– Походу, нового охранника взяли, – прикинул Глобальный.

– Как нового? – навострился Шац и подлез к окошку. – Сейчас узнаю!

Подъехав к окошечку даже за пределами отмеченной линии, (чтобы Лопырёву лучше разговаривалось через заднее опущенное), сантехник доверился случаю. Но Шац лишь присвистнул, едва увидел лоб охранника и немного кепку с логотипом «ХК Сибирь».

– Я не понял, Князь уже совсем берега попутал? – послышалось из окна. – Детей на работу брать вздумал? Они что там с Битой совсем рамсы попутали?!

– Слышь ты, лось! За базаром следи! – вдруг раздалось от «ребёнка». А пока Лопырёв рот приоткрыл, охранник добавил водителю. – А ты чё за линию залез? Сейчас выйду и обоим по шарам так наваляю, что неделю ходить не сможете! Ну-ка сдристнули назад оба! И документы показываем.

Теперь опустил челюсть уже и Боря. Мало того, что Шац снова о Князе как о живом говорит и Биту вспоминает, так ещё и новому охраннику номер его машины не вписали.

«И охранник ли это?» – ещё добавил внутренний голос: «Или сын охранника балуется. Но голос вроде не детский».

Шац со Стасяном мгновенно из салона выскочили. А Боря, не будь дураком, на всякий случай сдал немного назад. Мало ли?

«Что там за охранник тогда, если его сын так со взрослыми на джипах разговаривает?» – снова добавил внутренний голос: «Пожизненное в будку посадили отбывать может, чтобы обществу полезным был?»

Стучать в дверь не пришлось. На крановщика и морпеха выскочила сама ярость в оболочке от ста десяти до ста двадцати сантиметров, (в зависимости от того, считать ли подошву на гриндерсах).

Помимо них на карлике были штаны в камуфляже, армейская зелёная кофта и под ней тельняшка десантника. В синюю полоску.

– Вот это я понимаю взяли на полставки, – только и сказал Шац в растерянности, уже и не зная стоит ли связываться даже с одной второй десантника или пусть живёт?

Стасян же просто подхватил карлика и начал кружиться с ним на плечах. Карусель должна была немного успокоить пылкий нордический нрав рыжего охранника без всякого применения физического насилия. Всё-таки тумаков с крановщика на сегодня хватило. А вестибулярный аппарат у всех слабый, кроме акробатов и танцоров.

«Но вряд ли карлик сбежал с цирка», – ещё подумал Стасян: «Скорее, с бойцовской ямы, судя по нраву».

Глядя на эту карусель с озадаченным видом, Лопырёв лишь спросил:

– Где Князь?

– Кто такой Князь? Любовник твой, да? Пустите, хуепуталы залётные, не то все на фарш на котлеты пойдете! – кричал Маливанский. – Вы знаете вообще кто я? Да я охранник, мать машу! У меня семеро братьев по всей стране… у меня… Пустите… обмудки… Не то всех… через колено… преломлю как… старый… хле…бушек! – с каждым новым оборотом вокруг своей оси крановщика с прокачанным внутренним ухом, говорящий немного затихал, пока совсем не заглох.

Тут-то Стасян и поставил его резко на землю с возгласом:

– Оба, на!

Но карлик словно ничуть не растерялся и побежал к своему обидчику… по дуге.

Только Стасян стоял на линии. Поэтому мини-боец неожиданно для всех подбежал к Боре и от всей души врезал сантехнику между ног. Чтобы инерция не пропадала.

– Получил, воробушек?! – обрадовался карлик и победно вскинул руки, как будто те в боксёрских перчатках.

Глобальный только стиснул зубы и рухнул на колени. Удар оказался столь же неожиданным, как и болючим.

В последний раз Боря получал по яйцам ещё от старшей сестры в детстве, когда из-за разницы в возрасте она могла щекотать его до беспамятства или заставлять делать работу по дому, которую родители поручали обоим поровну. А за что между ног получил, уже и не помнил.

И вот – повтор!

– Кто ты такой, блядь? – возмутился Шац, давно не встречая подобной дерзости в ближнем бою.

– Я – Маливанский! – закричал следом карлик голосом рефери, что пафосно объявлял бойцов по углам ринга. – Царь точки-дрочки! Короо-о-оль боё-ё-ёв без пиздо-о-о-ов!

Следом он показал всем победный танец с демонстрацией бицепсов. После чего побежал уже на Шаца, как иной ротвейлер не сможет. Но Стасян снова ловко подхватил его по трассе, подняв большими, длинными руками, как стрела крана груз.

– Мужик, ты успокойся, пока сам пизды не получил, – посоветовал крановщик следом и просто вытянул ношу над головой.

Прикинув, что падать с высоты примерно метра три, Маливанский замер. А затем добавил с сожалением:

– Что ж, ваша взяла. Высоты боюсь. Но если ещё раз такую хрень учудите, пиздец вам всем! А с тобой, великан, мы после поговорим. Услышал меня?

– Да понял, понял, – пытался не смеяться Стасян, которого по жизни всегда шваброй называли, оглоблей, йети и иногда даже баскетболистами, потому как тоже выделялся ростом, но всегда в большую сторону. Осознав, что человеку с низким ростом так же нелегко, а порой и больше, на этот раз крановщик карлика на землю поставил медленно и с достоинством. Даже добавил на всякий случай. – Ты это, не серчай на нас. Но нельзя так с людьми. Добрее надо быть, да?

– А хули делать? – пожал плечами карлик. – Работа такая!

Когда Боря снова смог ходить и даже сел за руль без матов, а конфликт с охранником был улажен обещанием от Стасяна «проставиться конфетами при случае за косяк», и Маливанский всё-таки записал номер автомобиля как сантехника посёлка на обслуживании, мужики с несколько озадаченными лицами прибыли к дому номер «восемь» по улице Лепестковой.

– Не, базара нет, – начал первым Шац. – Как охранник он – заебись. Прям заебца. Не всякая бойцовская собака такой манёвр повторит.

– Ещё и должны ему остались, – кивнул Стасян.

– Как увижу Князя, все предъявы ему будут, – тут же добавил Лопырёв.

Боря резко вдавил кнопку блокировки дверей и повернулся к Матвею Алексеевичу.

«Пришло время поговорить», – прикинул внутренний голос, пока тестикулы продолжали слать болевые сигналы.

– Шац, что происходит? – начал Боря.

– Насчёт охранника? – даже посочувствовал тот. – Ну бывает, чё. Сейчас баньку организуем и как миленькое всё пройдёт. А на рыжего не серчай. Перевоспитаем. Поговорить просто надо.

– Нет, братан. Я не об этом, – ответил Боря и тут же спросил. – Почему ты постоянно говоришь о