— Не исключено. Существуют тысячи смертельных штаммов. Грибы чаще всего питаются мертвечиной, но некоторые разновидности не прочь ускорить процесс и сами создают себе еду Пришли, — сказала Мэгги, заметив в тени на обочине тропинки сломанную лодку. Мэгги прихватила с собой фонарик, она поводила лучом по гнилому дощатому боку. Тропа раздваивалась — часть продолжалась прямо, другая ветка уходила в левую сторону. Мэгги свернула налево. Джейк, не отставая, шел следом. Через несколько сотен ярдов они наткнулись на ручей. Отсюда тропинка поднималась на небольшой холм, верхняя точка которого оказалась с левого бока. Мэгги остановилась и посветила вокруг фонариком. Лес поглощал свет без остатка. Она перечитала записку:

— Брюхатое дерево?

— Вон там, видишь? — указал Джейк. — На полпути к вершине холма.

Он сошел с тропы и взбежал вверх по склону к странного вида голому дереву с гнутым стволом. Изгиб напоминал выступающий живот.

Мэгги догнала спутника.

— Не иначе оно. Дерево брюхатое, без листьев и без серег.

Она прочитала следующую подсказку:

— Траву пощупай под колодой, в которой жизни больше нет.

Под деревом лежал почти полностью разложившийся ствол валежника. Мэгги подошла ближе, у нее вдруг вспотели ладони. Женщина провела пальцами по зеленому и коричневому мху, облепившему ствол снаружи, постучала по дереву костяшками пальцев. Раздался глухой звук.

— Полый, — заметила Мэгги. Она встала на колени и направила луч фонарика внутрь ствола. Сердцевина полностью сгнила. Рассеянный свет не очень далеко проникал в канал поваленного дерева. Ствол изгибался, отчего дальняя часть его нутра оставалась в темноте. Женщина сунула пальцы во влажную, гниющую древесную массу.

— Ай! — взвизгнула она и отдернула руку.

— Что случилось?

— Там что-то пошевелилось.

— Что?

— Скорее всего какой-нибудь червяк или жук.

Она снова засунула руку в ствол до самого плеча.

— Пусто.

Джейк прочитал следующие строчки:

— «А ты ищи иное царство, усилий не жалей, чтоб получить ответ.

Туда иди, где свадьбу правят царские особы, где тьма и свет.

Цель — пару вредных старцев — не нашел, хотя ступил уж на порог?

Тогда меж камешков ищи, не покладая рук и не жалея ног».

— Погоди, — сказала его спутница. — Я, кажется, поняла, в чем дело.

— В чем?

— Сколько царств существует в живой природе?

— Если не ошибаюсь, шесть? Царство растений, царство зверей, царство бактерий, царство грибов. А еще какие?

— Архебактерии и одноклеточные. Видишь, о чем Лиам говорит дальше? О свадьбе царских особ, объединении двух царств. Мне кажется, он имел в виду лишайники. Лишайник — это симбионт, наполовину гриб, наполовину водоросль. Гриб, как заправский садовник, поставляет водорослям воду и минералы. Водоросль, в свою очередь, посредством фотосинтеза вырабатывает пищу для гриба. Другими словами — симбиотическая связь между двумя царствами.

Джейк наконец понял:

— Свадьба царских особ.

Мэгги кивнула.

Джейк медленно покачал головой:

— По-твоему, Лиам хотел, чтобы мы нашли лишайник?

— Выходит, так.

На дальнейшие поиски ушло не более пяти минут. Мэгги присела на корточки перед кучкой камней. Она приподняла верхний камень и показала его Джейку, он был покрыт крапинками иссохшей поросли, похожей на старую краску, — местами рыжей, местами желтой. Между пятнами лишайника ветвились трещины. Их сетка напоминала растрескавшееся дно пересохшего водоема.

— Два вида коркового лишайника, — заметила Мэгги. — Если они натыкаются друг на друга, то выделяют химические вещества, отталкивающие соперника, как своеобразный барьер. Черные участки между ними — ничейная земля. Обе стороны отказались от вторжения на чужую территорию. Два взаимосвязанных, но индивидуальных организма.

Мэгги разобрала покрытые лишайником камни и обнаружила под ними квадратную металлическую коробку.

Она поднялась, вертя предмет в руках. Джейк посветил фонариком. В таких жестянках школьники носят с собой завтрак. На боку тронутой ржавчиной коробки был изображен пес Скуби-Ду.

На ресницах Мэгги заблестели слезы:

— Эта коробка не попадалась мне на глаза уже несколько лет.

— Она твоя?

Мэгги кивнула:

— Дед подарил, когда мне было лет шесть.

Дрожащими пальцами она открыла застежки.

Внутри в полиэтиленовом пакете лежал какой-то твердый диск. Она осторожно положила его на ладонь. На поверхности диска различались три светящихся мазка разного цвета.

— Выключи фонарик, — попросила она.

— Ух ты! — воскликнул Джейк. — Светится!

Свет пульсировал, становясь то сильнее, то слабее. Предмет словно дышал.

Мэгги осторожно открыла пакет. Диск оказался куском дерева с тремя пятнами мохнатой грибковой поросли, напоминавшей плесень на буханке хлеба. Но эта «плесень» светилась тремя разными цветами — красным, зеленым и желтым. И форма плашек тоже была разная. Одна — желтый гриб, вторая — зеленый наконечник стрелы, третья — красный паучок. Ползунчик, догадалась Мэгги.

Все понятно: символы обозначали ее, Дилана и Джейка. Она повернулась к спутнику со слезами на глазах. Три символа пульсировали, как живые.

«Пусть наступает темнота, пусть ветер пробирает до костей,

Находка победит напасти — свет озарит весь мир и всех людей».

— Джейк?

— Почему он выбрал эти цвета?

— Зеленый — флуоресцирующий белок, ген, взятый у медузы. Красный… — Она запнулась, ощутив ком в горле, повернулась к спутнику, потом опять перевела взгляд на три символа. Слезы потекли по ее щекам, точно дождевые капли по окну. — Как же так? — произнесла Мэгги прерывающимся голосом. Ее начало трясти от дрожи, словно зажатая внутри скорбь стремилась вырваться наружу сквозь кожу. — Дед, эх, дед! Неужели это все, что ты нам оставил? Вставил пару генов в гриб, чтобы сделать светлячок? Зачем?!

— Жаль, если так, — тихо сказал Джейк.

Мэгги посмотрела вдаль, на лес, словно Лиам прятался в его зарослях.

— Это ты так решил попрощаться с нами? И все? Больше нечего было сказать?

Тиш Пэйдж валилась с ног от усталости. Для «неотложки» день выдался относительно спокойным, но Тиш заступила на смену еще двенадцать часов назад. Выходу на работу предшествовал марафонский загул по ночным клубам, закончившийся сексом, слаще которого она, пожалуй, еще не испытывала. Ее помешанный на гонках бойфренд не давал ей передышки. Не будь он таким симпатяшкой, она давно бы его выставила. Когда Тиш возвращалась со смены, он сидел дома, иногда голый, иногда одетый как на парад, но неизменно готовый предложить сумасбродный план действий, от которого из головы моментально вылетали все мысли об иглах и крови. В какое бы время она ни притащилась — обычно это случалось часа в два ночи, — он всегда ждал как штык, словно вообще не спал. Тиш начала подозревать, что он не бросает ее лишь потому, что работает она по странному для остальных людей, но вполне нормальному для «неотложки», графику. Кто-то же должен быть с ним рядом, пока весь остальной мир спит.