***

Антонин Долохов и Август Руквуд, невыразимец, поддерживающий и помогавший пожирателям смерти сидели в гостиной Нотт менора и смотрели с любопытством на хозяина.

— Сейчас дождёмся Мальсибера и остальных наших и начнём обсуждение, а пока я предлагаю угоститься этим чудесным вином, — улыбнулся Нотт. Оба его товарища дружно потянулись к бутылке Огденского. Хозяйский мэнор был построен в старом английском стиле, древний замок, в котором сейчас обитал только один представитель семьи. Его жена умерла родами, а сына он отправил к родне в Испанию, так как считал, что во время войны опасно держать рядом единственного наследника. Поэтому маленький Теодор гостил у своих троюродных братьев и сестёр. В большом зале, где сейчас сидели самые близкие Волдеморту соратники, потихоньку собрался весь внутренний круг, за исключением Лейстренджей. Куда они пропали известий не было, но мэнор оказался заперт и закрыт от любых посетителей.

Дождавшись, пока все расположатся поудобнее и нальют себе кто вина́, а кто огневиски, Руквуд прокашлялся и сказал:

— Господа, есть ли у кого информация, куда пропал наш лорд?

— Кроме того бреда, что его убил малолетний отпрыск Поттеров, о чём сейчас кричат на каждом углу, нет, — ответил ему Нотт.

— Очень сомнительно, что Лорд погиб, — сказал Мальсибер. — Хоть метка побледнела, я по-прежнему чувствую от неё какое-то воздействие. Более того, это воздействие с каждым днём всё сильнее давит мне на мозги. Хочется убивать, куда-то мчаться, сеять хаос и разруху. Я, конечно, не самый порядочный в мире волшебник, но такое поведение мне явно несвойственно, — он вздохнул и залпом осушил стакан с огневиски.

— Мне кажется, Лорда развоплотило, но не убило окончательно, — пожал плечами Долохов, — В некоторых трактатах по тёмной магии есть описания способов задержаться на этом свете, даже когда твоё тело погибло. Да только случаев, когда вернувшийся маг оставался человеком, не описано. Обычно возвратившийся становится личем, нежитью с изнанки, — продолжил Антонин.

Все содрогнулись.

— Метка тянет с нас силы, взамен даруя лишь безумие и сколько времени мы сможем его сдерживать, вопрос вопросов. Мне бы не хотелось закончить своё существование каким-нибудь инферналом, — поёжился Руквуд. — Я предлагаю сдаться в Министерство магии. Преступников такого уровня, как мы, однозначно закроют в Азкабан, к поцелую дементора приговорить не смогут, наши всегда действовали в масках. А вот дать срок за тёмную метку на руке, легко.

— Но это же Азкабан, а не маггловский курорт, — возопил Эйвери, до этого тихо сидевший рядом с Мальсибером.

— Да, не курорт, — жёстко ответил Руквуд, — но окклюменцией среди нас в какой-то мере владеют все, а значит, ограничить влияние дементоров на свою психику, смогут. Нам, чтобы выжить, нужно скрыться или в месте, изрядно насыщенном магией, вроде Хогвартса или, наоборот, там, где волшебством воспользоваться нельзя без специальных амулетов, как в Азкабане. В Хогвартс нас никто не пустит, тем более на долгий срок, поэтому остаётся только Азкабан или безумие. Малфоев и Нотта я думаю, защитит родовой алтарь, расположенный на источнике магии, а остальным из нас больше ничего не остаётся, не всем повезло обладать собственным источником магии.

— Я бы разместил вас всех друзья, — пожал плечами Нотт. — Но без подключения к родовому источнику и вступлению в мой род, подпитки от магии в моём мэноре можно и не ждать, бесполезно.

Все, согласно кивнули.

— Остаётся только Азкабан, — подытожил Руквуд, — тем более, есть способы вживить в тело защитные амулеты, которые позволят продержаться в Азкабане сколь угодно долго. Они будут подпитываться от магии, вырабатываемой нашими телами. А с помощью Малфоев и Нотта мы сможем организовать себе и там, достойное существование. А там или Лорд вернётся к живым, и воздействие метки вернётся к нормальным характеристикам или погибнет окончательно и тогда оно сойдёт на нет. К тому же надо будет переговорить с Малфоем насчёт этого. Что-то наш финансист не выглядит как человек, сражающийся с подступающим безумием. Наоборот, мне показалось, когда я видел его последний раз, он вообще не чувствует воздействия метки или сумел его каким-то способом заблокировать. Возможно, это родовая магия его поддерживает, но что-то я сомневаюсь.

— Малфои всегда были самыми изворотливыми из нас всех, — проворчал Нотт. — Не удивлюсь, что они опять как-то выскользнут из этой передряги.

— Абраксас выглядел крайне плохо, — не согласился Долохов. — У меня сложилось впечатление, что жить ему недолго. Поэтому если он попадёт в Азкабан, то не протянет и года. Останется на свободе — сойдёт с ума от воздействия метки, сядет в Азкабан — умрёт от влияния дементоров.

— Нам тоже придётся несладко, — грустно произнесла Алекто Кэрроу. — Мы с братом не настолько сильны в магии разума, как вы друзья. Но мы будем с вами, чтобы вы не решили. Не дело вальпургиевым рыцарям разбегаться в разные стороны. Птицы одного окраса, держатся вместе. Брат согласно кивнул, подтверждая ее слова.

— А я попробую сбежать в Болгарию, — резко ответил ей Каркаров. — Я, наверное, займусь поисками Лорда, чтобы ускорить его возвращение. Особых изменений в своей психике я пока не чувствую, а там, возможно, найду более безопасный способ с ним справиться, чем Азкабан. Мне кажется, вы все уже немного сошли с ума, раз хотите поселиться рядом с дементорами.

— Ты пришлый, — пожал плечами Нотт, — возможно, у тебя и получится. Вообще, вы более молодые, менее подвержены этому воздействию, чем те, кто начинали с Лордом ещё очень давно.

— Тогда не будем затягивать, там, где есть воля, способ выжить найдётся, — произнёс Руквуд. — На этой неделе приводим все дела в порядок, активы прячем в Гринготтс, дома консервируем и сдаёмся правосудию, — он грустно усмехнулся.