Когда по лицу Джо тоже побежали слезы, Чарлз понял, что Джо способен ради этой женщины на все. Если бы только мог, он наверняка взял бы всю ее боль на себя, и с радостью.

— Выходи за меня замуж, Сибела. Мы вместе поедем в Болдуинз-Бридж. Я никогда не был там, но я отвезу туда тебя, если ты захочешь. Мы будем жить у океана, который так хвалил Эштон. Я буду присматривать за его садом, ты сможешь работать в его доме. Мы поедем туда, как только закончится война. Когда жизнь снова станет нормальной.

Сибела подняла на Джо глаза, полные слез, и беспомощным детским жестом отвела со Аба волосы.

— Неужели ты не понимаешь? Даже после войны жизнь уже не будет нормальной. — Она дотронулась до его лица. — Я не могу выйти за тебя. Здесь моя жизнь, все, что я сделала, и…

— Тогда я останусь, — пытался он ее убедить, уже чувствуя, что это бесполезно. — Мы можем жить здесь, в Сент-Элен. Я сделаю все, что бы ты ни захотела…

— Ты не в силах сделать то, чего я хочу, — прошептала она. — Единственное, чего я действительно хочу, — это чтобы вернулся мой малыш, мой Мишель. — Ее лицо исказилось. И она начала плакать снова. — Если бы ты мог его вернуть, хотя бы на минутку, я бы пошла с тобой куда угодно, на всю жизнь. Но ты не можешь. Не можешь! И никто не может!

Она отпрянула от Джо, забилась в угол и разрыдалась.

Джо шагнул было к ней, но Чарлз его придержал, хотя сделать это было нелегко.

Сибелу следовало оставить одну. Сейчас ей не мог помочь никто.

Они обнялись — Чарлз и Джо. Над ними в синих облаках сверкало солнце. Мир был прекрасен, но ничто в этом мире не могло вернуть Сибеле ее утраты.

Том деликатно кашлянул.

— Привет.

Келли, укладывавшая сумку на заднее сиденье машины, подняла голову.

Том показал на свою одежду:

— Я не знаю, что надевать. Когда я проходил медицинское обследование, то должен был являться в военной форме, но сейчас особая ситуация. Нужно хранить все в секрете… — Он забрался в машину. — Если выяснится, что мне требуется хирургическое вмешательство, мне придется отправиться в военный госпиталь. Впрочем, я надеюсь, что до этого не дойдет. — Черт, он что-то разболтался. «Придержи язык, Паолетти».

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Келли, заводя машину.

— Нормально, — ответил Том. — Голова еще болит, но терпимо, особенно с этим. — Он поднял банку с кока-колой, что держал в руке. — Кофе тоже хорошо помогает.

Келли бросила на него быстрый взгляд.

— Ты и в самом деле выглядишь… хорошо.

Вот как. А что означает эта пауза перед словом «хорошо»? Да и что это за официальный тон? Впрочем, он первый избрал официальность, решив быть отстраненным и вежливым, хотя, может, следовало бы обнять ее и поцеловать — да так, чтобы она задохнулась.

Но его отстраненность имела свои причины. Если Келли не беспокоит то, что она имеет дело с человеком с психическими отклонениями — как это утверждалось в выводах медицинской комиссии, то он-то должен об этом помнить. Ей не следует увлекаться психом, даже если этот псих — он сам.

А может быть, она изменила свое отношение к нему? Очень уж она сегодня официальна.

Но Келли снова бросила на него пристальный взгляд.

— И как это — ходить на обследования в военной форме?

Отлично. Это определенно приглашение пофлиртовать.

— Не знаю, — ответил он. «Давай, Паолетти, используй серое вещество. Скажи что-нибудь умное». — Я провел всю жизнь среди людей в форме и даже не замечал ее.

Шутка получилась плоской, но Келли рассмеялась.

— Понятно, — сказала она. — Я помню. Черная форма выглядела на тебе очень красиво.

Боже милосердный. Это явный шаг ему навстречу, но Тому никак не приходило в голову, как продолжить разговор. Он с удивлением заметил, как порозовели ее щеки. Она сама смутилась от своих слов.

Сегодня утром Келли выглядела как никогда — в платье без рукавов, достаточно коротком, чтобы можно было восхититься ее красивыми загорелыми ногами. Она явно потратила много времени на прическу и макияж и сейчас была очень соблазнительной.

И эта блистательная женщина сказала ему… Боже, он точно не помнит, что она говорила. Он смотрел на ее губы.

Если бы он ехал с какой-нибудь другой женщиной, а не с Келли, он не дал бы ей договорить, закрыв ее рот поцелуем.

Эта мысль кружила голову. Он и Келли? Может, сегодня вечером…

Но хотела ли она этого?

— Я говорила по телефону с Гэри, — сообщила Келли, поворачивая на 128-е шоссе. Ее голос звучал официально. Как вчера, когда Джо застал их с Томом целующимися.

Том не видел Джо этим утром — благодарение Богу за эту милость. Дядя проснулся и покинул дом, когда Том еще спал.

— Он смог потянуть за кое-какие нити, — добавила Келли. — Так что ты можешь пройти сканирование сразу, как мы приедем.

Стоп. Кто это «он»?

— Гэри?

— Доктор Гэри Брукс. Это невролог, о котором я говорила тебе вчера вечером.

Это имя было ему смутно знакомо. Келли говорит, что упоминала о нем? Но почему тогда прошлым вечером это имя ничего ему не сказало?

— После сканирования в половине двенадцатого мы навестим Гэри в его офисе. Это там же, в больнице. А после этого… Ты извини, но у меня пациент. Если не возражаешь, я подброшу тебя к железнодорожной станции.

— Без проблем. Ты хочешь повидать Бетси Макенну? — спросил он.

Келли бросила на него удивленный взгляд.

— Да. Сегодня началась ее химиотерапия. Не могу поверить, что ты запомнил ее имя.

— У меня хорошая память на имена. — Кроме того, что он не может вспомнить этого Гэри Брукса. — Расскажи мне о докторе Бруксе. Как он нашел время меня посмотреть? Это большая удача, я думаю?

— Не очень, — ответила Келли. — Я знала, что Гэри свободен в половине двенадцатого, поскольку в это время мы должны были вместе пообедать.

Эта новость изумила Тома. У Келли было свидание с Гэри?

Тогда, черт, зачем она целовала Тома прошлым вечером и к чему сейчас говорила о том, как он красив в черной форме?

— Так, — сказал Том, стараясь казаться непринужденным. — И Гэри не возражал, теряя шанс на свидание с тобой?

Келли обернулась через плечо, проверяя дорогу, прежде чем выехать на главную трассу. Заняв левую полосу, она нажала на газ. Одна ее рука лежала на руле, другая — на рычаге передач. Ее вид излучал расслабленную уверенность опытного водителя.

Том поймал себя на мысли, что не удивлен ее хорошим умением водить машину. Он был в этом так уверен, что у него даже не появилось желания вызваться вести машину самому.