— Спасибо за помощь. — Поблагодарив, Гислольд наконец предложил угоститься. — Хотите ягод? Я тут собрал. Вкусные!

— Да мы и сами собираем… Но уж если ты предлагаешь — изволь, не откажемся.

И вот уже снова затянули песни, потом в ход пошли шутки, прибаутки… Похоже, Гислольд девчонкам понравился, никакой угрозы они от него не чувствовали.

— Ты сказал, твой друг ранен? — закончив петь, вдруг спросила старшая.

— Да! Языческая стрела пронзила его навылет. Угодила прямо в ногу, представляете?

— Знаешь, у нас в селении есть одна колдунья… Если, конечно, твой друг не побрезгует. Она многих лечит.

Гислольд качнул головой и улыбнулся:

— Не знаю, девушки. Идти в чужую деревню… А вдруг нас там примут за лазутчиков? Оно нам надо? Нет, мой спутник и так скоро поправится… Хотя помощь ему бы не помешала.

— Так мы можем договориться с колдуньей! Не бойся, мы никому не проболтаемся. Она добрая.

— О, у нас найдется, чем заплатить! Подали по пути добрые люди.

— Ну вот видишь! Считай, что договорились.

Ах, как радовался в этот момент притаившийся за деревьями хевдинг! Не зря, не зря он послал на это дело смазливого парнишку Гислольда, верно все рассчитал. Девчонки его не боялись, болтали без умолку и предлагали помощь. Забота деревенской колдуньи оказалась бы сейчас вовсе не лишней для несчастного Рутбальда!

Эх, вот еще бы узнать дорогу…

— Девушки, а как нам потом идти в эту Ингену? Там точно есть корабли?

— Там целая гавань! Мы, правда, сами не были, но наш священник рассказывал и еще — Меридий, управляющий. Там, близ Ингены, живет наш господин.

— Господин? — непритворно ахнул парнишка. — Что я слышу? Так что же, такие красивые девушки — рабыни? Жаль, очень жаль.

— Никакие мы не рабыни! — обиженно буркнула старшая. — Мы вольные люди. Просто наш батюшка арендует у господина землю.

— Ах вот как. Я рад, что вы свободны! И рад, что встретил вас, таких красивых и добрых.

Девчонки покраснели, но видно было, что похвала им пришлась по вкусу. Как и собственно Гислольд.

— Ты такой славный. Забыли спросить, как твое имя?

— В крещении я был наречен Константином.

— Красивое имя! Только уж больно длинное.

— А вас как зовут?

— Я Ледия, а это моя сестра Аланда.

— Странные имена.

— Это наши, галльские. Так мы договоримся с колдуньей?

— Да, пожалуй. Только мне бы очень хотелось, чтобы никто об этом не знал.

— Мы же сказали, никто не узнает!

— Поклянетесь?

— Клянемся святой Женевьевой! И еще — щепками от Христова креста, вот!

— Благодарю вас от всей души! Так вы еще не сказали про дорогу.

— Как не сказали? Сказали. Да она тут одна, уж никак с пути не собьетесь. Идите только по кирпичам. Но сначала наша колдунья вылечит твоего друга. Давай встретимся завтра в лесу.

— Хорошо!

— Тогда назови место.

— Ну… Вот здесь же, где смородина, а?

— Славно. Мы завтра приведем целительницу. Ты не переживай, тетушка Никозея никакая не ведьма! Наоборот, она очень добрая. Вот когда у моей сестрицы на щеке был чирь…

— Какой такой чирь? Ты что это говоришь-то? Не слушай ее, Константин, не было у меня никогда никаких чирьев!

— Ну не было, так не было.

— Пожалуй, мы пойдем, поздно уже. Ты в самом деле не хочешь заночевать в нашей деревне?

— Ну, девчонки, я же объяснил…

— Ладно, сделаем, как ты хочешь. Не бойся, не проболтаемся. И колдунью приведем — жди завтра с утра.

— С утра прямо?

— А чего тянуть-то? Приведем прямо с утра. Вот увидишь, твоему товарищу сразу станет легче.

Гислольд все болтал и болтал, видно было, никак ему не хотелось расставаться с девушками. Как, впрочем, и им…

Вновь запели. Принялись хохотать. Потом юный варвар начал рассказывать что-то забавное — и снова хохот.

О боги! Да когда же они закончат-то?

Наконец распрощались. Девчонки ушли по узкой тропке с корзинками, полными спелой смородины. Как раз мимо Александра и Оффы.

— Какой он славный, этот паломник, — негромко пробормотала старшая. — У нас в деревне таких просто нет.

— Ой-ой-ой! Уж не втюрилась ли ты, сестрица?! А?

— Да ну тебя, Аланда. Я просто говорю, что он славный.

— Ага, и мне он тоже понравился.

~~~

Колдунья Никозея, явившаяся в условленное место в сопровождении Ледии, оказалась добрейшей души старушкой. Быстро и умело промыла рану, наложила повязку. Ухмыльнулась:

— Через недельку встанешь, паломничек. Еще и запляшешь.

— Вот тебе за заботу. — Гислольд с поклоном протянул старушке оторванную от пояса серебряную бляху — Прими же с молитвами и от чистого сердца.

Проводив колдунью, юноша остановился на полянке поболтать с Ледией. Еще раз уточнил дорогу, поблагодарил. Девушка засмеялась и, чмокнув паренька в щеку, убежала… Нет, вот замедлила шаг, оглянулась, махнула рукой и скрылась за желтыми кустами дрока.

— Хорошая девушка, — подойдя ближе, улыбнулся хевдинг.

Гислольд кивнул:

— Да. Жаль только, что…

Он не закончил фразу, лишь вздохнул и чуть погодя спросил:

— Когда же в дорогу вождь?

И вновь на тебя лишь мы уповаем!

Подвигнись на поиск, если отважен.[9]

Насколько помнил Саша, Ингеной назывался Авранш. Будущий Авранш, епископ которого, Обер, когда-то построил… построит на близлежащем скалистом острове знаменитое аббатство Святого Михаила.

Покуда же никакого аббатства не было, как не было и Авранша, а была Ингена — небольшой городок римского типа, расположившийся на вершине крутого холма. Все как полагается: прямые улицы, площадь с храмом, зубчатые стены и башни, большей частью разрушенные от лихих набегов, но бережно восстанавливаемые. С раннего утра рабы (или арестанты?) под бдительным присмотром вооруженных короткими копьями часовых аккуратно закладывали прорехи камнями.

Порт располагался не в самом городе, а в километре-полутора в сторону, в удобной бухточке с великолепным видом на остров-гору, будущий Мон-Сен-Мишель. Собственно, путникам и нужно было не в город, а в гавань, полную рыбацких судов, поднимающих паруса и выходящих в море.