведает все, что можно, о том месте, где ему предстояло теперь обитать, узнает всю его подноготную, разведает все входы, выходы и прочие лазы и щели… А вот потом можно будет и попробовать! И Костю с собой забрать! И пусть этот неведомый хозяин, который купил их посредством Элвиса, кусает себе локти, когда они сбегут от него! В Алтуфьево-то, под крылом Кожана, их фиг достанут!

От этих мыслей даже настроение как-то улучшилось, и меньше стала саднить спина!