2 часа на шифрование. Убрал его, свой паспорт и наушники в сейф, рюкзак спрятали в шкаф. Смартфон я взял с собой на случай, если понадобится свериться с картой, само его присутствие в кармане брюк давало привычное, но ложное сейчас ощущение безопасности. Мы договорились, что в случае папиного отсутствия, он оставит пояснительную записку на двери, а я снова буду ждать его в туалете. Я оделся, переобулся и, уточнив дорогу до проходной, отправился в путь.

До сих пор мне с трудом верилось, что вокруг не декорация. Ходили живые люди, не пялящиеся поминутно в смартфоны, ездили ретро машины, вытворяя дикие манёвры, улицы раздражали засильем безвкусной рекламы — в общем, шла нормальная для 98 года повседневная жизнь. У входа в метро, как обычно, были понатыканы разношёрстные ларьки, в одном из них, как я заметил, продавали компакт-диски. В свете посетившей меня идеи с текстами песен, я заинтересовался и подошёл ближе. Ларёк имел вывеску «Аудио и видео. Музыкальный киоск», все три витринных стекла были густо обмазаны музыкальной продукцией, за исключением маленького окошечка по центру. Народу вокруг почти не было, так что никто не мешал осматриваться. Основную массу товаров составляли всякого рода сборники, российские, зарубежные и смешанные. Из сольных альбомов я почти ничего не узнавал, кроме и без того надоевших Иванушек, Киркорова, Лады Дэнс, Ляписа Трубецкого, однако, привычной Земфиры среди них не наблюдалось. Почти сразу подметил, что сольники россиян были напечатаны в разы лучше, отличались качеством упаковки и имели лейбл «Студия Союз». Прочая же аудиопродукция была напрочь лишена лейблов. Это наводило на мысль, что всё остальное изготовлено на подпольном или легальном заводе в ночную смену пиратским образом, без отчислений правообладателям. «Вот где настоящий ад для Пашки, ни законов, ни инструментов, всё крышуют правильные люди» — подумал я, с ухмылкой представляя себе своего двоюродного брата, что посвятил последние 11 лет борьбе с киберпиратами и пиратскими сайтами. «Во были времена…» — сказал бы он мне в ответ. Однако, благостные воспоминания мои прервали показавшаяся из арки домов парочка милицейских, которые наверняка и крышевали этот ларёк. Я поспешно ретировался.

До магазина в итоге добрался за 10 минут без приключений, дорога была знакома. В самом магазине стало не по себе не cтолько от обстановки постсоветского продмага с грязноватыми витринами-холодильниками, сколько от посетителей. Они толкались, лезли без очереди, огрызались, хамили друг другу и продавщицам. Мне было неприятно, я отвык от такого поведения, да и не в моём положении было уподобляться толпе, устраивать сцены и привлекать внимание. Особой крикливостью отличались две пенсионерки в серых пуховых платках. Очередь не двигалась в основном из-за их поведения. Толпившиеся покупатели не давали даже подойти к холодильнику, чтобы прицениться, пришлось ждать, пока очередь не вынесет меня естественным путём к прилавку, а там разберёмся. Проболтавшись в очереди 15 минут, я всё-таки причалил к витрине и смог ознакомиться с ассортиментом. В белых эмалированных овальных тазиках были накиданы горкой копченые рыбы разных калибров, ценники колебались от 8 до 30 рублей за килограмм, было понятно, что «рыбов продают, а не просто показывают». Во втором холодильнике, уже у самой кассы, была рыба мороженная. Минтай стоил 18 рублей 47 копеек.

Наконец подошла моя очередь, и я оказался один на один с полноватой неопрятной продавщицей в довольно замызганных хлопчатобумажных перчатках. У меня возникло ощущение брезгливости.

— Будьте добры, килограмм минтая, — как можно увереннее произнёс я.

— Сколько штук? — бескомпромиссно переспросила она.

В памяти всплыла навязчивая реклама какого-то сотового оператора, что рекламировал свою услугу посекундной тарификации через аналогию с продуктовым магазином и таким же неприятным продавцом, мерзко переспрашивающим несчастного покупателя: «Скока вешать в граммах?». Отмахнувшись от этого образа, я пожал плечами, демонстрируя свою неосведомленность по данному вопросу. Она закатила глаза и полезла в морозильную камеру. Достала три тушки, плюхнула их на архаичного вида электронные весы, которые показали 1,2 килограмма. Посчитав на калькуляторе, она озвучила цену — 24 рубля. Я тоже примерно уже понял, что это будет больше моего бюджета:

— Тогда мне две, пожалуйста.

Она ещё больше закатила глаза и сняла с чаши самую крупную тушу, пульнув её обратно в морозильник, пересчитала уже на 0,74 килограмма, запросив 15 рублей. Я расплатился, получил сдачу и полиэтиленовый прозрачный пакет с мороженной рыбой в придачу, который мог порваться в любой момент.

— А можно пакетик? — попросил я, но тут же был послан дружно хором и продавщицей, и очередью.

Оказавшись на улице, я выдохнул и порадовался, что всё прошло, в целом, благополучно. Возникло желание ещё побродить по окрестностям, посмотреть магазины, но с пакетом рыбы в руках это было не совсем удобно, и я отправился в обратный путь. Метрах в трёхстах от метро на тротуаре стало вполне безлюдно, я остановился, достал смартфон и пересчитал 0,74×18,47 у меня получилось 13,67 рублей. «Обман, кругом обман» — с досадой подумалось мне. Надо вспоминать навыки устного счёта или купить обычный калькулятор.

Не дойдя до завода метров 400, издалека на обочине я заметил белый с синей полосой «Москвич» милиции. Двое в форме стояли на дороге, а третий сидел за рулём. По спине пробежал холодок, я вспомнил про отсутствие документов. Поворачивать назад было поздно, спрятаться или свернуть некуда, шоссе Энтузиастов в этом месте было прямое и без ответвлений. Я слегка замедлил шаг, соображая, что вряд ли сотрудники ППС откажутся от своих денег, проезжающих мимо на машинах, и полезут приставать ко мне с весьма призрачной надеждой, что я окажусь не местным. Прозрачный пакет с рыбой в этой ситуации был как нельзя кстати — он придавал мне вид здешнего, на минутку выскочившего в магазин. Собрав волю в кулак, я двинулся мимо патрульной машины, стараясь держаться непринуждённо. В своём времени я бы ещё достал смартфон и начал в нём на ходу копаться, но тут это, мягко говоря, не сработало бы.

С помощью высших сил, на благосклонность которых до сих пор сильно рассчитывать мне не приходилось, я преодолел кордон. Оказавшись далеко впереди, я сбавил шаг и сбросил внутреннее напряжение. Последнюю сотню метров до проходной я прошёл уже легким, даже слегка подпрыгивающим шагом. Только зарулив в дверь и зацепившись глазами за надпись «Предъяви пропуск в развернутом виде» осознал фатальную ошибку — у меня не было пропуска. Оставалось скрестить пальцы на удачу, что в моё отсутствие папа об этом вспомнил и позаботился.

[1] Вагоны габарита РИЦ, международное соглашение по обмену вагонами или RIC (итал. Regolamento Internazionale Carrozze)