Через два часа они сделали остановку у небольшой площадки для отдыха. Если бы в машине были только люди, Ян не стал бы тратить на такое время. Но пес сделался беспокойным, ему нужно было размяться, и они решили, что десять минут ничего не изменят. Наблюдая, как здоровенная рыжая туша уносится в лес, Ян лишь надеялся, что там нет запоздалых грибников.

Александра заметила его взгляд и улыбнулась.

— Не бойся, Гайя не нападает на людей без команды.

— Да я и не боюсь… Это ж не собака-людоед! Я читал, что собака, попробовавшая вкус крови человека, уже не остановится. Если такого среди гастрономических пристрастий Гайи нет, все в порядке.

— Глупости ты читал. А Гайя убивал людей. Но это не делает его более или менее опасным, чем убийство кроликов.

Ян напрягся, внимательнее всматриваясь в деревья. Ему хотелось видеть пса, чтобы убедиться: Гайя прямо сейчас не убивает белок, кроликов и тех, у кого дома жена, дети и ипотека. Однако найти рыжего зверя в осеннем лесу оказалось не так-то просто.

— Испугался, — указала Александра. — Я тоже пила человеческую кровь, но это не значит, что я буду кидаться на всех подряд.

— Не шути так!

— А я и не шучу. Что, уже жалеешь, что не отдал меня на растерзание Нине?

Она смотрела на него внимательно, испытующе. Со стороны могло показаться, что Александра великолепно справляется с возвращением к прежней жизни. Однако Ян не позволил ей обмануть себя, он прекрасно знал, что ей тяжело. Из всех своих многочисленных родственников, она легко сошлась только с ним. Старшие брат и сестра шарахались от нее, о том, чтобы увидеться с племянниками, и речи не шло, а о встрече с отцом она разговор не заводила. Есть ведь еще Руслан, который скоро вернется в страну, и непонятно, что из этого выйдет…

Все это увеличивало ответственность, лежащую на Яне. Раз остальные отвернулись от нее, он обязан заменить их всех. Александра должна почувствовать, что у нее есть семья, есть тыл, на который она всегда может рассчитывать, даже если на ее стороне остался только один человек.

— Ты можешь рассказать мне что угодно, — твердо произнес Ян. — Я не буду тебя осуждать.

— Ты не знаешь этого наверняка. Осуждение порой появляется против нашей воли. Ты можешь сколько угодно убеждать себя, что все не так страшно, у каждого поступка есть разумные причины и все такое. В глубине души ничто для тебя не будет прежним.

— Такое бывает — и все же я справлюсь.

— Почему ты так уверен?

— Потому что мы мыслим одинаково, — пояснил Ян. — В тех ситуациях, в которых ты оказалась, я бы принимал те же решения. А если так, то какое право я имею осуждать тебя?

Из леса появился Гайя. Словно позабыв, что он из гордого и дикого рода динго, пес тащил к ним покрытую сухими листочками корягу, возбужденный, как маленький щенок перед игрой. Коряга была размером с человеческую ногу.

Александра забрала у него деревяшку и переломила ее на две части. Одна часть так и осталась на асфальте, а вторую она швырнула Гайе. Бросок указывал на силу, которую сложно было заподозрить в ее худощавом теле.

— Это я его играть приучила, — мягко улыбнулась она. — Сначала он, конечно, не умел. Но хотел — все они щенками остаются… А люди — детьми, даже если не понимают этого. Ты хочешь услышать, как я сбежала из борделя?

— Да.

Она сменила тему резко и неожиданно, у Яна не было времени обдумать ответ, все получилось само собой. Возможно, именно этого и добивалась Александра, проверяя, готов ли он.

— Да, думаю, пора тебе рассказать… Поехали, в пути расскажу. А потом уже решишь, стоит сдавать меня Нине на опыты или нет.

Она еще пару раз бросила палку Гайе, словно извиняясь за будущие часы в машине. Но когда Александра указала на открытую дверцу, пес сразу же подчинился. Он мог удрать, мог с легкостью напасть на хозяйку — с его-то размерами! Но он выполнял ее команды, потому что хотел этого. Наблюдая за ними, Ян все больше убеждался, что их связывает какая-то странная, примитивная пародия на дружбу.

В машине Александра тоже заговорила не сразу, однако он не торопил ее. Он просто ждал.

— Думаю, мне следовало бы сказать, что в тот день я почувствовала приближение чего-то важного. Или что он был каким-то особенным… «Над борделем бушевала гроза, какой мир не видел уже сотню лет» — как тебе начало? Но ничего такого не было. Это был очередной день там, не более и не менее мерзкий, чем обычно. Никаких предчувствий. У меня не было шоу, вот что я могу сказать. Возможно, это было везение, и, если бы я находилась в общем зале, все сложилось бы по-другому… Всех девушек, которые были там, люди Джонни перестреляли. Но нельзя сказать, что это было такое уж грандиозное везение или воля судьбы. Этот день я проводила точно так же, как провела предыдущий и должна была провести следующий.

После ее коротких, редких рассказов о том времени Ян уже неплохо представлял, где располагалась ее комната и что она собой представляла. Судя по всему, «элиту» держали на цокольном этаже. Он находился не совсем под землей, возможно, изначально там даже были небольшие окошки. Но их оказалось не так сложно заложить камнями, чтобы пленницы не видели солнечный свет, а мир не слышал их криков.

Знал он и то, что его сестру оставляли прикованной к кровати, без одежды, как какую-то игрушку. Приходи и бери, когда захочется! И он гордился Александрой за то, что она не баловала их слезами. Обычно она просто лежала, расслабившись, отстранившись от всего.

— В тот день должен был прийти клиент, а появился Джонни. Вот тогда я и почувствовала, что что-то не так. Обычно он напоминал новогоднюю елку: весь в золоте да в платине, и чтоб блестело поярче! Но на этот раз он был в брюках карго — ну знаешь, армейские такие, с карманами, в рубашке из плотной ткани, с пистолетом, украшения почти все поснимал. Может, чтобы не звякали на нем! А главное — выражение лица… Его привычное самодовольство сменилось раздражением, он явно был чем-то расстроен.

— Но не напуган?

— Нет, не напуган. Он сказал мне что-то вроде «Что, радуешься? Если Бог слушает молитвы насекомых, то твои он точно услышал, потому что нас нашли!» Насколько я поняла, федералам наконец стало известно о том, что происходило в борделе. То есть, местные-то власти знали, понятное дело, но они получали свой кусок пирога и сидели молча, все продолжалось год за годом. А тут весть об этом гнездовище дошла до людей, которых Джонни Сарагоса никак не мог подкупить.

Ян по собственному опыту работы знал, как складываются такие ситуации. Скорее всего, у Джонни был очень влиятельный покровитель на самом верху, который успешно отводил от него ненужное внимание. Но потом с этим покровителем что-то случилось: его посадили или он умер. Нового найти не удалось, и уничтожение борделя стало просто вопросом времени.

— Джонни предупредили о том, что будет, но слишком поздно, — продолжила Александра. — Буквально за пару часов до того, как должна была нагрянуть группа захвата. Думаю, предупреждение исходило от кого-то из его влиятельных клиентов, которые не хотели, чтобы их имена засветились в этом деле. Так что сотрудники Джонни быстренько уничтожали все документы и собирали деньги.