class="p1">— Очень приятно, мистер Купер, — мой голос вздрогнул от обуявшего меня ужаса.

— Можно просто Роберт. Присаживайтесь, что же вы стоите в дверях, — каким-то приказным тоном указал мужчина.

Дин поспешил отодвинуть для меня стул, тревожно оглядывая мое лицо. Его обуяло недоумения, пленительная улыбка растаяла. Но она бы совсем не облегчила моего состояния. Я кое как пересилила себя, усаживаясь за огромный резной стол, сервированный серебряной посудой. Уставившись в одну точку, я пыталась усмирить разбушевавшееся сердце, оно вмиг отказалось мне подчиняться, перестав качать кровь по всему телу.

— С тобой все в порядке? — слышу я тихий шепот и вижу, рядом сидящего, Дина.

Я даже не заметила, как он быстро оказался так рядом. Но сейчас мои мысли были далеко от реальности. я тайком бросила суровый взгляд на спокойного мужчину, которому Люси что-то шептала на ухо. Он с интересом слушал детский лепет, делая из себя примерного отца.

— А, ты знаешь, что Дин без ума от Джорджи? — слышу я легкий детский шепот, что заставляет меня налиться алым полотном, а тело слегка расслабиться, неуверенно взглянув на ошарашенное лицо брюнета, который по видимому также услышал её слова.

— Сейчас Софи подаст жаренную утку, — говорит седовласый, целуя белокурую девочку в затылок. — Джорджи, расскажите пока, чем вы занимаетесь?

Его вопрос заставляет мои брови выгнуться и напрячь все тело в опаске и некой фобии.

— Джорджи занимается музыкой, — облегчает мне задачу Дин, наливая мне из кувшина странную красную жидкость.

— А на каком музыкальном инструменте вы играете? — мужчина пристально разглядывает меня, неустанно задавая свои вопросы.

Пожилая служанка ставит в середину стола золотистую утку, источающую ароматный запах, который вызывает у меня приступ отвращения. Желудок совсем не хочет воспринимать еду в данный момент, так как мозг дал сигнал на испуг и опасение.

— На пианино и гитаре, — выпаливаю я, глотнув большую порцию воздуха.

— Ты играешь на гитаре? — с некой упоенность переспрашивает Дин.

В его небесных зрачках загорается щенячий восторг, который дает мне немного уверенности в себе, дает мне прилив сил, которые я растеряла минут десять назад.

— А ты научишь меня? — слышу я задорный голосок Люси, что заставляет меня более смягчить выражение лица.

— Эй! — неожиданно в гостиной слышится громкий крик, который раздраженно режет мой слух. — Что уже собрались, да? И без меня???Ай-яй-яй!

В помещение вваливается парень, который кое как стоит на своих ногах, облокачиваясь о статую маленького ангела. Он изрядно пьян, держа в руках бутылку коньяка. У них в семье все любят выпивать?

— О, у нас гости! — восклицает он, уставив на меня свои два безумных карих глаза.

— Как ты посмел сюда явиться в таком виде? — строгий бас седовласого мужчины вновь вводит меня в чувство эритрофобии.

— Папочка, ну, не начинай! Все нормально! — разводит он руками.

— Иди протрезвей, и чтобы я тебя сегодня больше не видел, щенок!

— Не хочу я трезветь! Я вот, может, хочу познакомиться с очароват… — он заикается, пытаясь выговорить слово. — Очаровательной гостей! Вот!

Парень делает большой глоток из горла и ехидно ухмыляется. Я тут же напрягаю скулы, сжав холодную поверхность вилки в своей ладони.

— Ты, кажется, не слышал, что тебе сказали? — уже недовольно вскакивает Дин и моментально хватает своего брата за шиворот, волоча, как слепого щенка, выводит его из гостиной.

— Да, пусти ты меня. Я все понял, — доносятся неприятные крики.

Глава 24

В гостиной воцаряется полное молчание. Я напряженно смотрю в свою тарелку с жареным куском мяса. На душе разрастается безмятежность, мне хочется как можно быстрее удалиться отсюда, исчезнуть незаметно, словно тень. Я чувствую на себе оценивающие взгляды и, плотнее вдавливаясь в спинку стула, стараюсь успокоить дрожащее тело. Дин спокойно возвращается за стол, его лицо какое-то потерянное. Я уже тысячу раз прокляла себя, что согласилась, что пришла сюда.

— Значит, вы занимаетесь репетиторством? — как ни в чем не бывало продолжает мужчина, безжалостно разрезая ножом мясо на мелкие куски.

— Джорджи научила меня играть «Собачий вальс», — хихикает белокурая Люси, вызывая у меня сдавленную улыбку.

Я бросаю неуверенные взгляды на Дина, которой вовсе поник. Он озадаченно ковырял вилкой какую-ту зеленную массу в своей тарелке. Я брезгливо сглотнула, потупляя взгляд. Сегодня я нашла одну точку, куда все время смотрела — это моя фарфоровая тарелка.

— Папа, теперь тебе придется купить мне собаку, чтобы я могла исполнять ей эту мелодию, — широко улыбнулась девочка, выпивая из стакана ярко-оранжевый сок.

Мужчина слегка засмеялся, его суровые черты лица на секунду смягчились.

— Почему вы ничего не едите? — строго спросил он, оглядев сначала поникшего брюнета, а потом меня.

Я съежилась под его пристальным взглядом, захотев смочить свой пересохший рот. Но моя неуклюжая натура вновь начала показывать свой характер. Я задела хрупкий прозрачный стакан с красной жидкостью, который полетел мне на колени, расплескивая содержимое по всему платью. По запаху я поняла, что это вино. Оно обдало меня своей липкостью и влажностью, заставляя подскочить от неожиданности. Я быстро оглядела недоуменные лица, сидящих за столом, неуклюже раскинув руки.

— Ничего страшного, Люси проводи Джорджи в ванную комнату и дай ей полотенце, — указал седовласый, не отвлекаясь от своей трапезы.

Маленькая девочка тут же подрывается с места, ухватив меня своей теплой ладонью, тащит мою позорную сущность прочь. Моя голова слегка кружиться от недавнего шока и ужаса, которые застряли в районе сердца. Оно, как ни странно молчало, будто решило оставить меня в покое, не доставая своими громкими стуками в груди.

— Люси? — тихо произношу я и сажусь на корточки, рассматривая светлое лицо прекрасной белокурой девочки.

Ее белоснежные кудри слегка щекочут мою кожу, заставляя ее покрыться зудящими мурашками. Светловолосая с интересом разглядывает меня своими голубыми глазками, моргая пушистыми ресницами.

— Дин…Он правда от меня без ума? — в моем голосе вздрагивают нотки надежды и предостережения.

Девочка широко улыбается, загоревшись как маленький факел.

— Да! А ты любишь его? — шепотом лепечет она.

Её вопрос вызывает у меня легкий смешок, но я молчу, лишь обнимая голубоглазую, и отправляю её обратно в гостиную. Разглядывая себя в зеркало, только сейчас замечаю, как пылает мое лицо, как бурлит и наливается горячая кровь в мои виски. Все внутри как-то приятно колит, заставляя меня расплыться в загадочной улыбке. Но она тут же тает, когда я вспоминаю образ его отца. Внутри зарождается уныние и отчаянность.

Я лихорадочно вытираю мокрым полотенцем сладкие пятна на черной поверхности платья. Руки почему-то не хотят меня слушать. Я облокачиваюсь о белую раковину, печально рассматривая унылую девушку в отражении. Она слабо