Всех своих котят Кузьмич, помня жестокий и трагичный урок детства, отныне учил охотиться и сражаться сам. Масяня в обучении потомства хоть и принимала участие, но больше как организующее начало, следя за тем, чтобы это самое потомство – шебутное и любознательное, как и все дети – не расползлось по щелям и не влезло куда не следует.

Судьба первого и последующих выводков была счастливой: котята подрастали, становились охотниками и бойцами не хуже знаменитого отца и легендарного деда и потом расселялись по другим станциям метро, куда их охотно покупали, не жалея звонкого патрона. Крысы доставали всех, а репутация у крысолова Кузьмича и его потомков была самая лестная.

– Кузьмич – это не имя и даже не отчество! – любил повторять чкаловский трактирщик, на чьем попечении находилось кошачье семейство. – Кузьмич – это порода!

Так и повелось, что всем кузьмо-масятам после личной клички стали непременно добавлять Кузьмич – в качестве не то титула, не то кланового имени, не то и правда обозначения породы. Потому что отпрысков полу-сибирца Кузьмича и «сфинксомутантихи» Масяни и правда можно было очень легко отличить по виду от прочих кошек и котов, живших в метро.

Ко всем людям Кузьмич относился с добродушным дружелюбием. С тем же дружелюбием он обнюхал руку подошедшего к нему Кости, муркнул и дал себя погладить.

Но вот Марка кот не подпустил к себе ни на шаг! Зашипел вдруг, заворчал, припал к полу, с силой хлеща по нему роскошным хвостом. Глаза его злобно сузились.

– Чего это он? – прошептал Костя.

Элвис и трактирщик тоже выглядели озадаченными.

Марк криво усмехнулся:

– Ты слышал, как меня тут все время называли?

Черкизонец чуть смутился и стрельнул глазами в Элвиса:

– Эээ… Крысенышем?..

– Я думаю, он это тоже слышал.

Про себя же скавен решил – хорошо, что он не стал пока говорить, кто он, даже Косте. Узнав историю крысоненавистника Кузьмича, Марк сразу понял причину кошачьей неприязни!

По каким-то переходам, коридорчикам, коммуникациям с трубами на стенах и потолке, сквозь двери, пустые проемы и просто проломы Элвис привел ребят в довольно странное, на взгляд Марка, место.

Огромный низкий зал, теряющиеся в полумраке на периферии серые бетонные стены и потолок, квадратные колонны, какие-то самодельные перегородки между ними, непонятные ступенчатые конструкции, идущие от пола до потолка и расширяющиеся вверх…

Элвис провел ребят по проходу между металлическими опорами этих конструкций, распахнул тяжелые, зачем-то обитые железом двери со внушительными засовами… и у Марка невольно захватило дух от вида, открывшегося ему.

Обширное пространство в середине зала было освещено и обнесено крепкой сплошной оградой, затянуто сверху прочной стальной сеткой до самого потолка… терявшегося в полумраке где-то высоко, намного выше обычного. Скавен присмотрелся и с удивлением обнаружил, что потолок над центром зала был разобран до следующего уровня, располагавшегося выше. («Это ж сколько пришлось корячиться, чтоб такое провернуть!» – с изумлением подумал алтуфьевец.) Огороженная барьером и сеткой площадка имела форму сильно вытянутого, со скругленными углами, прямоугольника и за пределами ограды была окружена многоуровневыми ступенчатыми трибунами с рядами ярких пластиковых сидений. Трибуны также уходили на целых два этажа вверх, и Марк сообразил, что именно их он только что и видел но только с обратной, «изнаночной» стороны.

Слово «арена» подошло к этому месту, как родное.

По этой самой Арене бегали и прыгали несколько крепких мускулистых мужчин разного возраста с разнообразным холодным оружием в руках. Кто отрабатывал приемы, кто разминался, а кто-то уже схватился в тренировочном спарринге с коллегой.

Пахло привычно для Марка – железом, кожаной амуницией и терпким мужским потом.

«Запах войны и охоты… – невольно подумалось скавену, к слову – обладавшему очень тонким (благодаря «наследию» крысиных «предков») обонянием. – Запах настоящих мужчин!»

– До войны тут была подземная парковка под торговым центром «Атриум», – пояснил распорядитель. – Собственно, он и сейчас над нами, но выходы туда заложены безопасности ради. Парковка трехуровневая, уровни считаются в обратном порядке. Мы сейчас – на самом нижнем, минус третьем. Он связан системой переходов с Чкаловской и обеими Курскими. Хозяин приказал проделать, чтоб сюда со станций попадать можно было. Здесь находится Арена и всякие заведения, что ее обслуживают в дни боев. Здесь же постоянно живут бойцы и некоторые сотрудники Зверинца. А сам Зверинец находится выше, на минус втором уровне. Туда, через бывший автомобильный въезд и складские грузовые ворота, доставляют пойманных на поверхности монстров и держат их там в клетках. Потом, когда надо, спускают вниз, на Арену. И гладиаторы с ними сражаются. Минус первый же уровень заблокирован и не используется – в силу того, что он практически наземный. В общем, это пока – краткий экскурс по месту, где мы находимся. Более полный для вас проведут ваши будущие коллеги – вон они как раз тренируются. Бои проходят по субботам, а в остальные дни вся площадка в их распоряжении.

Он окинул зал таким гордым и довольным взглядом, будто все это принадлежало ему, и подмигнул подросткам:

– Ну что, парни, пошли, познакомлю вас с остальными!

Через открытую в сплошной стене ограды не то дверь, не то калитку Элвис ввел их на Арену.

– Запомните этот день, парни! – шепнул он им.

Их заметили. Мускулистый усатый дядька лет пятидесяти с лишним что-то сказал своим товарищам, указывая на пришедших. Те оставили свои занятия и сгрудились вокруг них.

– Элвис, это кто? – спросил дядька, указывая на подростков. – Кого ты нам притащил – таких разрисованных? – он вгляделся в лица ребят, брови его взметнулись. – Оп-па! Мутант?..

– Ваша будущая смена, Гай! – ответил распорядитель, пропустив мимо ушей его удивление тем, что один из купленных оказался не человеком. – Вот, отдаю вам на воспитание, хозяин так распорядился. Ну, и заодно будут помогать тут прибираться и все такое прочее. Навроде оруженосцев или денщиков – принеси, поди, подай, пошел нафиг, не мешай… В общем, вы тут давайте, знакомьтесь, а я побегу. Мне еще перед хозяином о поездке отчитываться! Бай-бай!..

Он «сделал ручкой» всем присутствующим и выкатился за ограду.

– Чего это еще Мазюков удумал? – недоуменно проворчал Гай, хмуро рассматривая новичков. Те под его взглядом невольно придвинулись друг к другу, плечо к плечу. – Пацанов – в гладиаторы? Да еще мутанта… А не рановато ли вам подвигов захотелось, ребята? – обратился он вдруг к подросткам.

– Не рановато, – неожиданно для Марка ответил Костя. – И не захотелось. Нас сюда купили. Мы – рабы.

Скавен внутренне поежился: «чистый» так спокойно и без внутреннего сопротивления говорил об их, прямо сказать, незавидном положении… Ну да, он-то привычный, а вот Марку, бывшему вольному алтуфьевскому охотнику, до сих пор было очень не по себе от таких резких перемен в жизни.